— Схватить их! Живыми можно не брать! — крикнул барон Олдбери и гвардейцы ринулись на нас, попутно доставая кинжалы.

Я отступил на шаг и призвал к грани ветра. Порывом мощного воздушного потока швырнул на них кровать, откидывая всю троицу назад.

Хаген тоже не мешкал, успел ветром вырвать у одного из стражников кинжал, перевернуть и вонзить его прямиком в глазницу гвардейцу.

Второй гвардеец хотел было кинуть в ответ кинжал в Хагена, но я хлестнул его разрушением, оставив на руке пузырящуюся рану и заставив выронить кинжал. А Хаген тут же подхватил кинжал и перерезал им гвардейцу горло.

Барона не было видно, его приложило кроватью, и он находился еще под ней. Но в этот миг что-то произошло. Из-под кровати по полу и по стенам поползли черные, густые тени.

— Не приближайтесь к теням, — велел я остальным.

Но остальные и так догадались, что происходит, начав отступать к стене.

Против грани теней действует только свет. И Хаген, и я это знали. Свет одна из способностей грани создания. Я призвал к ней.

Мои руки начали светиться изнутри, как и руки Хагена.

Некро-мастер бросил луч света себе под ноги, заставив быстро приближающуюся тень отпрянуть. Но этого было недостаточно. Луч не сработает против быстро заполоняющих комнату теней, они задушат нас и разорвут на части, не успеем даже опомниться. Против надвигающейся тьмы сработает только всепоглощающий свет.

Я не сразу понял, что призвал столько света, что теперь весь светился изнутри, и освещал комнату словно солнце.

— Закройте глаза, спрячьтесь! — крикнул Хаген Тай и Эл.

А я сделал шаг вперед, заставляя тени отступать.

Я засиял еще сильнее — теперь из-за яркого света я почти ничего не видел. Я знал, что кровать, за которой прячется барон, впереди, и шел к ней, пытаясь не опалять светом прячущуюся позади меня семью.

Послышался звон битого стекла, наверняка Хаген догадался разбить окно, чтобы помочь Эл и Тай выбраться наружу.

А я продолжал медленно приближаться, готовясь вслепую атаковать барона, как только окажусь рядом. Светом я его не убью, даже если отодвину кровать. Слишком долго и неэффективно. Мне придется отпустить свет.

Я уперся коленкой в преграду. Ухватился руками за край перевернутой кровати и дернул ее, попутно отпуская грань сотворения.

В этот миг в руку вонзилось что-то острое, боль пронзила от ладони до плеча. Я не понимал, что происходит, я все еще был ослеплен светом.

Я схватился за руку, горячая кровь сочилась под пальцами, трех пальцев не было на месте.

Не помня себя от ярости, целой рукой я ухватился за кровать и швырнул вперед, в надежде, что придавлю барона.

Зрение ко мне вернулось, и теперь я увидел быстро надвигающиеся на меня тени.

Я отступил, споткнулся о тело мертвого гвардейца и упал назад. Нужно было действовать быстро, и я выхватил кинжал из глазницы гвардейца, попутно скидывая мощным порывом ветра кровать, отодвигая ее от барона.

Тени были уже у моих ног, заставляя невольно подтягивать их к себе. Лицо барона было напряженным, глазницы заполонила черная пелена. Он не видел меня, он управлял тенями и только чувствовал жизнь.

Я бросил в него кинжал, подхватывая ветром. Сейчас мне как никогда нужна была точность, которой я так и не овладел.

Кинжал на всей скорости преодолел комнату и вошел по самую рукоять барону в лоб.

На миг он застыл, словно в недоумении, тьма быстро исчезла из его глаз, а тени начали уползать обратно к своему создателю. До этого сидевший барон покачнулся и опрокинулся на спину.

Я какое-то время смотрел на него, словно бы ждал, что тот еще может подняться. Затем боль в руке вновь напомнила о себе и вывела меня из ступора. Кровь хлестала слишком сильно, заливая все вокруг, нужно было что-то делать.

— Хаген, — позвал я.

Никого из семьи в доме не было, но я знал, что они прячутся за стеной под окном.

— Ты его убил? — первой послышался голос Элайны.

Я оглянулся и слабо улыбнулся.

Все трое стояли в окне и глазели на разгромленную спальню. Первой увидела, что я ранен Тай-Тай.

— Теодор, — она ловко впрыгнула в окно и поспешила ко мне. — Твоя рука, — она напряженно уставилась на меня, и с сочувствием добавила: — Тебе больно? Твои пальцы, нужно срочно промыть и перевязать! Я могу попробовать исцелить, как тогда с птичкой.

Тай и впрямь несколько месяцев назад открыла в себе грань целительства и смогла вылечить повреждённое крыло синицы. Но там была всего лишь небольшая рана на меленьком крыле, да и мне нельзя заживлять эту рану. Я всерьез намеревался вернуть свои пальцы.

Я зажал целой рукой посильнее рану.

— Найди мои пальцы, — велел я, — нужно их пришить.

В том, что они приживутся, я даже не сомневался, у адамантийцев регенерация не как у людей. А вот если так и оставить, новые пальцы придется отращивать не меньше полугода. Тай в замешательстве уставилась на меня, какое-то время мешкала, словно бы желал спросить, каким образом это поможет, но не стала этого делать, а ринулась на поиски пальцев.

К тому времени в комнате уже были Хаген и Эл. Эл так и осталась стоять у окна, отрешенно осматривая комнату, а Хаген нервно ходил от трупа к трупу, проверяя, точно ли все мертвы.

— И что нам теперь делать? — тихо спросила Элайна.

Хаген тяжело вздохнул и взглянул на меня.

— Их будут искать, они поймут, что это мы убили барона. — У Эл начиналась истерика и с каждым словом в ее голосе было все больше паники: — По-любому кто-нибудь видел, как они шли в сторону нашего дома. Нам нужно бежать! Нужно уходить!

— Нет, — холодно сказал я, — мы не станем убегать. Никто не узнает, что мы их убили. Они выйдут так же, как и вошли.

Хаген сразу же понял, что я имею в виду, а Эл в непонимании уставилась на меня.

Хаген осмотрел придирчиво барона, вытащил из его лба кинжал и сказал:

— Не думаю, что никто не заметит вот этого, — угрюмо протянул он, указав острием кинжала на дыру во лбу.

— Нужно смыть с них кровь и чем-то замаскировать, — предложил я.

— Вы что? Вы собираетесь их поднять?! — в ужасе воскликнула Эл, до которой наконец-то дошло. — Они ведь... Это ведь преступление. Вас ведь казнят, если кто-то поймет, что они нежить, — Элайна перешла на шепот, хотя вряд ли это было необходимо. Мы слишком далеко от города и дороги, чтобы нас кто-то мог услышать.

— Я нашла! — вдруг радостно воскликнула Тай, демонстрируя в дрожащей руке мои три пальца.

— Давай сюда, — велел я, — и принеси еще иглу. Эл, а ты принеси таз и мочалку. Нужно...

— Я могу попробовать зарастить их раны, — сказал вдруг Тай. — Не полностью, а только кожу сверху. Это ведь не то же самое, что заживление.

— Да! Это хорошая идея, приступай, — согласился Хаген, взглянул на то, как я пытаюсь приладить пальцы на место. Но кровь все еще так сильно текла, что они выскальзывали и падали на пол.

— Вы меня что? Не слышите? — снова в истерике воскликнула Эл. — Это же опасно! Когда станет ясно, что они нежить, все сразу поймут, кто это сделал. Это же очевидно. Вас казнят!

— Если мы от них не избавимся, нас тоже казнят, — отчеканил я. — Если они пропадут, их будут искать и наверняка эти поиски приведут опять-таки к нам. И выход только один — увести их отсюда, чтобы все видели, как они ушли на своих двоих. Где ты их встретила?

— В порту, — Эл судорожно сглотнула и добавила, поняв, куда я клоню: — Они приплыли на богатом ветробеге. Я видела его у пристани — черно-красный парус и герб Ворлиара.

— Значит они должны сесть на этот ветробег, — кинул я.

— Тогда нам придется сесть с ними, — сказал Хаген, который уже сам принес таз с водой и принялся обмывать мертвецов. — Иначе мы не сможем их развоплотить. Да и дальше как? Нам все равно придется избавиться от тел, и так избавиться, чтобы их не нашли. Любой целитель увидит, отчего именно они умерли.

— Будем действовать по обстоятельствам, главное, увести их из нашего дома и из Файгоса, — сказал я.