— О, Стас, я так люблю тебя.

Наши тела бились в унисон в едином порыве великого наслаждения. И мы одновременно достигли самого пика блаженства.

— Ты великолепна. — зрачки Стаса расширились от невероятного возбуждения. Я до сих пор чувствовала его в себе и не хотела отпускать. Мои ноги крепко обвились вокруг его.

Спиной я чувствовала разгоряченную от нашей страсти деревянную столешницу стола. Стас притянул меня, чтобы я села обратно. Он стоял надо мной и поглаживал губы, шею, живот.

— Твоё тело не перестаёт меня возбуждать. — хриплый голос москвича был все ещё напряжен.

Он снова начал ласкать языком мои соски. Я почувствовала, как его орудие снова твердеет внутри меня. Москвич был готов к повторному акту. Его тело истосковалось по мне. Я чувствовала это каждой частичкой своего тела и души. В этот раз движения были плавными и медленными. Стас никуда не спешил. Он искусно управлял моим телом, направляя его на верх блаженства. Теперь была его очередь подарить мне внеземное наслаждение. Он вышел из меня, а его губы спускались все ниже к лону. Своими губами он сначала нежно, а потом все требовательнее исследовал каждый бугорок и ущелину между ног. Из моих губ вырвался стон наслаждения. Руками я впилась в его волосы, требуя ещё и ещё. Моё тело не выдержала бы, если москвич остановится. Он почувствовал, что я на грани и медленно вошёл в меня. На этот раз это был порыв нежности в купе со сдерживаемой страстью. Стас не спешил, доводя меня до иступления. Он ласково покусывал мои губы, а потом впивался в них. Москвич искусно чередовал дикую страсть с нежностью, которую может дарить только любящий мужчина. Его движения внутри меня были уверенными. Он знал как подарить наслаждение женщине, как довести меня до вершины блаженства. Из груди вырвался стон, который москвич заглушил поцелуем. Мои руки впивплись в плечи Стаса. Я не могла остановиться, моля его продолжать сильнее. И он ответил на мои просьбы, уверенно впиваясь в моё лоно. Его хриплый стон говорил о том, что мужчина достиг наивысшей точки. Я выкрикнула его имя и достигла пика блаженства.

Мы лежали на столе, растянувшись как коты на солнце от удовольствия. Стас поглаживал мою спину, будто рисуя узоры на теле.

— Ты очень чувственная. Я не могу насытиться тобой.

— А я тобой. — положив подбородок на грудь мужу, я весело рассмеялась.

— Ты сводишь меня с ума, ни о чем не могу думать кроме тебя. — Стас притянул меня к себе и нежно поцеловал. Москвич смотрел на меня так, как будто заглядывает глубоко в душу. Он видел меня насквозь.

Я вспомнила, как во время близости, выкрикивала слова любви Стасу, но он так ни разу и не признался мне в ответных чувствах. Да, он хотел меня, наслаждался моим телом, но способен ли испытать более глубокое чувство. Для меня это было загадкой. И москвич никак не хотел давать мне ответов.

Мы уже начали одеваться, как через радионяню услышали кряхтение дочки. Она просыпалась.

— Соня просыпается. — широко улыбнулся Стас.

— Да, она такая славная.

— Она просто чудо, как и её мамочка.

— Мне пора к малышке. — я натянула юбку, москвич помог застегнуть ее сзади, целуя шею.

— Не хочу тебя отпускать. — Стас прижался к моей спине, вдыхая запах волос. — Ты вкусно пахнешь.

Я рассмеялась, повернулась к москвич и крепко поцеловала. Он ответил как-то по особенному, нежно и трепетно.

Через несколько часов Стас уехал по делам. Но я знала, что он ищет Макса. Ведь теперь все его мысли были заняты опасностью, которую представлял его бывший друг. И хотя москвич шутил и улыбался, я видела, что это все напускное. За напускной радостью скрывался страх за близких.

С малышкой дни проходили мимолетно. Бессонные ночи сменялись радостными днями, которые я проводила с дочкой.

Стас перенёс кроватку в спальню, чтобы мне было легче убаюкивать дочку.

— Не хочу искать тебя ночами в детской. — шутил москвич.

— Тебе не спится без меня?

— Ты не поверишь, но я уже не представляю и минуты, проведённой без тебя.

Это было единственное откровение от Селиванцева. Он так и не говорил слов любви. Но теперь москвич старался каждую минуту быть дома со мной и дочкой.

— Ты уже думала над именем? — в один из вечеров спросил Стас.

— Мне нравится имя Анна... в честь твоей мамы.

Москвич с минуту молчал, а потом просто подошёл и крепко обнял. Именно по таким моментам я могла понять, что не безразлична мужу. Я лелеяла надежду, что не только сильная страсть держит его около меня.

На крестины Анны Селиванцевой были приглашены близкие родственники и друзья. В качестве крестных мы выбрали Инну и Андрея. Я заметила, как после моего исчезновения, Стас изменил отношение к Ромео. Художник больше не вызывал у него чувства раздражения или ярой ревности, как раньше.

Церковь была расположена за городом. Этот старинный монастырь нравился Стасу и мне из-за своей обыденности и уединенности. Он представлял собой кирпичной здание с колокольный, отреставрированной на современный мотив.

Инна была счастлива стать крестной Анны. Это позволило нам ещё больше сдружиться, пока шли приготовления к церемонии. Как старшая подруга, женщина взяла все заботы на себя.

Церемония позволила насладиться красивой проповедью в сочетании с окружающими нас образами. Мы вышли из здания одухотворенные и счастливые. Юрий Селиванцев гордо нёс внучку впереди. Спокойствие и умиротворение нарушали лишь мысли о Максиме. Глядя на охранников, которые сопровождали нас, я понимала, что поиски не приводят к успеху.

Стас успокаивал меня, что Макс уехал за границу и больше не вернётся. Но было видно, что он сам слабо верит в эту теорию.

В доме было организовано торжество. Галина заказала шикарный ужин на всех. Мы весело болтали за ужином, пока домработница приглядывала за дочкой. В дверь позвонили. Мускулы на лице Стаса напряглись, было видно, что он как лев стоит на страже своей семьи.

Инна сама открыла дверь, вернувшись в сопровождении Кати.

— Всем привет. — весело прощебетала блондинка. — А я решила поздравить вас, вот проехала мимо и решила завести подарок.

Катя взмахнула шуршащим пакетом в руках в доказательство того, что говорит правду.

— Катя, дорогая, проходи. — Инна постаралась изобразить вежливость, так как все остальные молчали.

Я негодовала в душе. Как могла эта женщина, которая претендовала на Стаса, заявиться в дом на такой важный для меня праздник.

Москвич же не шевельнулся. Казалось, его нисколько не тревожит появление блондинки в нашем доме. И хотя я неоднократно высказывала ему мысль о том, что Катя могла быть соучастницей Максима, Стас даже слушать об этом не хотел. Он искренне верил, что она тут совсем ни при чем.

Но я совсем не разделяла такого доверия. Ведь блондинке было тоже выгодно, чтобы я исчезла. Она хотела быть со Стасом во что бы то ни стало. И это желание даже сегодня привело её в наш дом на семейный праздник.

Катя лицемерно улыбалась и вальяжно села за стол.

— Стас, ну когда же ты уже покажешь малышку? — блондинка обращалась исключительно к москвич, полностью игнорируя моё присутствие.

— Дочь только заснула. — Стас был крайне спокоен.

— Ничего страшного, я никоим образом не нарушу её покой, а только посмотрю одним глазком. — Катя перешла на шёпот, показывая, что сможет вести себя тихо.

— Анечка очень устала. Наверное лучше в другой раз. — Инна постаралась вырулить ситуацию в нужное мне русло. Остальные мужчины вздохнул с облегчением, мысленно благодаря женщину.

Но Катя не унималась и не собиралась сдаваться.

— Мне казалось, что я часть вашей семьи... — многозначительно протянула она.

— Катя, ну конечно же, ты нам близка. — начала Инна.

— Поэтому, Инна, вы намекаете мне, что я здесь лишняя?!

— Катюша, ты что-то путаешь. Никто не говорил тебе, что ты здесь лишняя. Мы все рады тебе. — в разговор вступил отец Стаса.