— Поздравляю. Вы беременны. — вот так в одночасье темноволосая женщина-врач с очками в круглой оправе установила причину моего частного недомогания.

— В-вы уверены? — я судорожно начала перебирать события той единственной ночи и поняла, что в порыве страсти мы совсем не думали о предохранении.

— Конечно. Результаты анализов показали. — врач приспустила очки и внимательно посмотрела на меня. — Ребёночек-то желанный?

— Желанный. — я автоматически произнесла ответ и поняла, что теперь я не одна. И внутри меня желанный ребёнок. Пусть Стас отказался от нас, но я не брошу ни в чем неповинного малыша.

Вернувшись домой, я тут же набрала номер Андрея и все ему рассказала. Сказать, что Ромео был в шоке — ничего не сказать.

— А как же учёба? Как работа? Луи знает? — сокурсник просто выкрикивал в трубку вопросы, один за другим.

И я понимала его опасения. Только фортуна повернулась ко мне лицом, как судьба преподносит новые сюрпризы.

— Андрей, это мой ребёнок. — тихо прошептала я в трубку.

— Ну что же, прорвёмся. — Ромео постарался засмеяться, но даже через телефонную трубку я чувствовала, что он обеспокоен.

Мы решили пока скрывать в Институте и галерее мою беременность. Я с большим усердием рисовала картины для выставки, делая дополнения и утверждая наброски с Луи. Работа отнимала много времени, на учёбу почти не оставалось времени. Преподаватели шли на встречу, но некоторые считали, что просто жена олигарха не хочет учиться.

Иногда у меня проскальзывали порывы желания — позвонить Стасу и рассказать о беременности. Моё воображение сразу рисовало счастливые картины того, как москвич просит прощение на коленях и говорит о любви. Но здравый разум тут же вмешивался в эти наивные фантазии. И я сразу понимала, что если Стас узнает о будущем ребенке, то это никак не изменит нашу ситуацию. А скорее — он попросит избавиться от него.

— Он должен знать. Он же отец. — подначивал меня Ромео. После его слов я уже было тянулась к трубке, но тут же одергивала себя.

— Ты не понимаешь, Андрей. — я устало взъерошила кудрявые пряди сокурсника. — Мой муж не любит меня, а это значит, что никогда не сможет полюбить малыша.

Тошнота уже не так беспокоило, самочувствие с каждым днем улучшалось. Я как-будто обрела новый смысл жизни. От этого на душе становилось тепло и уютно. Ведь теперь я не одна.

Через несколько месяцев большая часть картин была закончена. Я отвезла их в галерею, где Луи уже вёл активную подготовку к выставке.

— Это будет сенсация, моя фрейлин. — француз был возбуждено от предстоящего события. — Я открыл новую звезду. И это ты, Марианна! Это будет грандиозная выставка, где соберутся сливки культурного общества.

Луи не переставая вышагивал по галерее, где он отвёл для моего творчества небольшой зал. Мужчина активно жестикулировал, размахивая руками. Было видно его волнение перед предстоящим событием.

— У тебя слишком длинное имя — Марианна Селиванцева. — француз задумался. — Хотя, может, наоборот оно запомнится.

— Нет, Луи, я не хочу выставляться под своим именем. — за время работы с французов мы сблизились и перешли на "Ты".

— Тогда тебе срочно нужен псевдоним, так как мне нужно срочно заказывать рекламу и вывески.

— Я даже и не думала о псевдониме. — я не хотела использовать фамилию Селиванцевых, поэтому нужно срочно что-то придумать. — Пускай, я буду Мари Энн.

Я посмотрела на реакцию Луи. С минуту мужчина что-то обдумываю в своей голове.

— Да, великолепно. Подходит. — француз быстро согласился с псевдонимом.

Почти все было готово к выставке. От этого выступал внутренний мандраж и сомнения: "А вдруг не получится?". Но я смотрела на энтузиазм Луи, который заржал меня. Да и рука стала более твёрдой, а мазки уверенными. Как говорил француз: "Картины стали более взрослыми". Да, за это время я и сама повзрослела. Ведь скоро буду мамой.

Животик начал округляться, но вещи свободных фасонов спасали от взглядов окружающих. Хотя в Институте некоторые сокурсницы начали с интересом рассматривать мою фигуру, теряясь в догадках. Скоро уже всем станет понятно моё положение.

Обсудив с Луи все вопросы, я на кинула пуховик и уже собралась уходить, как француз остановил меня.

— Марианна?

— Да, Луи, ещё что-то?

— Ты беременна? — француз с лёгким стеснением решился на этот вопрос, которого я так боялась.

— Да, я жду ребёнка. — отбросив длинные волосы назад, признание само сошло с моих губ. — Луи, послушай, это никак не отразится на выставке и нашей работе... Мне нужна эта работа. А теперь тем более.

Француз знал моё положение. Мы никогда не касались темы личной жизни друг друга. Но Луи близко общался с Ромео, и было понятно, что пара обсуждала меня.

— Я все понимаю. Не волнуйся. — мужчина с теплом в глазах смотрел на меня. — Спланируй график выхода будущих картин таким образом, чтобы взять небольшой декретный отпуск.

— Спасибо, Луи. — я подошла и обняла своего компаньона, который стал для меня настоящим другом и наставником.

Из галереи я выходила с улыбкой на губах. Меня наконец-то больше не терзал страх перед будущим. Я с оптимизмом смотрела вперёд.

Через месяц состоялось значимое событие в моей жизни. Луи организовал потрясающую выставку с живой музыкой в виде саксофониста и лёгкий фуршет с закусками и коктейлями. Француз давно был в этом бизнесе и точно знал, как надо расположить гостей, чтобы они точно купили картину. Он лично подходил к каждому гостю и рассказывал о полотнах.

Я появилась в середине вечера, когда гости уже смогли насладиться закусками и рассмотреть каждую картину, которых было 12. Я так усердно работала все эти месяцы, лишь бы подзаработать и потом спокойно наслаждаться материнством.

Одетая в светлое платье классического фасона и жакет, который визуально немного скрывал выступающий живот, я вышла к гостям. Слегка пополневшая и с заколотыми волосами в элегантный пучок, я выглядела старше своего возраста. Но это была идея Луи. Он посчитал, что у художницы с большим опытом быстрее купят полотна.

Я счастливо улыбалась каждому гостю, которому француз с гордостью представлял меня.

— Два полотна уже забронированы. — радостно шепнул мне компаньон.

— Я рада. — мы обменялись с Луи счастливыми взглядами.

Гости пребывали в хорошем настроении. Они переходили из зала с творениями Луи к моим работам. Музыка саксофона завораживала и отлично подходила к тематике этого события. Я заслушалась виртуозно игрой инструмента.

— Марианна? — сзади послышался удивлённый женский голос. Обернувшись, я увидела приятную женщину с округлившимися глазами и белокурыми волосами, уложенными в хвост.

— Инна? — передо мной стояла мачеха Стаса, которая пристально смотрела на меня.

— Вот так встреча. — Инна сделала шаг на встречу, в результате чего нас не могли слышать окружающие.

— Да, я тоже не ожидала вас здесь увидеть. — смутившись я инстинктивно потянулась к подолу жакета, чтобы прикрыть живот. Этот жест не укрылся от внимания женщины.

— Ты беременна? — Инна переводила взгляд с моего лица к животу и сама же отвечала на свой вопрос. — О боже, Марианна, ты беременна.

— О, я вижу, что вы уже познакомились с нашей талантливой художницей. — подошедший Луи даже представить не мог, какой разговор разворачивался до него.

— Так ты и есть Мари Энн? — Инна не успевала отойти от одной новости, как тут же получала другую.

— Да, я взяла псевдоним.

— Картины чудесные. — Инна старалась сдерживать нейтралитет в разговоре, пытаясь осмыслить только что полученную информацию.

— Спасибо. Я и не знала, что вы интересуетесь творчеством?

— О, ну что ты, Марианна. — вмешался Луи. — Инна — частый гость моих выставок и коллекционер, безошибочно разбирающийся в настоящих произведениях искусства.

— Видимо, мы не успели близко познакомиться друг с другом. — женщина все так же с интересом разглядывала меня.