Окровавленный. Разорванный. Безвозвратно сломанный.

Спустя несколько часов безумной уборки Бренна обнаружила, что настроение испортилось из-за недостатка сна, отсутствия прикосновений и чувственной потребности, которая отказывалась исчезать.

Вероятно, не лучшее время планировать взлом, но она дала обещание. Поэтому, она с Дорианом оказалась во втором подвале бизнес центра Дарк Ривера.

Светловолосый страж несколько раз рычал на неё, но она только рычала в ответ.

— Ты делаешь всё неправильно, — произнёс он в четвёртый раз за час.

Бренна прищурилась.

— План в том, чтобы проникнуть внутрь, и не топать так громко, чтобы все, от Совета Пси до твоего дяди в Пафкипси, могли нас услышать.

— Где, чёрт возьми, вообще Пафкипси? — Дориан вторгся в её личное пространство, положив руку на её стул, и перегнувшись через плечо, чтобы посмотреть на экран.

Бренне не терпелось подраться после неудачной ночи, но должна поговорить кое о чём с Дорианом.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Какой? — Он нахмурился, постукивая по экрану и угрожая изменить путь, который она наметила. — Стоило пойти…

— Дориан.

Должно быть, он понял намёк в её тоне, потому что сел на стул рядом с ней, повернувшись так, чтобы видеть её профиль.

— В чём дело, малышка?

Лишь ему она позволяла называть себя так… она догадывалась, что Дориан, потерявший сестру из-за Энрике, видел в ней ещё одну младшую сестру.

Поэтому он вёл себя с ней так властно. Это более чем нормально для неё, потому что, хотя Дориана трудно понять, если он чем-то похож на Дрю и Райли, убийство его сестры опустошило его, прорвав защиту на сердце.

— Ну, Джад знает, но это всё. Не говори никому больше, ладно?

Он просверлил её пронзительным взглядом голубых, как у серфера, глаз.

— Не могу дать такое обещание, пока не узнаю, повлияет ли это на одну из стай.

— Не повлияет. — Оглянувшись через плечо, вновь убеждаясь, что никто не подслушивает, она повернулась обратно к стражу Дарк Ривер и просто спросила то, что нужно было знать.

— Как ты справляешься с тем, что не можешь перекинуться?

На лице Дориана отразилось удивление.

— Большинство людей ходят вокруг да около, словно боятся сделать больно. — Он говорил так, словно это нелепое беспокойство.

— Пожалуйста, скажи. — Она выдержала его взгляд. — Дориан, прошу.

Дориан всё понял.

— О, чёрт, милая. Этот ублюдок испортил тебе жизнь? — Протянув руку, он погладил её по волосам. — Насколько всё плохо?

От такой нежности на глаза навернулись слёзы.

— Я могу вызвать клыки и когти, но не в состоянии полностью перекинуться. Без потери силы, скорости или гибкости.

Дориан опустил руку и положил её на спинку стула.

— Я рос латентным — мне нечего было терять, — он говорил деловым тоном. — Но ты другая. Уверена, что это навсегда?

— Я не знаю. Но хочу подготовиться к наихудшему сценарию. — Чтобы её сердце не могло разбиться снова.

— Ясно. — На красивых чертах лица Дориана отразилась решительность. — Сначала тебе стоит перестать жалеть себя.

Она сглотнула, но не стала скрывать эмоции. Вот почему она спросила Дориана. Он, возможно, и видел в ней сестру, но из тех братьев, которые сразу всё расскажут.

— Ты выжила, — сказал он, — и не безнадёжна. Ты должна чертовски гордиться собой. Он пытался искалечить тебя, но не вышло.

— Нет. Но он украл у меня кое-что ценное… украл мою волчицу.

Глубина боли, прозвучавшая в этих словах, остановила Джада на полпути. Он примчался сюда, обнаружив отсутствие Бренны в логове, готовый столкнуться с последствиями критического нарушения. Но не был готов к Бренне с дрожащими руками и шепчущим голосом.

Бесшумно войдя, он прислонился спиной к стене и понадеялся, что они слишком отвлечены, чтобы учуять его.

Он знал, что должен уйти, должен дать им уединение. Но не мог. Бренне следовало спросить Дориана, потому что Джад был психопатом и не мог её утешить.

Он не только по-настоящему не понимал ошеломляющей глубины потери из-за невозможности перекинуться, а он оставил её утром, когда она отчаянно нуждалась в нём. Как он мог винить её за то, что она обратилась за помощью к другому мужчине? И всё же винил.

— Энрике многого тебя лишил. — Голос Дориана прорезал воздух. — Но ты можешь вернуть часть этого.

— Как?

— Опирайся на сильные стороны, Бренна. Стань настолько хороша в них, чтобы никто не упрекнул в отсутствии другого.

Хороший совет, подумал Джад, сжимая кулаки.

— Ладно. — Бренна говорила так, будто приняла этот совет с пользой.

— В любое время, когда понадоблюсь, просто позвони. Всё в порядке, малышка?

Джад с такой силой стискивал кулаки, что мог сломать себе кости. Он понимал, почему Бренне нужно было поговорить с Дорианом.

Он даже понял, что леопард видел в Бренне младшую сестру, а не потенциальную любовницу. Ничто из этого не имело значения. Джад хотел чтобы она обращалась к нему.

Ледяные иглы боли пронзили череп, диссонанс настолько ужасен, что почти отключил Джада. Обратный отсчёт неумолимо приближался к концу.

Усилием воли, разжав пальцы, он наблюдал, как кровь приливает обратно. Прошлая ночь ясно дала понять, что Джад уже переступил слишком много границ, нарушил слишком много правил. Скоро отступать будет слишком поздно.

— Спасибо, Дориан.

Нет, он не отступит. Бренна его. Для удовольствия. Ему её утешать. Расправив плечи, он шагнул внутрь.

Дориан и Бренна одновременно подняли глаза. Он ждал удивления и, возможно, волнения, но на лице Бренны отразилось выражение, которое он мог определить только как облегчение. Встав, она прижалась к нему всем телом, уткнувшись лицом в грудь.

— Обними меня.

Приказы выполнять он мог, особенно когда они отдавались знакомым женским голосом, скрывающим дрожь. Подняв руки, он обхватил её тело.

Она, казалось, не возражала быть раздавленной, сжимая его крепче.

Дориан посмотрел в глаза Джада поверх её головы. У леопарда было непроницаемое выражение лица. Но когда Джад склонил голову в знак благодарности, Дориан ответил тем же жестом.

Проводив Бренну в логово где-то около трёх часов дня, Джад ушёл, помочь Саше с оленем.

Бренна решила остаться, потому что ей нужно было разобраться с вирусами, но её отрешённость мешала.

— Твоя работа важна, — сказал он. — Нам нужно нанести удар в самое сердце Совета.

— Знаю. — Она улыбнулась. — Но спасибо, что сказал.

Он оставил её с компьютером и провёл остаток дня, помогал Саше. Когда стало ясно, что он не вернётся в хижину до рассвета, позвонил Райли.

— Не спускай с неё глаз. Преследователь притих, но он ещё где-то там.

Райли согласно заворчал.

— Ей это не понравится.

— А тебе не всё равно?

— Мне не всё равно насчёт её безопасности. — Он помолчал мгновение. — Я проверяю солдат.

— Есть намёки, кто это может быть?

— Пока нет. — В тоне Райли слышались и разочарование, и сосредоточенность. — Делай, что должен и помоги ДаунСкай. Я позабочусь о Брен.

Джад закончил разговор, думая об убийце и угрозе Бренне. Это дополнило решимости вернуться в дом как можно скорее. Однако из-за большого количества жертв он вернулся только после восьми утра следующего дня.

Он устал, но не истощился — поскольку Саше приходилось работать медленно, его психическая сила была постоянной, но не напряжённой.

Многие из детей ДаунСкай были близки к кататонии. Некоторые видели, как их родителей разрывали на части. Маленький мальчик оказался в ловушке под телом умирающей матери; другой пытался защитить братьев и сестёр, но ему вспороли грудь.

Он выжил, его разум оказался силён. Другие… другие были сломлены. Процесс заживления будет долгим, но Джад дал себе слово сделать это.

С этой мыслью он направился к себе в комнату, чтобы умыться, прежде чем идти к Бренне. Не видеть её не вариант. Он добрался до её квартиры в начале десятого.