— Не решились войти, — доложил старшина. — Ждем подкрепления. — И, как бы извиняясь, добавил: — Устрашитель приказал не рисковать…

— Правильно сделали, — одобрил Мудовид. — И командир ваш молодец.

— Теперь-то вижу! — обрадовался старшина. — Не зря же вы здесь.

К Нагибатору подбегали и подъезжали вестовые от Устрашителя, Кукуцаполь и других сотников. Все донесения сводились к следующему: полный порядок, деремся успешно, потерь нет, трофеи богатые. И в то же время тяжело приходится — нестандартно тяжело для рядовой заброшенки. Монстры возрождаются необычайно быстро. Маги пытаются понять, в чем причина, однако пока не поняли. К счастью, даже самые активные очаги возрождений удается блокировать…

Я смотрел сквозь дыру в темень пристройки. Фактически, внутрь через бойницы проникало достаточно света. Но снаружи был яркий солнечный день, что мешало видеть внутренности проездной арки, и тем более донжона. И ночное зрение не желало включаться в таких условиях. Невозможно с освещенного места рассмотреть неосвещенное.

А мне хотелось рассмотреть. Жуть как хотелось.

В господскую башню вела широкая утоптанная тропа. По ней много ходили и часто что-то таскали. Это продолжалось так долго, что слой прелых листьев превратился в землебит чуть ли не каменной прочности.

На тропу также часто проливалась какая-то жидкость, и я ничуть не сомневался, какая. Будь моя воля, ни за что не полез бы в чертову башню!.. Так может, и не стоит туда лезть?

Мне все сильнее казалось, что внутри ловушка.

Открыв в интерфейсе статы, я глянул рост проницательности. А нет никакого роста! Давно догадался, что хотя системные сообщения могут запаздывать или вовсе не приходить, статистика не врет и не тормозит. Она отображает любой прогресс сразу. И если уметь ею пользоваться, чихать тебе на сообщения. Другое дело, что для всемерного использования статистики «вручную» нужен компьютер вместо мозгов. И много времени. Пока пробежишь по всем характеристикам, подхарактеристикам, навыкам, способностям и достижениям, пока проанализируешь результаты… Но в легких случаях вроде текущего, сложных расчетов не требуется. Угадай я насчет ловушки, моя проницательность непременно выросла бы. Или укрепилось сверхчувственное восприятие.

Не успокоившись, я проверил способность «??????????????????» и сопутствующие ей навыки с вопросительными знаками вместо названий. Тоже давно роста нет — значит, тревогу подняла не моя скрытая сущность.

Тогда не благосклонно ли настроенные божества послали предупреждение? Таковых всего три, по степени приязни: Сехмет, Журб и Агапэ. С последней я контачил давно, и все же не стал сбрасывать со счета. Любой мой дружелюбный поступок будет улучшать отношения с ними — так и обратное верно! В ответ на предостережение мне отношения обязаны улучшиться. Пусть на самую малость. Но должны.

А вот фигушки!

Больше проверять нечего… И все же мои сомнения не развеялись. Не выдержав, я поделился ими с Мудовидом.

— Ловушка, говоришь? — прищурился он. — А основания так думать у тебя какие?

— Да никаких, — признался я. — И все же считаю, что в донжон входить смертельно опасно.

— Я серьезной опасности не чувствую, — сказал шаман. — Тем более смертельной. Понятно, это не довод: в башне может скрываться нечто, угрозу от чего я не способен прощупать. — Он сделал паузу и добавил: — Или же ты ошибаешься.

«Подумай, что вероятнее, — договорил я про себя. — И отвяжись от занятого человека. Иначе этот человек по твоей милости прохлопает действительную опасность — и уж тогда никто из нас и самую короткую молитву на помин собственной души прочесть не успеет».

Не исключено, что Мудовид считал так же. Тем не менее переключаться на что-то другое он не спешил. Нагибатор это заметил и шевельнул стременами, заставив своего жеребца сделать несколько шагов, чтобы оказаться к нам поближе.

— Положим, я соберу сейчас кастеров, и мы выжжем донжон снизу доверху, — продолжал шаман, обращаясь ко мне, но посматривая при этом на вождя. — А ловушка на то и рассчитана: как полыхнет на весь замок! Вдруг твое предчувствие — результат внушения? Так бывает, и нередко. Если же ловушки нет, попусту истратим ману, не узнав, что таилось внутри.

— Входим! — решил Нагибатор. — Зря, что ли, приехали? Трижды проклятым в таких случаях следует не гибели пытаться избежать, а о скорейшем перерождении заботиться.

— Я позабочусь, — заверил Мудовид.

— На том и порешим. А коль Иван внушению подвергся, то медлить и вовсе нельзя. Пока мы тут стоим, тварь или твари в донжоне могут набирать мощь из неизвестного источника. Нас они обрабатывать побоялись, опасаясь, что раскусим хитрость, и пытаются смутить через менее опытного… Так ведь тоже бывает — верно, старче?

Не дожидаясь ответа, вождь направил жеребца к решетке и въехал в дыру. Мы последовали за ним. Я — первым, но меня тут же оттеснили в хвост. Штаб в полном составе остался снаружи, готовый взять на себя руководство кланом. Свод пристройки изобиловал отверстиями, через которые защитники донжона могли стрелять в нападающих, а также сбрасывать на них тяжести и сливать всякую горячую гадость. Из-под копыт лошадей с визгом разбегались крысы — облезлые, с красными глазами. Медведь Мудовида раздавил одну — она сдохла с таким душераздирающим воплем, что я вздрогнул. Из донжона смрадно несло блевотиной и разлагающейся плотью. Правая створка ворот в башню лежала на загаженном полу, левая все еще держалась на петлях. Заехав внутрь, мы выстроились полумесяцем у входа, и стен по обеим сторонам от него.

Метрах в трех над нашими головами тускло светил многочисленными прорехами провисший потолок, служивший полом второму ярусу. У противоположной стены крутым бугром возвышалось что-то большое, непонятное, зловонное, слабо шевелящееся, покрытое язвами, источающее гной. Оно вздыхало хрипло, с трудом, астматически, и внимательно следило за нами парой глаз величиной с футбольные мячи. Глаза эти покачивались в воздухе над головой монстра, на полутораметровых стеблях толщиной с руку взрослого мужчины.

Прародителю плоскачей пришлось заплатить слишком дорогую цену за бессмертие. Он заживо гнил снаружи и изнутри, его раздуло от скапливающихся в кишечнике и тканях тела газов. Пол перед ним скрывали завалы костей: дочиста обглоданных и с кусками мяса. Плоскачи из города не ели все что добывали, а тащили снедь своему пращуру и повелителю. Тот глотал подношения и отрыгивал не до конца переваренное — на радость крысам. И плодил новых плоскачей, становившихся его слугами, а иногда и едой: их скелеты валялись повсюду вперемешку с останками прочих жертв. Не угодили папаше или просто попали под плохое настроение — пожалуйте в пасть!.. Или кто есть сие чудище — мамаша? Неважно: настроение у него или нее должно быть всегда плохим.

Суперплоскач приподнялся, оскалился и чавкнул, подавшись к нам. Ошибаешься, мы тебе ничего не принесли. Или ты думаешь, что это такой усовершенствованный способ кормежки, и мы сами пришли в качестве блюд, чтобы помочь продлить твое существование? Нет, Мудовид сейчас прекратит твои мучения. Вот только прощупает, что ты из себя представляешь в физическом и ментальном плане. А я б на его месте не напрягался — сразу прописал тебе спасительную эвтаназию…

Прародитель помедлил еще, сдвинул с места грузное тело и вперевалку направился к нам, волоча брюхо по полу, с хрустом ломая попадавшие под лапы кости. Когда он преодолел треть расстояния, я забеспокоился. Чего ждет шаман? Остальные? Быстро глянув вправо-влево обнаружил, что все кроме меня будто окаменели. И Люцифер подо мной застыл недвижной статуей. Кажется, он даже не дышал. Но что еще хуже, из донжона больше не было выхода. Сперва я это почувствовал, а обернувшись — увидел. Упавшая створка ворот вновь висела на косяке, плотно прилегая к другой. Обе больше не выглядели ветхими и обзавелись мощным засовом. Не из дерева или железа, а…

«Засов Мрака, — подсказала система тоном гида в музее. — Снять его можно лишь убив существо, через которое Мрак вошел в помещение».