— Я все же отвечу на вопрос Ивана, — сказал Мудовид. — Видишь ли, сынок, пройти по подземельям мы могли бы. Будь нас больше. Однако перевес противника окажется таков, что по крайней мере на первом этапе вылазки исключаются, как и любые другие наступательные маневры. Нападать станет как раз противник. Он же первым использует подземелья. Только перемолов его главные силы в оборонительном строю, мы сможем атаковать. Это возможно. Победа Мрака не предрешена, несмотря на то, что здесь его вековые владения, а мы вперлись в самую их середку, будто овечка на территорию волчьей стаи. Битва неизбежно будет полумистической, и Мраку столь же неизбежно придется соблюсти связанные с этим обстоятельством ритуалы. В подробности вдаваться не хочу, извини, время дорого. Повторю лишь совет вождя: держитесь подальше от дерьма. Вам одного запаха хватит.

— Вернемся к главному, — предложил Нагибатор. — Мрак выбрал место для сражения — мы вправе выбрать время. Начнем с восходом солнца, в первый час усиления Сехмет.

— Тогда желательно завершить битву до заката, — сказал Мудовид. — Ночью, после целого дня сражения, нам несдобровать.

— Постараемся вообще закончить в полдень — во второй час усиления. Мы выбрали отпадную богиню, старче! Три пика могущества в сутки! Где еще сыщешь такое?

Несмотря на то, что оставшиеся из намеченных к зачистке городов почти опустели, вожаки непобедимых решили завершить начатое. Взятие семи околостоличных заброшенок давало в мистическом плане ослабление семи ворот столицы. Что будет полезно, когда дело дойдет до ее штурма, — если дойдет. К тому же, замкнув круговой маршрут по лесам, войско оказалось бы точно напротив Полей Будущей Славы. И могло выйти на них одним коротким броском.

— Знаешь, Женя, — сказал я подруге. — Как-то мне противно позволять Нагибатору задвинуть нас себе за спину. Очень благородно с его стороны: он хочет нас сберечь. Но если клан проиграет, нам не уйти из Гинкмара живыми. Возможно, и в Мире Теней не скрыться. Так давай не станем пытаться лишь уцелеть на Полях. Пощекочем яйца Мраку, чтоб не терпеть потом его месть незаслуженно!

— Твое предложение мне по душе, — улыбнулась Джейн. — Оно мне нравится гораздо больше, чем предложение вождя. И что конкретно мы предпримем?

— Ничего, что в битве поставило бы под угрозу наших братьев. Никакой самодеятельности! Мы будем всего-навсего сражаться, как все. А чтобы нас не превратили в рубленый фарш за тысячную долю секунды, следует за оставшиеся дни сколотить свою сотню. Одиннадцатую.

Джейн опешила:

— Из кого?

— Включи фантазию. Уверен, мы справимся. Одиннадцать — число жизни, поскольку нечетное. Однако оно не помешает вербовать новобранцев из давно умерших. Обратись к матери-основательнице Кленового листа и потребуй для себя титула великой магистрессы. И не просто, а преемницы самой матери на правах дочери.

— Ты в своем уме?.. Чтоб я!.. Потребовала!.. Чудовищная дерзость!..

— Спокойно! Не хочешь или боишься требовать — попроси. Я вычитал в базе, что прошедшие подобное посвящение получают все привилегии основателей орденов, в том числе власть призвать на битву мертвых братьев-рыцарей. Или, в твоем случае, сестер. Неужто ты считаешь, что первая магистресса предпочтет, чтоб ты погибла на Полях не получив поддержки, и Кленовый лист навсегда остался в прошлом? Ты ведь сама хотела позже разыскать священный клен, попытаться восстановить орден. Зачем откладывать?

Уговаривать Джейн пришлось долго: самых привередливых девчонок я укладывал в постель в разы быстрее. Но в итоге мои доводы пересилили, и мы немедленно приступили к обряду при поддержке Арха. А если честно, Арх приступил, — а мы старались ему не мешать. И все же мешали.

Джейн ужасно волновалась. Я боялся, что она грохнется в обморок. Но ей нельзя было грохаться — все же именно она главное действующее лицо, а не маг. И Джейн сумела взять себя в руки. Пока Арх вдалбливал ей инструкции насчет того, что никак не мог сделать сам, я переносился мыслями вперед, пытаясь представить, что случится. Казалось бы — зачем, если оно случится уже вот-вот? Но склонить себя к терпению не получалось. Мать-основательница умерла давно. С тех пор переродилась не единожды. Так в каком виде она явится, и как вообще возможно вытащить ее сюда магистрессой ордена — ведь той своей жизни она, может, и не помнит? Арх сохранял хладнокровие. При подготовке ритуала он не только учитывал множество нюансов, недоступных моему пониманию, — он, без сомнения, ясно представлял себе и общую картину. И она ему не казалась странной. У кастеров не только речевой аппарат по-особому устроен. Мозг тоже.

При виде магистрессы у Джейн опять наметились признаки скорой потери сознания. Я, наоборот, расслабился. Ну конечно, мать-основательница явилась в виде призрака — такой, какой была на момент смерти в том воплощении. А где она сейчас настоящая, и знает ли, что два дурака и один профессионал потревожили давно упокоившуюся копию ее духа — пусть над этим кто хочет голову ломает, а я прекращаю немедленно. Лучше гостьей полюбоваться — есть на что посмотреть. Немолодая уже женщина, однако красивая, статная. И волевая — взглядом лом согнет.

— Приветствую тебя, доблестная Джейн! — сказала бывшая магистресса будущей. — Благодарю богов, что последняя из нас не отчаялась, оставшись в полном одиночестве, и готова к трудам по восстановлению ордена. Прими же на себя тяжкое бремя верховной власти! Не думай, достойна ли — кроме тебя его больше некому принять.

Мне захотелось подпереть Джейн сзади, чтоб не упала. Ну правда — пошатывало ее, и все назад. Она кое-как промямлила положенные ответные фразы и с облегчением бухнулась на колени. Слава Создателю! Может, так будет устойчивее.

Магистресса взяла у Джейн меч, вернула обратно, подняла преемницу и заключила в объятия — призрак на минуту стал материальным. И тут Джейн развезло: она разревелась и понесла отсебятину. Благослови меня, всехвальная мать! Благослови теплым родительским благословением! Назови дочерью своей, — а иначе я умру прямо здесь, потому что вскоре я все равно умру! Через три дня, на восходе четвертого, грянет гром войны и разразится великая битва. Мрак собрал против нас войско — что мы можем противопоставить ему? Во все века великие вожди взывали к помощи мертвых, когда в рядах их армий не хватало живых. Дай же и мне право совершить это — иначе к чему мне власть, к чему титул, к чему остальное? У меня вовсе нет армии — ни единого человека. Откажешь мне — все станет бесполезно, бесполезно, бесполезно!..

Я в замешательстве посмотрел на Арха — профукали ритуал? Он помотал головой и еле заметно улыбнулся. Наоборот! Самый истинный обряд тот, что совершается от всего сердца. Он не может сорваться. Его невозможно испортить.

Джейн продолжала рыдать — магистресса ее утешала. Строгое лицо матери-основательницы смягчилось; кажется, даже увлажнились глаза. Мне стало неловко, точно я подслушивал и поглядывал, а не присутствовал при посвящении законно, как один из помощников и советчиков. Все как по маслу ехало, пока это самое посвящение не перетекло в удочерение. А теперь я предпочел бы временно исчезнуть.

— Горжусь тобой, дочь моя! — сказала магистресса, отстраняя Джейн от себя. — Горжусь вами обоими, — добавила она, переводя взгляд на меня. — Без тебя она не отважилась бы, — а ты смог ее убедить. Ты простолюдин, однако ум у тебя изощреннее, чем у многих правителей. Будь моя воля, я предпочла бы увидеть на троне Гинкмара тебя, а не вождя непобедимых.

Я совсем смутился.

— Ты можешь призвать сестер только на один день, — продолжала магистресса, снова обращаясь к Джейн. — Постарайся же, чтобы он стал самой славной страницей в истории ордена! Тебе не дано знать, приведут ли твои действия к успеху. Но приложить все усилия к тому — твоя прямая обязанность.

Джейн торопливо кивала, утирая слезы. Внезапно девушку окутал мягкий бирюзовый свет. Он втянулся в нее и окутал снова. И так раз за разом. Моя подруга получила что-то в дар сверх того, о чем просила. Я вновь посмотрел на Арха — вопросительно. Маг пожал плечами. Дар остался загадкой для нас. Возможно, и для Джейн тоже.