Игорь и Елена совершали последние приготовления, отдавали последние распоряжения.

— Елена, ты уже знакома с Алевтиной? — спросил Игорь глубоким дружественным голосом, неожиданно подойдя к ней в сопровождении своей двоюродной сестры.

— Да, конечно, мы знакомы, — рассеянно отозвалась Елена.

— В последний раз мы виделись на похоронах Михаила, — уточнила Даниэлла.

— Совершенно верно, — подтвердила Елена.

— Простите, мне нужно сделать пару звонков, — ретировался Игорь, когда напряженное молчание затянулось. — Ты не будешь возражать, если я займу твой кабинет, Лена?

— Нисколько, — бросила Елена вслед Игорю. — Раньше ты просила, чтобы тебя звали Аля, — напомнила она его сестре. — Что-то изменилось? Мне надо звать тебя Алевтиной?

— О, брось! — Аля махнула рукой и рассмеялась. — В семье меня даже в младенчестве звали Алевтиной. Я же предпочитаю непафосное обращение, — заверила ее она. — И прошу тебя, никогда не говори моей маме, что видела меня в строгом деловом костюме, иначе она окончательно уверует в обоснованность своих надежд.

— Каких именно? — полюбопытствовала Елена.

— Она мечтает, что я образумлюсь, найду положительного парня из хорошей семьи и выйду за беднягу замуж.

— Все мамы одинаковы, — подытожила Елена. — Не хочешь посмотреть, как выглядят твои работы на шелке и бархате наших витрин?

— С удовольствием, — отозвалась Аля. — Будь моим гидом, Лена.

— Твои эскизы восхитили наших мастеров. Но когда мы получили твои идеи воплощенными в металле и камне, то восторгам не было предела. Каждая женщина хотела бы иметь такие украшения в своей шкатулке. Я уверена, коллекция будет иметь успех.

— А что тебе нравится больше всего? — поинтересовалась Аля, оторвав взгляд от прилавка. — Я имею в виду не только вещи, сделанные по моим эскизам.

— Каждая вещь впечатляет. Но в особенности «лунный камень».

— Но, к счастью, «Лунный камень» не продается. Дядя Михаил впервые показал мне этот бриллиант, когда я была еще маленькой. Мне кажется, именно в тот момент я поняла, чем стану заниматься. Меня поразил эффект светопреломления. Чудилось, что в застывшей прозрачнейшей слезинке горит радужный огонь. И с возрастом это впечатление не померкло. Каждый раз, стоит мне увидеть этот бриллиант великолепной огранки, я буквально прихожу в экстаз.

— Очень хорошо тебя понимаю, — подхватила Елена. — Хочешь увидеть его прямо сейчас?

— А это возможно?

— Почему бы нет? — с улыбкой сказала хозяйка магазина, подводя гостью к скрытому от посторонних глаз сейфу.

Елена ввела шифр, открыла тяжелую стальную дверцу и извлекла из недр сейфа коробочку из темного бархата. Она открыла ее и протянула Але.

— Одиннадцать каратов безукоризненной прозрачности. Выполнен в форме подушки.

— А ведь всего-то, казалось бы, углерод, — усмехнулась Аля, вынув сокровище из углубления, обтянутого атласом. — Михаил был прав, «Лунный камень», ловушка для огня. Если поддаться его великолепию, начинаешь видеть на его гранях разноцветные всполохи. Я знаю и другие работы Рамиля Суханова, «Пылающий закат», например, бриллиант тети Марии, который ей подарил ее отец, когда она родила Максима. Но могу ручаться, что «Лунный камень» превосходит все прочие работы Суханова. Великий был ювелир…

— Я мало знаю о вашей семье. Почти ничего… Знаю, что Мария покончила с собой, когда Игорь был маленьким.

— Ему было три года, — сказала Аля. — Мама мне много рассказывала о его переживаниях. Он тогда долгое время не мог привыкнуть к тому, что матери больше нет. Часами стоял у ограды, ждал ее возвращения. Приставал к почтальону с вопросами. Тот сказал, что его мама на небесах. Он стал ждать почты оттуда, все детство верил, что однажды получит открытку из рая.

— Бедный ребенок, — сочувственно произнесла Елена.

— Это дела внутренние. Семья сделала все, чтобы подробности не выходили наружу, — доверительно проговорила Аля, вкладывая «Лунный камень» в бархатную коробочку.

— Я понимаю. От меня никто ничего не узнает, — заверила ее Елена, убирая сокровище обратно в сейф. — А какие работы Суханова тебе еще приходилось видеть?

— «Наследие Лебедевых» тоже впечатляет. Знаю его по фотографиям, это целый ансамбль из розовых бриллиантов. Один, центральный десятикаратный бриллиант, окруженный четырьмя камнями по четыре карата. Вещь бесподобная. Но ничего, кроме раздоров, семье не принесла.

— Где она сейчас? — поинтересовалась Елена.

— «Наследие Лебедевых» было центральным элементом роскошного колье. Его украли в ночь, когда отмечали тридцатую годовщину матери Игоря. Под подозрением оказались члены семьи. Взаимные обвинения не прекращаются до сегодняшнего дня. Представители разных ветвей династии уже не сдерживали себя и выплеснули все инсинуации на страницы прессы. Тогда мой дядя, Геннадий Востров, окончательно расплевался со своими сестрами, Марией и моей мамой. Он и до этого враждовал с Михаилом и ни за что бы не пришел на ту вечеринку, если бы его супруга Анастасия не упросила его помириться с Лебедевыми. Но не тут-то было… Что касается дяди Михаила, то лично я ничего дурного о нем сказать не могу. Для меня он всегда был любящим крестным, больше похожим на деда мороза, чем на бизнесмена.

— Никогда не предполагала, что встречу человека, который знал бы Михаила с такой стороны, поскольку даже его родные дети придерживаются иного мнения, — осторожно призналась Елена.

— Приходится согласиться, — кивнула Аля. — Дядя Михаил был крут с Ольгой и Игорем. Со мной он был другим. И дело не только в его беспримерной щедрости. Он был нежен со мной, снисходителен. Был очень внимателен к моим увлечениям, и только благодаря его финансовой помощи и моральной поддержке у меня сейчас собственное любимое дело. Полагаю, это стало возможным благодаря тому, что у меня никогда не было желания лезть на рожон. Вероятно, мой характер и интересы счастливо совпали с его представлениями о хорошей племяннице. А Ольга и Игорь имели неосторожность мечтать о чем-то своем и пытаться поступать по-своему. Я же искренне благодарна своему дяде.

— И последняя коллекция — лучшее тому подтверждение. Уверена, после презентации Аля Вострова станет самым востребованным дизайнером ювелирных изделий.

— И война продолжится, — иронически добавила Аля. — Приходится занимать определенную сторону в конфликте, даже если это тебе претит… На похоронах дяди Михаила я хотела подойти к Андрею, поздороваться. Все-таки он мой двоюродный брат. Однако он был настроен непримиримо. Он буквально источал ненависть по отношению к покойному. Моим благим намерениям не суждено было реализоваться.

— Что, по-твоему, мешает взрослым умным людям, близким родственникам, собраться и обсудить все разногласия, положить конец этой вражде?

— Как утверждает моя мама, дядя Гена всегда считал, что «Пылающий закат» унаследует он, и очень вознегодовал, когда узнал, что дед подарил его Михаилу и Марии в связи с рождением Максима. А когда их первенца похитили, дядя сказал, что Михаил с Марией утратили свое право обладания этой реликвией. Сама можешь догадаться, как это было воспринято Лебедевыми, тяжело переживавшими эту трагедию.

— Я слышала, Михаил обвинил Геннадия в похищении сына, — осторожно произнесла Елена.

— Не думаю, что это может быть правдой. Хотя и ручаться в невиновности Геннадия Вострова тоже не могу…

— Но совершенно точно, что Геннадий украл «Наследие Лебедевых»! — безапелляционно заявил внезапно появившийся Игорь. — Каков отец, таков и сын. Теперь Андрей каверзами решил заполучить контрольный пакет акций «Дикого аметиста», — гневно добавил он.

— Ты подслушивал, Игорь? — проговорила Елена, возмущенная его внезапным вторжением в их конфиденциальный разговор.

— Если ты еще помнишь, Лена, я здесь хозяин, — дерзко объявил Игорь.

— Много работы, я пойду, — сказала она Але.

— Я бы тоже не хотела наблюдать тебя в таком воинственном состоянии, Игорь, — укорила брата Алевтина и пошла вслед за Еленой.