— Откуда второй взялся?

— Надуло, пока шла, — отвечаю с серьезным лицом. — Откуда он еще мог взяться, у Руслана уже есть двойня, вот вторую заделал, — показываю на живот.

— Ты будущему отцу рассказать не хочешь?

— Пока нет, — макаю кисточку в лак и провожу по дверце.

— Почему?

— Спроси что полегче, — закатываю глаза.

— Совсем забыл, Влад писал, когда ты спала, Нику становится лучше. Про тебя спрашивал, Влад не нашелся, что ответить…

Застываю.

Совесть шевелится, напоминая о себе.

Я дрянь такая, бросила друга.

— Я попросил, чтобы Нику передали, что с тобой все хорошо, но сослался на то, что тебе нужно больше времени.

Ник пришел в себя через неделю после моего побега, через пять он узнал про испорченную Чудовищем машину и про слитое ею видео… единственное, что он спросил «Почему уехала Даша?»

Никто не знал причину, а я отказывалась ее озвучивать, лишь отмахивалась, что мне нужно время.

— Чувствую себя сукой, — признаюсь. Я так и не поговорила с Ником, все разговоры с ним идут через Макара или Влада.

— Не парься, Ник тебя поймёт, — Макар кивает на мой живот.

— Поймёт… — именно, Ник поймёт. Но как мне договориться со своей совестью?

Она меня пожирает изнутри, каждый день напоминая, какая я тварь.

Хочется рычать от бессилия.

Я уже думала наступить на свою гордость и вернуться, но мне некуда возвращаться. Не к Руслану же домой ехать.

Влад, правда, рассказал, что Чудовище, оборвала все контакты и уехала жить заграницу. По слухам (уверена, что это не слухи), это отец на нее надавил. Или она уезжает или статья. Опасность исчезла, но… Это проклятое но!

— Ты еще здесь? — Макар щелкает пальцами перед моим лицом.

— Задумалась, — моргаю, откладываю кисть и открываю окно. Делаю жадный вдох, перестал мне лак нравиться. Рассматриваю проделанную работу и понимаю, что шкаф я уже испортила, но не бросать же его в таком виде, завтра закончу. Или послезавтра. — Надо поесть.

Чего-то хочу, но чего не знаю. Открываю приложение и смотрю, что предлагают рестораны. Пиццу хочу или не хочу. Может стейк или лучше курицу с овощами и рисом? Роллы, а может лучше суп? Пирожное шоколадное или сливочное? Заказываю сразу все. Пусть везут. Врач сказала, что мне надо килограмма полтора набрать, худая я слишком.

— Я заказала еду, — плюхаюсь на диван в гостиной, включаю телевизор и бездумно переключаю каналы.

Макар садится рядом и внимательно следит за мной:

— С тобой все хорошо?

— Со мной все отлично, — отвечаю слишком громко и неискренне бодро.

— Надышалась все-таки лака, — негодует Макар, подтаскивает ко мне обогреватель, чтобы я не замерзла, и открывает окно в гостиной.

Выключаю телевизор и заворачиваюсь в плед. Хочу назад в Москву, хочу к Руслану, чтобы он меня обнял, хочу…

Я уже давно поняла, что он меня с кем-то перепутал, возможно с Чудовищем. Узнал, что она испортила машину и пожелал ей всего хорошего.

Не стал бы Руслан мне такие сообщения писать, после жестоких слов. Он властный, умеет приказывать, но не манипулятор, и точно не абьюзер.

— Хочу вернуться в Москву… или не хочу, — или хочу, чтобы Руслан узнал где я, и сам приехал.

— Тяжелый случай, — закатывает глаза Макар и достаёт телефон.

Телефон. Я не проверяла новые сообщения. Ничего нет. Пустота. Всхлипываю. А если он другую найдет? Поедет в клуб с друзьями, а там она… с ногами от ушей.

Надо ехать в Москву. Начинаю искать билеты на поезд, выбираю число, время… и сбрасываю. Не поеду, пусть к своей с ногами от ушей проваливает.

— Даш, с тобой точно все нормально? — Макар обеспокоено всматривается в мое лицо.

Киваю.

Раздается звонок в дверь.

— Пойду открою, — Макар поднимается с дивана и выходит из гостиной. Провожаю его взглядом и всхлипываю.

Макар быстро возвращается с тремя пакетами с едой и начинает распаковывать прямо на журналом столике в гостиной. Приносит тарелки и приборы, пластиковыми неудобно есть.

Благодарю и хлюпаю носом.

На удивление съедаю многое из заказанного. Не зря выбрала столько блюд. Горжусь собой… хотя бы в чем-то.

— Я на работу, не скучай, и не сиди допоздна, это вредно, — Макар машет на прощание и уходит.

Плетусь в свою комнату, где включаю сериал и беру в руки планшет. Надо начинать выполнять заказ, но так не хочется. Пересиливаю себя и открываю программу.

Идет уже седьмая серия, досмотрю потом, пора спать. Глаза уже слипаются, я начинаю делать глупые ошибки. Откладываю планшет в сторону, выключаю телевизор и накрываюсь одеялом.

Сквозь сон чувствую, как прогибается кровать под чьим-то большим телом, но глаза не открываю, потом не усну, знаю я себя. Меня аккуратно прижимают, вдыхаю знакомый аромат и улыбаюсь:

— Руслан…

— Спи, малышка, я рядом.

Никита выжил. Мой сын жив. Успокаиваю себя этой мыслью, это самое важное, с остальным мы справимся, мы со всем справимся.

Если бы Никита не оказался в машине, разбилась бы Даша. Либо мой сын, либо моя любимая малышка. Лучше бы в этой проклятой машине оказался я.

Меня мутит от собственных мыслей. Склоняюсь над раковиной, меня выворачивает наизнанку. Блядский кофе и сигареты.

— Когда я в последний раз ел? — спрашиваю собственное отражение.

Привык, что за этим следит Даша.

Я несколько дней ей не писал и не звонил. Не стоит ей видеть меня в таком помятом состоянии. Смотрю на свою физиономию, хоть сейчас снимай меня в фильме про живых мертвецов. Насрать!

Возвращаюсь в свой кабинет. Секретарь провожает меня тревожным взглядом.

Насрать! На все насрать!

Не понимаю, зачем я приезжаю в офис, встречи все равно отменил, не готов я встречаться с клиентами, а эти долбанные бумаги можно подписать и дома.

Пытаюсь отвлечься? От такого не отвлечешься.

Кошусь на телефон. Врач обещал позвонить, если будут изменения. Изменений нет, но я исправно езжу в больницу. Морально проще находиться недалеко от сына.

Хватаю со стола телефон, накидываю на плечи пальто и выхожу из кабинета:

— Меня ни для кого не существует.

— Я поняла, Руслан Александрович.

Еду по заученному наизусть маршруту в больницу. Персонал меня игнорирует, уже привыкли. Сажусь на диван и откидываюсь на спинку.

Не знаю сколько прошло времени, просто выпал из действительности, но звонок телефона привел в чувства.

Начальник охраны. Что ему надо?

— Слушаю.

— Руслан Александрович, тут такое дело, — огромный шкаф мнется при разговоре, это что-то новенькое.

— Говори, Алексей.

— Борис проверил камеры наблюдения в гараже, на них запечатлен момент, как ночью, перед аварией, ваша дочь Соня трется около машины на которой разбился Никита.

— Что? — ничего не понимаю. Соня. В гараже. Около машины. Что от меня хочет Алексей? Мои мозги сейчас не подходят для разгадывания шарад.

— Она крутилась около машины, держа телефон в руках, — продолжает докладывать начальник охраны.

— Ты хочешь сказать, что Соня сломала тормоза?

— Ничего не хочу сказать, Руслан Александрович. Сейчас Борис скинет вам видео, сами посмотрите.

— Жду видео, до связи.

Видео прилетает почти сразу. Врубаю.

Кажется, что ничего уже хуже быть не может, но происходит… это. Соня не просто крутилась около машины, она что-то с ней делала, поглядывая в телефон, словно читая инструкцию. По тому, как ее пошатывало и как она временами опиралась на капот, Соня была пьяна.

Моя дочь знала, что на этой машине ездит Даша, но в тот день, за руль сел Никита. Стечение обстоятельств. Соня надеялась, что в аварию попадёт моя малышка…

Накатывает тошнота и шум в ушах. Обхватываю голову руками.

Моя дочь чуть не отправила собственного брата на тот свет. Она собственными руками чуть не убила брата.

Через шум пробивается взволнованный женский голос. Опять Соня.

Если раньше, я был рад, что она волнуется о Никите, они не были слишком близки, такие непохожие двойняшки, у каждого свой круг общения, свои интересы, то сейчас меня тошнит от лицемерия собственной дочери.