— Достаточно, — сказал учитель. — Иванов, ты что, достиг просветления?

— Не помню, — ухмыльнулся я. — Амнезия.

Мастер не стал спорить.

Повернувшись к классу, гаркнул:

— Сачкуем? Марш на Медведицу! Все.

Я не сразу дорубил, что такое Медведица. А когда понял — на душе потеплело. Старые добрые столбы мэйхуа. Целый, мать его, лес из столбов мэйхуа — вкопанных в землю за периметром площадки. Эти штуки, насколько я понял, были отлиты из железобетона. Ростом с меня. Ну, точнее мне по самый подбородок.

— А почему Медведица? — спросил я у Ираклия.

— Врыты в форме созвездия Большой Медведицы, — охотно пояснил приятель.

Гимназисты начали по очереди взбираться на столбы, делать круг, осторожно переставляя ноги, замирать в низких стойках и наносить быстрые удары кулаками. Отстрелявшиеся спрыгивали на землю. Чтобы подняться наверх, я сделал выход на руки, забросил ноги на противоположные столбы и выпрямился, прогнувшись в спине.

И тут подвезли горсть свежих приключений.

— Кротов! — скомандовал наставник. — Сбрось Иванова.

Я замер.

Крысёныш, сопровождавший Барского, вырос прямо передо мной, широко расставив ноги. На лице ничтожества заиграла злорадная усмешка.

Боги, как меня тошнит от этих малолеток!

Каждая мышца ныла, сухожилия вибрировали от напряжения, а тут — снова здравствуйте.

— Иди сюда, родной, — бросил Кротов. — Потанцуем.

— Разрешаю любые удары и подсечки, — заявил мастер. — Вперёд!

Еще больше бесплатных книг на https://www.litmir.club/

Чтобы удержаться на столбах фэйхуа в спарринге, нужны две вещи. Первая — равновесие. Вторая — удары без замахов, чтобы не потерять первое. Ну, и третьим пунктом идут кое-какие хитрости, проверенные временем.

Главный фокус — позволь противнику ошибиться.

Не нужно никого сбрасывать. Человек сам грохнется вниз, если его спровоцировать.

Я утвердился на двух цилиндрах, широко расставив ноги. Левая нога выставлена вперёд, справа «запасной» столб, если что-то пойдёт не по плану.

Медведица оказалась «двойной» — все цилиндры были вкопаны в землю рядами, так что я получал дополнительные возможности для манёвра.

Кротов двинулся вперёд, ловко переступая с кругляша на кругляш. И первым делом попытался выбить мне ногу ударом в колено. Проблема таких ударов всегда одна — атакующий убирает собственные точки опоры. Я просто отклонился назад, убирая колено. Кротова начало заносить, он тут же сориентировался и поставил стопу на ближайший столб. Оказавшись ко мне спиной.

Спокойно распрямляюсь, переношу вес и толкаю противника в плечо.

Крысёныш ещё не успел утвердиться как следует — и сразу полетел вниз.

— Гадство...

Чувак оступился, смешно замахал руками и, падая, сочно приложился грудиной о бетон. На обратке ещё и задницей о второй вырост ударился.

Я глянул сверху вниз на поверженного противника.

Расхохотавшись, учитель гаркнул:

— Общее построение!

Слезаю со столбов и спешу занять своё место на площадке.

Класс формирует три шеренги по десять человек в каждой.

— Ученики! — провозгласил Мерген. — У меня прекрасная новость!

Все насторожились.

Видимо, хороших новостей от учителя никто не ждал.

— Начиная со следующей недели рукопашного боя станет больше, — улыбнулся наставник. — У вас будет по семь-восемь уроков, и боевые дисцплины пойдут парами.

Со стороны гимназии раздался звонок.

— До встречи, — закончил свою речь Ушастый Кошмар.

Мы начали неспешно расходиться.

— Как ты Кротова отделал! — восхитился Ираклий, догнав меня у раздевалки. — Я в шоке.

В раздевалке было шумно.

Потные тела, ломающиеся голоса, толкотня и громкий смех. Я направился к своему боксу, но дорогу преградил Барский с прихлебателями. Кротов прихрамывал и бросал на меня взгляды исподлобья. Верещагин смердел больше всех и неустанно сверлил меня свинячьими глазками.

— Многовато проблем создаёшь, грязнюк.

— Как и ты.

— Мне по статусу положено.

— Срать я хотел на твой статус.

— Рассчитываешь выжить в моей школе? Либо прогибаешься, либо сдохнешь на арене. Или в городе, за мусорным баком. У меня руки длинные.

— Вот и вздрочни себе.

Надвигаюсь на аристократа.

Барский в одних трусах и футболке. Его приспешники успели частично переодеться. А вот холодняка у ребят не было, что давало мне предсказуемый бонус в намечающейся потасовке.

Гриднев отодвинул меня плечом.

— Что-то случилось, Барский?

— Не лезь, староста.

— А то что?

— Всякое бывает. И не всегда понимаешь, откуда прилетело.

— Ты мне угрожаешь?

Барский напрягся.

Я видел, что аристо на грани.

— Нет, Игорь. Просто обсуждали с Сергеем прошедшее занятие.

— Увижу, что кого-то порезал в классе — нарвёшься, — предупредил Гриднев. — Одевайтесь и валите отсюда. Мне не нужны опоздавшие.

Барский криво усмехнулся.

И зашагал к своему боксу.

Шестёрки пристроились в хвост к боссу, освобождая пространство.

— Сбавь обороты, — бросил мне кинетик. — Я понимаю, нужно отыграться за старое, но сбавь. Не хватало мне ещё возни с трупами.

Ответа староста не дождался.

***

Теория психотипов могла бы показаться скучнейшим предметом, знай я об одарённых чуточку больше. Вот только мои познания были скудны. В конспектах Сергея обнаружились первые лекции, из которых вытекало, что в мире очень много направлений развития дара и некоторые из них до конца не изучены. Давалось и определение психотипу — это генетическая предрасположенность организма к той или иной сверхспособности. Иными словами, нельзя путать психотип с классом одарённого. Второй — следствие первого.

Другая лекция была посвящена корреляции психотипов и классов. Так, телепатия относилась к психотипу «сверхчувствительность». А бессмертие есть ничто иное, как психотип «биоконтроль». Туда же, к слову, прикрепили людей, ускоряющих свой метаболизм.

Третья лекция была посвящена процентному распределению одарённых в зависимости от класса и типа. Выходило, что на Земле чаще всего встречаются эмпаты, затем прыгуны, хиропрактики, меты и кинетики. Умеренное количество телепатов. Каббалисты и ясновидящие — уже редкость. Оружейники и бесы — тем более. Зафиксированы единичные случаи пирокинеза, морфизма, кожного зрения и криптэстезии. И лишь единицы, как вы понимаете, становятся мойрами.

Я перекопал всю тетрадку, но обнаружить дар противостояния мойрам не сумел. То ли я офигеть как уникален, то ли не принято о подобном писать.

— Сегодня попробуем разобраться в механике развития дара, — сказала Ирина Борисовна Шацкая. — Это поможет вам лучше постичь природу пробуждения и выработать вектор дальнейшего развития. А начну я с...

Ирина Борисовна — жуткая зануда.

К середине урока я понял, что половина класса спит, оставшиеся рубятся между собой в крестики-нолики, точки и прочие заменители «Майнкрафта». Дремотное состояние окутало аудиторию. Я же, продираясь сквозь монотонный голос Ирины Борисовны, собирал в мозгу головоломку под названием «развитие».

Итак, все мы, люди со сверхспособностями, являемся потомками хомо сапиенсов, над которыми поработал Великий Чертёжник. Достоверно известны имена семисот человек, мужчин и женщин, линии судеб которых были изменены. Все эти персонажи были разбросаны по континентам, а кого-то зацепило на островах или во время мореплавания. Есть предположение, что подопытных кроликов было гораздо больше. И это, если забыть про существование бесов, которые живут на планете с незапамятных времён...

Генетически сейчас хрен отследишь, кто от кого произошёл. Старейшие рода, понятно, следят за фамильным древом, любовно его подрезая и окучивая. Простолюдины — это, в сущности, потомки чьих-то бастардов. Ясен пень, не все дети Великого Чертёжника хапнули титул и поднялись в высшую лигу. Кто-то помер бездетным, ушёл в отшельники, не попал в хроники и исторические документы. Поэтому главы аристократических родов могут предугадывать психотипы, планировать браки и культивировать нужные умения, а остальные — нет. И этих «остальных» вагон да маленькая тележка.