— Солдаты всегда допрашивают пленников. — Если ответы были неверными, они не просто задавали вопросы. Бренна понимала необходимость этого — в их мире милосердие часто воспринималось как слабость. Вот почему Сноу Данс убедились, что их публичное лицо было лицом порочной силы. Джад её не оттолкнул. — Чтобы напугать, для чего же ещё?

Закончив с рубашкой, она опустила руки и подняла глаза.

— Что это значит?

Его глаза вновь стали нормальными.

— У каждого в стае есть своя позиция. Ты — техник, Райли — солдат, а Лара — целительница. Ты никогда не задумывалась, где моё место?

— Такой же солдат, как мои братья, — сказала она, и в животе образовался болезненный узел.

— Такой солдат, к которому обращаются, когда нужно навести порядок.

— Хоук не стал бы приказывать тебе такое. — Не стал бы требовать такую цену за убежище, которое Джад искал детям.

— Хоук сделает всё возможное, чтобы сохранить стаю Сноу Данс на вершине пищевой цепочки. — Прямой ответ. — Но ты права — Веры не очень любят использовать наёмных убийц. — Атака в лоб. И это предмет гордости. Чести. — Но, — продолжил он, и в его голосе послышался ледяной холод, — я много чего могу сделать, не убивая и даже не оставляя синяков, чтобы заставить кого-то заговорить.

Бренна понимала, он ожидал, что это заставит её убежать. Но она выросла в семье крутых мужчин, и не была какой-то наивной девочкой, которая не знала фактов, стоящих за силой Сноу Данс.

— Джад, это меня не пугает. — Хотя она солгала бы, скажи, что не беспокоится… за него. Какое влияние оказало на мужчину то, что он самый опасный наёмник?

— Хорошо, потому что я говорил — пути назад нет. — Он повернулся к двери.

— Да пошёл ты! — огрызнулась она, расстроенная его упрямством и отказом даже подумать о способе избежать Безмолвия. В последовавшей напряжённой тишине она, наконец, прислушалась к своим инстинктам, и поняла, что подсознательно знала с момента, когда он рассказал о своих телекинетических способностях. Разочарование превратилось в гнев, который пронзил её, как огонь. — Знаешь, что меня действительно бесит?

Он остановился, положив руку на дверную ручку.

— У меня нет времени на игры, Бренна.

— Больше всего меня бесит, — продолжила она, будто он ничего не говорил, — что ты осмеливаешься выглядеть таким собственником и защитником, когда лгал мне месяцами.

Он замер.

— Опасное оскорбление

— Ты — телекинетик. Энрике таким тоже был. Ты можешь швырять людей в стены и дробить им кости. Он тоже так мог. Ну что, нормально?

— Переходи к делу.

Её кровь вскипела от ледяного ответа.

— Если сильные Тк так смертоносны, как людям Сноу Данс и Дарк Ривер удалось казнить Энрике без единого смертельного исхода или серьёзных травм? — Подойдя, она встала к нему лицом к лицу. — Ты был там в ту ночь, когда они спасли меня и казнили того монстра? — Она верила в способность своей стаи справиться с кровожадным Пси, но Сантано Энрике был кардиналом, сражавшимся за жизнь. — Был?

— Какое имеет значение, был или нет?

С замершим сердцем она хотела, чтобы её внезапное озарение оказалось не более чем паранойей.

— Это важно, потому что ты мне не сказал! Почему, чёрт возьми, нет?

Его телефон снова запищал. Они проигнорировали его.

— Потому что тебе не нужно знать. — Он стиснул зубы. — Это ни к чему не имеет отношения.

— Чёрт возьми, это не так. — Она ударила его кулаком в грудь, заставив отступить. — Значит, ты лгал мне с самого первого дня! Если можешь лгать об этом, о чём ещё можешь?

Он схватил её за запястье, когда она хотела отвернуться.

— Ты ведёшь себя крайне иррационально. Это не имеет никакого отношения к тому, о чём мы говорили.

Она вырвала руку из его хватки, не желая, чтобы защита пала жертвой грубого жара его прикосновения. Она так чертовски голодна по нему, что легко могла бы стать его чувственной рабыней. Одно, всего лишь одно дразнящее прикосновение, и она растает. Хорошо, что Джад не из тех, кто гладит.

— Знаешь что? Вне ПсиНет это называется быть в ярости. И, к твоему сведению, я планирую побыть такой какое-то время. — Рывком открыв дверь, она вышла и направилась к выходу.

Она не поддавалась ознобу, пока не скрылась во внутреннем периметре, окружённая густой темнотой леса. Положив руку на ствол дерева, она попыталась втянуть холодный воздух, но удалось лишь сделать неровные глотки. Джад прав. На первый взгляд её реакция неразумна, будто она затеяла бессмысленную драку. Он не понимал. Того факта, что он что-то скрывал, потому что это могло её расстроить, обращался с ней как с инвалидом, хватило вывести Бренну из себя. Но не это опустошило её, а осознание, что Джад видел её сломленной и униженной. Она была связана, распростёртая на кровати в личной камере пыток мясника. Обнажённая. И вся в крови.

Она не хотела, чтобы у Джада в голове был такой её образ. Он видел Бренну во время сеансов исцеления, но там она сопротивлялась, гордясь, что выжила. Но в логове Энрике она была близка к тому, чтобы сдаться, близка к тому, чтобы сломить волю. В последние часы перед тем, как полностью уйти в себя, она молила. Если бы мясник пообещал освободить её, она бы ползала, участвовала бы в его нездоровых играх, лизала бы ему ноги… всё, что угодно, лишь бы боль прекратилась.

Второй раз за день у неё полились слёзы, но это были не тихие, безмолвные рыдания. Они причиняли боль и жгли кожу, как кислота. Она прикусила губы, чтобы не издавать всхлипы. Но слёзы не прекращались. Бренна была унижена, обижена, зла и одинока, эмоции превратились в едкое варево, из-за которого она не могла сделать вдох.

На её плечи легли руки. Это напугало её настолько, что она позволила развернуть себя, прежде чем поднять кулаки, чтобы сохранить дистанцию между ними. Он всё равно прижал её к себе.

— Ш-ш-ш, не надо.

От этого она расплакалась сильнее. Прижавшись к ней, защищая, он потёрся щекой о её волосы, и сердце Бренны чуть не разорвалось. Она знала, что Безмолвие требовало платы. Но всё же он обнимал её.

— Почему? — Она попыталась оттолкнуться, но он не позволил. — Почему?

Он поднял руку и прижал к её затылку в доминирующим жесте, которого она привыкла ждать и позволила, ибо доверяла.

— Я знаю, как ты горда, как сильна. Такой я тебя вижу, и это всё, что имеет значение

Казалось, у неё горло сдавило так, что нельзя было сглотнуть.

— Ты видел меня? — Распростёртую на кровати, превратившуюся в вещь, разум и тело больше не связаны.

— Нет.

— Не лги мне. Я этого не вынесу.

— Я тебя не видел. Твои братья никого не подпускали. — Но он зашёл в комнату потом, и видел, где её держали, видел путы, перепачканные в крови в попытках вырваться, инструменты пыток, которые Энрике предпочитал своим пси-способностям. Слёз стало меньше, но перестала плакать она только через несколько минут. Джад не желал больше слышать её прерывистых всхлипов. Её последовавшее молчание затронуло те его части, до которых никто не должен был дотянуться. Он хотел заставить её заговорить. Голубые блики в её глазах, казалось, засветились, когда она, наконец, подняла голову.

— Я заставила Дрю и Сашу рассказать подробности спасения. Они не упоминали тебя, просто сказали, что тебе обеспечили психическое отвлечение.

— Саша не знала о моём участии, — сказал он. — Я стал дополнением в последнюю минуту, когда Хоук понял, с кем они имеют дело. Он посчитал, что не повредит иметь при себе Пси, особенно обученного солдата. Моя работа заключалась в том, чтобы справляться с любым психическим нападением.

— Хоук доверился тебе?

— Нет. — Джад не питал иллюзий на этот счёт. — Но знал, что я ничего не предприму, пока дети в логове. — Когда она не ответила, он продолжил. — Предполагаю, Эндрю не упомянул об этом, потому что его воспоминания о том дне в лучшем случае путаные. Им двигал чистый гнев. Он мог даже не видеть меня. Я пошёл с командой казнить Энрике, а он с Райли отправились спасать тебя. — Бренну держали в большой звукоизолированной комнате в квартире Энрике, всего в нескольких метрах от того места, где спал похититель. — Энрике устал от битвы ПсиНет с Сашей, — другая Пси сумела ослабить советника, а также подтвердить его личность, как похитителя Бренны, — но он не был уничтожен.