На сей раз в голосе доктора прозвучала такая властность, что Олег только пожал плечами и вышел, прикрыв за собой дверь. Не устраивать же скандал, в самом деле?

После осмотра врач разрешил Оксане одеться, сам же сел за стол и что-то начал быстро писать на чистом листе бумаги, изредка обмакивая перо в чернильницу.

Девушка еще ни разу не наблюдала воочию этот странный и наверняка неудобный процесс, но у доктора выходило так ловко, что она невольно засмотрелась. А потому следующий вопрос застал ее врасплох.

– Что, простите? – переспросила она, отвлекаясь от созерцания.

– Фройляйн Оксана, вы не девственница. Вы ведь уже были с мужчиной, не так ли?

– А, ну да, конечно, – легкомысленно согласилась она. – Я ж не школьница сопливая.

Доктор слегка нахмурил брови.

– Фройляйн, я попрошу вас быть со мной совершенно откровенной. Я обещаю, что все ваши ответы будут защищены врачебной тайной и никогда не выйдут за пределы этого кабинета. Я даже не стану читать вам морали на тему недостойного поведения. Ваши искренние ответы чрезвычайно важны для меня… и не только для меня, для всей науки. Полагаю, в вашем лице мы имеем дело с совершенно уникальным случаем. Вы согласны отвечать?

– Ну… да, – удивленная девушка подняла на него взгляд. – Нет проблем.

Спрашивайте.

– Очень хорошо. Итак, милая фройляйн, вы утверждаете, что никогда не испытывали регулярных женских недомоганий? Ни в девичьем возрасте, ни позже?

– Да.

– И вы были с мужчинами? Один раз или больше?

– Больше, – пожала плечами девушка. – И даже не с одним.

– И ни разу не забеременели?

– Ну… – Оксана покраснела. – Залетела три года назад по собственной глупости.

Молодой была, дура-первокурсница. Знаете, когда в институт поступаешь, так… такое чувство свободы охватывает! А он на пятом учился. Такой обаятельный мальчик… Ну, в общем, расслабилась невовремя, и…

– Так. Фройляйн, я не стану донимать вас вопросами о том, в какой именно институт… наверное, вы имеете в виду Высшие женские курсы?.. или нет?.. в общем, куда вы поступали и чему учились. Не стану также спрашивать вас о результате ваших отношений с тем молодым человеком. Наверняка он вас бросил, как только узнал о беременности. Но скажите, вы родили здорового ребенка?

– Во-первых, это я его бросила, – Оксана гордо вздернула носик. – Этот подонок… Неважно. Все мужики – козлы, когда до разговоров о семье доходит!

Во-вторых, разумеется, я не стала рожать. На втором месяце сбросила.

– Сбросили, вот как? – медленно проговорил доктор. – Ох, фройляйн, и задали же вы мне задачу! Ваш рассказ подтверждает данные осмотра – вы совершенно здоровая молодая женщина с ненарушенной детородной функцией. С другой стороны, отсутствие менструаций… это же черт знает что? Hol's der Teufel! Знаете что? Вы ведь не хотите неприятностей со стороны полиции? Не забывайте, аборт до сих пор остается уголовно наказуемым деянием. Давайте вы больше никому и никогда не скажете про то, что вы его сделали, а я… Я забуду о том, что вы сказали. И в будущем постарайтесь иметь дело с мужчинами поаккуратнее. Ведь ваш спутник на самом деле не брат вам?

Оксана ощутимо вздрогнула. Доктор отечески усмехнулся.

– Не волнуйтесь, любезная фройляйн. Я слишком много на своем веку повидал мужчин, неаккуратно сделавших ребенка своей любовнице. Уже то, как он беспокоится за вас, говорит в его пользу. Скажите, вы его любите?

– Не знаю… Еще не знаю.

– Постарайтесь разобраться в своих чувствах, фройляйн. Но мой вам совет – ловите момент и выходите за него замуж. И, сверх того, вам, похоже, следует узнать побольше о методах контрацепции, позволяющих избегать нежелательной беременности.

– Чего? – опять удивилась Оксана. – Как это – нежелательной?

– Ну, вот как вы уже забеременели, – пояснил доктор Раммштайн, разглядывая пациентку. В его взгляде появилось что-то странное.

– Не понимаю, – призналась Оксана. – Как беременность может оказаться нежелательной? Ведь женщина может зачать, только если действительно пожелает этого. Ну, или если расслабилась в нужный момент. Ой… я имею в виду, я так думаю…

– Вы неправильно думаете, – медленно произнес доктор, снимая пенсне. – Или же неправильно думаю я. Не понимаю, – признался он внезапно. – У меня такое странное ощущение, фройляйн, что я имею дело с существом из иного мира.

Нет-нет-нет! – запротестовал он, приняв испуганное движение Оксаны за возмущение. – Я не хотел вас обидеть, честное слово. Э-э-э… вы знаете, что такое венерические болезни? Передающиеся половым путем при… любви с мужчиной?

– Нет, – с упавшим сердцем сообщила девушка. Этот мир нравился ей все меньше и меньше. – У нас… Ну, там, откуда я приехала, ничего такого нет.

– И откуда же вы приехали? – в упор спросил ее врач. Сердце Оксаны провалилось в пятки.

– Каменск Екатеринбургского уезда… – прошептала она неуверенно.

– Никогда не слышал! – отрезал доктор. В это время на его столе громко зазвонил смешной формы телефон, и Раммштайн раздраженно сорвал трубку.

– Ja! – громко сказал он по-немецки. – Нет, не могу. Я задерживаюсь. Отмените встречу. У меня совершенно уникальный случай… Нет, пока не могу говорить. До встречи, – он брякнул трубку о рычаг и повернулся к Оксане.

– Уникальный случай – это я? – переспросила она на том же языке, невинно хлопая глазами.

– Вы говорите по-немецки? – удивился доктор. – Впрочем, это неважно. Фройляйн, я очень прошу вас дать согласие тщательно изучить ваш организм. Ваш случай действительно уникален, он разрушает все современные теории… Неважно. Я даже готов заплатить вам за доставленные неприятности. Скажем… сто рублей?

– Вот еще! – фыркнула Оксана по-русски. – Хотя… погодите, я должна спросить брата… Олега.

Когда грызущий от волнения ногти Олег предстал перед доктором и услышал предложение, он почувствовал только безнадежность. Ситуация еще более ухудшилась. Похоже, скоро они с Оксаной смогут с чистой совестью нацепить на себя плакаты с надписью "Инопланетянин" и бродить в таком виде по улицам. Все равно это не окажется ни для кого новостью. И ведь наверняка это не единственный сюрпризец из области медицины! Как, например, обстоит дело с местными заболеваниями и какие меры предосторожности от них следует предпринимать? Каждый дитенок в Ростании старше двух лет знает, например, что несмотря на изумительный вкус нельзя есть даже спелые ягоды маха, растущего на каждом втором газоне, чтобы не заполучить недельный понос. Интересно, что такого знает каждый двухлетний дитенок в России, чего не знает он? Блин… И еще одно очень неприятное следствие: получается, что ни один врач в случае чего не сможет их вылечить даже от простейшего насморка. А то и угробит самым примитивным лечением. Как хорошо, что Болотов не давал мне никаких лекарств, кроме успокаивающих! И как хорошо, что они успокоили меня не до смерти…

Нет, над этими проблемами придется думать позже. Сейчас следует отделаться от доктора.

– Видите ли, герр Раммштайн, – осторожно начал он, – мне следует тщательно обсудить с сестрой этот вопрос. Сами понимаете, что становиться подопытной белой мышью – это очень неприятно, так что…

– О, я понимаю! – с энтузиазмом воскликнул доктор. – Я очень прекрасно вас понимаю! – От волнения немецкий акцент прорезался еще сильнее, и врач даже начал коверкать русский язык, которым владел в совершенстве. – Я готов ждать, и мое предложение об оплате остается в силе. Я быть готов заверить вас, фройляйн, что все станет в высшей степени деликатно, – он снова сбился на немецкий. – Наука должна получить полные данные об этом уникальном случае, да!

– Да-да, хорошо, – поспешно согласился Олег. – Но сейчас нам пора. Сколько мы вам должны…

– Пустое! – отмахнулся доктор. – Графиня Сапарская обещала покрыть расходы. Но я в любом случае не собираюсь брать с вас денег за визит. Такой случай, о, какой случай, Mein Gott!..

Олег поколебался. Своим энтузиазмом доктор мог оказать ему дурную услугу. Если поползут слухи…