— Сделай это, — прошептала она, слова были такими тяжёлыми, что ей пришлось выдавливать их с усилием.

Его призрачные пальцы раздвинули складки, обнажая к холодному воздуху и пристальному взгляду. Кровь прилила к щекам, и Бренна почувствовала, что краснеет в других, обычно скрытых местах. Невидимый палец погрузился в неё, продвигаясь на дюйм, прежде чем размазать её соки по клитору.

— Джад! — Когда она снова смогла дышать, она подняла глаза и обнаружила, что он, наконец, расстегнул штаны, высвобождая член. — Я хочу. — Смелое сексуальное заявление, которое она могла сделать только потому, что перед ней её мужчина.

Он сжал себя в кулак.

— Его?

Она не могла в это поверить.

— Ты собираешься дразниться? — В эту игру могли играть двое, даже если Джад, несомненно, в ней более искусен. Скользнув одной рукой вниз по своему телу, она погрузила пальцы в свой жар, доставляя себе удовольствие ленивыми поглаживаниями, в то время как пальцами другой руки она ласкала грудь, пощипывала соски.

Джад следил за движениями её рук, лаская свою твёрдую плоть в бессознательной синхронности. От этого зрелища у Бренны сжался живот, ей захотелось ускорить движения, подтолкнуть себя к краю. Но на этот раз она была полна решимости соблазнить его. Она со стоном убрала пальцы… и протянула их ему.

— Не хочешь попробовать?

Ветви деревьев над ней шевелились от ветерка, которого она не чувствовала, новые весенне-зелёные листья летели во все стороны. Джад. Это он делал, ослабляя жёсткий контроль. Вместо страха она почувствовала чистое возбуждение. И когда Джад опустился на колени между её ног, она видела лишь горящие угли очень мужского желания в его глазах. Взяв её блестящие пальцы, он потянул их обратно к лону.

— Дотронься, — приказал он резким голосом. — Покажи мне, что тебе нравится.

— Ты знаешь, что мне нравится, — сказала она, но последовала команде.

Положив руки на её колени, он раздвинул её шире, будто для лучшего обзора. Бренна была так очарована сексуальными цепями его бесстыдного голода, что едва замечала трескучие движения ветвей деревьев, стремительное кружение листьев вокруг них. Биение её сердца отдавалось во рту, живое и требовательное. Всё тело горело до предела, как в лихорадке. Бренна хотела чего-то более плотного и твёрдого, чем пальцы.

Без предупреждения Джад убрал её руку и взял на себя эту задачу. Его удары были глубже, грубее, чем её, и заставили вскрикнуть от шокирующего удовольствия. Бренна хотела обхватить Джада ногами, но он оставил одну руку на её колене, говоря, что хочет, чтобы она раскрылась для него. Поэтому она не двигалась.

— Хорошо. — Он скользнул рукой вниз по внутренней поверхности бедра, чтобы крепко сжать ягодицу, когда она извивалась под силой его стремительных ударов. Все мысли о том, чтобы взять инициативу в свои руки, были потеряны, но это не имело значения, потому что в этой чувственной игре капитуляция была самой сладкой из побед.

Край манил, обещая горячее скручивающее удовольствие и боль, которое пронзит тело, как молния, и превратит разум в чистую лихорадку на долгие, пропитанные удовольствием мгновения. Предвкушение заставило Бренну затаить дыхание. Ещё одна ласка…

Джад убрал пальцы.

— Нет, — простонала она, настолько готовая кончить, что едва могла думать.

Он придвинулся. Она почувствовала, как кончик его члена коснулся её. Затем он крепко сжал её бедро и толкнулся внутрь. Весь воздух покинул её лёгкие с резким выдохом, когда она почувствовала, как каждый толстый дюйм его тела скользит по набухшей от желания плоти. Бренна скребла ногтями землю, но не сводила глаз с его лица. То, что она увидела, приблизило оргазм. Он наблюдал, как их тела соединяются, с выражением лица человека, доведённого до экстаза. Джад раскраснелся, и так сильно сжал зубы, что те могли раскрошиться. Красивый и такой сексуальный, что она едва могла поверить, что он принадлежит ей. Он проник внутрь так глубоко, что она могла чувствовать его в темных неизведанных местах. Прикосновение грубого материала его джинсов и холодных зубцов молнии к её плоти создавали дополнительные эротические ощущения, тихое подтверждение того, что Джад больше не контролирует ситуацию. Он, наконец, поднял взгляд на неё, золотые крапинки почти светились на фоне горького шоколада.

— Я начну двигаться.

Это единственное предупреждение, прежде чем любимый начал входить в неё жёсткими толчками, заставляя выгнуться и закричать. Чистое ощущение удовольствия пронзило Бренну, затмив предвкушение и каскадом ворвавшись в разум… Вспышка белой молнии, которая прошла с обоих концов связи, создавая чувственный ад. От мужчины к женщине. От Пси к Веру. Пара к паре.

Она перешагнула через сломанную ветку, чтобы забрать брюки.

— Детка, я люблю тебя, но мебель я хочу из титанового сплава. — За месяцы, прошедшие с момента их спаривания, он уже уничтожил все деревянные вещи. Четыре раза. В настоящее время у них не было ни стола, ни дивана, ни стульев. — Слава богу, что стены каменные, а у кровати металлический каркас.

Её поддразнивание заставило его растянуться, полуобнажённого и расслабленного, на лесной подстилке.

— Не двигайся, и всё будет хорошо. — Вот только в его голосе не было особого энтузиазма от мысли, что она останется неподвижной.

Повернувшись к нему лицом, она натянула брюки на голое тело, засунув трусики в карман. Она определённо полностью завладела его вниманием.

— И что в этом было бы забавного? — Усмехнувшись, она не застегнула рубашку, подошла и опустилась на колени рядом с ним. Его живот — сплошные твёрдые мышцы под её прикосновением. — Ты не собираешься вставать?

Он положил руку на изгиб её бедра — собственнический жест, который уже стал привычным.

— Нет. Давай ещё займёмся сексом.

— Ненасытный. — Она поцеловала его, радуясь тому, что он доверял ей видеть его без барьеров. Что касается остальной части стаи — для них он до сих пор Мужчина изо льда. Они не понимали, как она могла спариться с ним. Но он заслужил свои нашивки, насколько это возможно в Стае, поэтому пожимали плечами и принимали их пару. — Ещё немного секса, и мы умрём. А у тебя встреча с Хоуком?

Проворчав что-то, он встал. Поцеловав её, когда она тоже поднялась, он застегнул молнию на брюках, а рубашку так и не застегнул — судя по выражению его глаз, ему было больше интересно наблюдать, как она застёгивает свою.

— Тренируешься в стрельбе с Дорианом? — спросил он, когда она закончила.

— Он говорит, что у меня хорошо получается. — Хотя это не компенсировало того, что Энрике сделал с ней, что украл, помогло понять, что она ещё может защитить себя, а также защитить тех, кто важен для неё.

— Эй. — Её пара убрала волосы с лица. — Не надо грустить. С этим я справиться не могу.

Она знала, что он говорит буквально. Ему по-прежнему было трудно справляться с определёнными эмоциями, но он учился.

— Я просто, — она обняла его за талию одной рукой, — просто хотела бы снова стать волком. — Но потом улыбнулась, и это было по-настоящему. — Сейчас я счастлива и сильна, но мне всегда будет не хватать этой части меня. Как ты скучаешь по Сети. — Он никогда не жаловался на потерю, но она начинала понимать глубину того, чем он пожертвовал, чтобы спасти семью. Должно быть, это похоже на отрезание конечности.

Он поцеловал её.

— Ты самый сексуальный волк, которого я знаю. — Пульс любви прошёл по брачным узам — богато и бесстыдно, и взорвался в ней, как бомба.

Она собиралась ответить, когда её когти прорезались, пуская Джаду кровь. Она отпрянула.

— О Боже, я такая… — Всё исчезло в знакомой вспышке жгучей агонии и бесконечного экстаза, её клетки изменились на уровне, который был подчёркнуто изменчивым.

Джад замер, когда мир вокруг Бренны растворился в разноцветном мерцании. Он видел, как другие волки перекидываются, но её отличалось самым фундаментальным образом. Перед ним его пара. Он чувствовал, что с ней происходит, как если бы это происходило в его собственном теле. Сплошная мука и мучительное блаженство, изысканная смесь, не похожая ни на что, что ему доводилось испытывать. Через несколько секунд всё было кончено. Перед ним стояла лоснящаяся волчица с мягким серым мехом, который так и манил прикоснуться. Не раздумывая, он опустился на колени и провёл рукой по её шее. Глаза волчицы были такими умными и уникальными, что могли принадлежать только Бренне — несмотря на то, что она изменилась, её радужки не утратили арктического синего оттенка. Она была самым красивым существом, которое он видел.