Отдав секретарше справку, я направился прямиком в мужской туалет. Хорошенько промыв нож, я вытер его насухо туалетной бумагой. Щёлкнул кнопкой, убирая лезвие. Спрятал в карман. После этого умылся, наблюдая за розовыми ручейками, стекающими в раковину. Я мог бы застирать правый рукав и штанину, но, подозреваю, ни к чему хорошему это не приведёт. Лучше купить порошок и выпросить у Бродяги стиральную машинку.

Стоп.

Джан вчера запускала какой-то адский агрегат — стены содрогались от гула. А потом развешивала на складной сушилке футболки и носки. Это я точно помню.

Глупая затея — стирать в дождь...

Покинув туалет, я спустился на первый этаж, чтобы сверить записи в блокноте с расписанием занятий на эту неделю. Сегодня четверг, и я только что пропустил урок геометрии, напротив которого стояла пометка: «взять учебник». Всегда ненавидел точные науки. Пропустил — и не жало. Дальше меня подстерегал полный фарш:

МЕДПРАКТИКА

ИСТОРИЯ ПРЕДТЕЧ

КРИПТОИСТОРИЯ

РУКОПАШНЫЙ БОЙ

ТЕОРИЯ ПСИХОТИПОВ

ФЕХТОВАНИЕ

Так, музей Предтеч я не посетил, дома не медитировал, бой на арене не провёл. Лузер по всем пунктам. Больше всего меня удивила таинственная «медпрактика» — из нас что, целителей будут делать? Хотя... «МЕД» вполне может оказаться сокращением от «медитативная».

До звонка осталось десять минут. Я решил потратить их с пользой и скопировать в блокнот расписание на следующую неделю. За этим занятием меня и застиг старый знакомый.

— Прогульщик! — гаркнули мне в ухо. — Хочешь получить взыскание?

Задолбали уже своими взысканиями. Надо узнать подробнее, что это за хрень такая. Делаю зарубку на будущее. И понимаю, что без Ираклия пробелы не заполнить...

Поворачиваю голову, упираюсь взглядом в квадратный подбородок охранника.

— Меня к директору вызывали.

Гора мускулов сверлит меня буравчиками глаз.

— У тебя есть две секунды. Марш в кабинет.

Я не стал уточнять — в какой.

Медпрактика проходила в классе под названием «крыша». Хрен его знает, как туда попасть, и не ошибка ли это. Недолго думая, я направился к лестнице, потопал на второй этаж и свернул налево. Через минуту я стоял напротив двери класса «2-16», где проходил урок геометрии. План был прост до безобразия. Выловлю Ираклия из толпы — пусть ведёт меня на крышу.

Сбрасываю рюкзак.

Усаживаюсь на подоконнике.

В моей прежней инкарнации учителя на дух не переносили школьников, сидящих на подоконниках. Проходя мимо, нам всегда делали замечания.

Сейчас коридор был пуст.

Я вслушивался в звон клинков во дворе и невольно вспоминал прежних учителей. Марка, выжимавшего из меня все соки в гладиаторской школе. Мастера Сайдзо, к которому я попал четырёхлетним мальчишкой... Слона, подобравшего меня на помойке в глухой южнокорейской деревушке...

Прозвенел звонок.

— Всем сидеть! — раздался голос учительницы.

Воображение нарисовало старую мегеру лет шестидесяти, которая исключительно по недоразумению продолжает преподавать. Может, полюбила своё ремесло. Гораздо правдоподобнее вторая версия — скромной учительской пенсии не хватает на нормальную жизнь. А вообще... я даже не задумывался, есть ли в этой России пенсия.

Мегера начала говорить про домашку. Какой-то параграф, номера задач, доказательство теоремы. Как обычно, в общем. Через минуту дверь распахнулась, и в коридор повалил народ.

Нет, не так.

Все двери начали поочерёдно открываться, затапливая коридор гимназистами.

Я слез с подоконника, забросил рюкзак на одно плечо. Одноклассники косились на меня с удивлением, перешёптывались. Отмечаю красивых девушек в женских вариантах школьной формы. Брюки, юбки до колен...

А вот и знакомые лица.

Барский со своими дружками.

Седовласый подросток — тот ещё экспонат. Сразу бросается в глаза. Упыря сопровождают бочкообразный увалень и пронырливый крысёныш. Черноволосого драчуна с аристократическим лицом не видно. Вспоминаю, как зовут этих говнюков. Тот, которому я повредил ногу, — Морозов. Жирдяй и крыса — это Верещагин с Кротовым. Не знаю, кто из них кто. Выясню позже.

— Грязнюк! — на лице крысёныша мелькнула тень узнавания. — А ну-ка...

Барский жестом остановил шестёрку.

Дескать, не сейчас.

Моих чудесных одноклассников утянуло в людской водоворот, а рядом неожиданно вынырнул Ираклий.

— Блин, это ты! Выбрался!

— В смысле? — опешил я.

— Ты же у директора был.

— И?

— Мало ли. Говорят, он псих.

Некоторые девчонки посматривали на меня с интересом. Естественно, я никого из них не помнил. Были и другие взгляды — презрительные.

— Идём, — я потащил приятеля вслед за одноклассниками. — Нам нельзя опаздывать.

— Ты прав, — согласился Ираклий. — Это же медитация.

Значит, я прав.

Вот и раскрылась тайна «медпрактики».

— Приезжали экспедиторы, — орал мне на ухо Ираклий, пока мы топали по сглаженным ступеням лестницы. — Забрали труп, опросили зама, охранников и всех, кого сумели найти. Установили факт смерти, засвидетельствовали самооборону. Предки Антона ломились в ворота, их не пустили, представляешь?

— Быстро они.

— Прыгуны. Им кто-то из школы позвонил, сразу телепортнулись.

— А что за экспедиторы? — заинтересовался я.

— Клановая служба безопасности.

Понятно.

Великие Дома — это государства в государстве. У них есть свои экономика, армия, полиция, законы. И наверняка имеются аналоги спецслужб. Если копнуть, то и внешняя разведка нарисуется.

— Пол-урока только тебя и обсуждали, — сообщил Ираклий.

Прошагав по длинному коридору, мы свернули за угол. Ещё метров сто по восточному крылу... И вот она, дорога в облака. Винтовая лестница, по которой одарённые класса «1-Б» начали втягиваться в потолок.

Я до конца верил, что занятие будет проходить в какой-нибудь мансарде со слуховыми окнами.

Но нет.

За квадратным люком открылось такое, чего я точно не ожидал увидеть в пределах гимназии.

Моему взору открылся сад.

Грамотно спроектированый сад, пригодный для занятий в любое время года. При любой погоде. Начну с того, что вокруг было много зелени — карликовые деревца, вьющиеся растения, цветы. Всё это росло в деревянных ящиках, кадках, кадушечках разных форм и керамических горшках. Под ногами обнаружилась плитка. Во все стороны разбегались ряды разноцветных циновок-валиков для медитаций. Циновки были разложены таким образом, чтобы между ними сохранялось расстояние от двух метров. Над крышей смонтировали прозрачный навес — то ли пластиковый, то ли из калёного стекла. Навес был сегментирован, держался на прочных металлических трубах и выступал над краем крыши, а это — потенциальная защита от косых дождевых струй. Парапет оказался довольно высоким, с вмурованными на уровне пола отверстиями стоков.

Гимназисты начали разуваться.

Я последовал общему примеру, исподтишка разглядывая своих одноклассников. Было их около тридцати. Юношей и девушек поровну — плюс-минус. Точными подсчётами я не занимался. Почти никого с избыточным весом. Телосложение — либо нормальное, либо худощавое. Встречались и крепкие типы, преимущественно мальчишки, которых по всем признакам готовили к грядущим испытаниям с детства.

Девушки выглядели несколько старомодно, я аж умилился. Почти все носили летние туфли-лодочки. Что касается причёсок, то доминировали распущенные волосы — длинные и пышные. Некоторые мои одноклассницы носили каре, другие предпочитали заплетать косу. Преобладал южный тип внешности, но было и много славянок. Две или три девчонки, судя по разрезу глаз, были выходцами из Центральной Азии. Порадовали афропричёски — я живо представил, что нахожусь где-нибудь на Кубе...

Меня поразило отсутствие украшений.

От слова «совсем».

Девушки не могут обходиться без всяких там брошей, кулончиков, серёжек... Но здесь, в гимназии Дома Эфы, всё было подчинено боевой функциональности. Никаких предметов, мешающих осваивать боевые искусства.