Вооружившись кирками и ломами, десяток людей кромсали камень моста. Рем тоже участвовал в меру сил — перебинтованная левая рука доставляла некоторые неудобства. Он как раз расшатывал здоровенную глыбу ломом, когда сзади подошел маэстру Цудечкис.
— И давно это у тебя? — спросил лекарь.
— Что — это? — не понял молодой Аркан.
— Иммунитет к магии.
Аркан отпустил лом и уставился на доктора. Тот схватился за свою бородку и держал ее так, будто боялся, что ее унесет ветром.
— Еще раз — что вы сказали?
— У тебя иммунитет к магии, знаешь ли. Когда нас всех парализовало после вокальных экзерциций фоморских колдунов, ты один остался на ногах и сражался. Давно это у тебя?
— Э-э-э… Ну, мне не особенно часто приходилось сталкиваться с магией, чтобы проводить сейчас анализ и дать вам точные данные…
— И тем не менее…
— Ну, когда мы жгли первый остров на Низац Роск — там было что-то похожее. Мне удалось швырнуть в колдуна факел… Неплохо получилось, кстати. И потом, с этим спрутом… Но как бы вам это сказать, маэстру Цудечкис…
— Как-нибудь уж скажи, друг мой Рем! Изволь объяснить!
— Ну, я молился. Произносил строчки из Писания…
— Правда? — скептически хмыкнул лекарь.
— И там, на Низац Роск… Там еще несколько человек не поддались воздействию колдуна. И знаете что?
— Что?
— Они все были ортодоксами. Хорошими ребятами, гребцами с корабля Красного Дэна. Кажется их было трое, и все втроем они погибли, когда мы штурмовали чертов Сэн Ракё…
— Ты думаешь, тут есть связь?
Рем глянул в глаза лекарю и решительно кивнул:
— Вне всякого сомнения, маэстру Цудечкис. Самая непосредственная.
Он надавил на лом и камень с хрустом подался, шевельнулся и полетел вниз, с гулким бульканьем рухнув в воды речки Лзаа.
С работой было покончено часа через три — целый пролет моста был разрушен, и для того, чтобы преодолеть реку теперь нужно было сооружать что-то вроде настила — длиной не меньше трех человеческих ростов. А с материалом для такого приспособления на той стороне реки намечались серьезные проблемы: лес полыхал, и гарью воняло весьма ощутимо. Ветер доносил жаркие, сухие порывы. Судя по всему, скоро огонь должен был добраться до опушки.
— Сворачиваемся! Двигаемся к Разору, если закончили! — прокричал Цудечкис.
Рем и другие наемники, разрушавшие мост, собрали инструмент и помогали уложить тяжелораненых на носилки. Вдруг Аркан напрягся, и потянулся за клинком: ему послышался цокот копыт по каменистой почве.
— К оружию! — крикнул он, и бойцы приготовились к бою.
Из-за невысоких холмов показался одинокий всадник — явно эльф. Рем напрягся, но через какие-то несколько мгновений опустил меч: он узнал Эадора.
Эльф лихо остановил коня прямо у лазарета и грациозным движением спрыгнул на землю.
— Эп арсе!!! — только и смог сказать Эадор, глядя на разрушенный мост, горы трупов на другом берегу и черный дым над лесом. — Милостивые государи люди, а что здесь происходило?
Рем растерянно развел руками:
— Мы просто делали свою работу…
Эадор покачал головой:
— Мне нужны подробности, друг мой… Владыка спросит с меня, ты же понимаешь…
— Если желаешь подробностей — можешь присоединиться к нам на марше. Мы выдвигаемся на соединение с бригадой, и твоя лошадка нам очень поможет в перевозке раненых, если ты не против…
— Моя?.. — эльф посмотрел на своего скакуна, потом на Рема, потом — на окружающие его мрачные реалии и обреченно махнул рукой: — Пусть поможет…
Дорога к последнему мосту заняла почти три часа: обоз и раненые не способствуют движению ускоренным маршем. Тропа была истоптана сапогами бригады, поэтому Рем не сомневался, что движутся они в правильном направлении. Эадор, идущий рядом, всё больше помалкивал, только косился на Аркана и вздыхал задумчиво.
— Ну чего ты вздахаешь-то? — не выдержал парень. — Работу мы выполняем, вон сколько фоморов положили, да и Разор сказал, что они проредили поголовье испоганенного зверья… Сейчас вот к последнему мосту выйдем, и у Фангала не будет другого выхода кроме как ввязаться с нами в драку! Мы и его прижмем, дай Бог только вынудить его принять бой на наших условиях.
Эльф печально посмотрел на Рема своими красивыми миндалевидными глазами.
— Как вы относитесь к тем, кто убивает котят? — спросил он.
— Убивает кого? — Рем вытаращился на Эадора. — Тьфу на тебя, какие котята? Причем тут вообще котята? У вас что, других аналогий нет? У одного — младенцы, у второго — котята…
— Это ведь вы устроили лесной пожар? — полуутвердительно проговорил эльф.
Рем замолчал на несколько мгновений, обдумывая ответ, а потом остановился, нахмурился и угрюмо глядя себе под ноги заявил:
— Знаешь, Эадор… Если бы вся моя семья заразилась смертельной болезнью, и лекарство можно было бы добыть, убивая котят — я бы сделал это. Собрал всех чертовых котят в радиусе ста верст и вылечил бы свою семью! Да что там семья… Мне жизнь одного человеческого ребенка важнее жизней ста тысяч этих твоих котят, вот что я тебе скажу!
Эльф отшатнулся от него как от прокаженного, но потом совладал с собой и просто что-то прошептал, едва шевеля губами.
Рем сначала хотел сдержаться, но все-таки спроси:
— Что ты там шепчешь?
— Вы люди. Не эльфы. Глупо было бы удивляться.
Аркан мог бы начать объяснять ему что люди — они очень разные, и, например, лично он знает несколько молодых аристократичных особ, устроивших приюты для старых скаковых лошадей, и охотничьих собак, которые не могли больше продолжать службу. При этом эти особы плевать хотели, что в деревнях их арендаторов дети умирают в младенческом возрасте от отсутствия элементарной медицинской помощи, а смертность женщин при родах составляет тридцать процентов… Мог бы, но вовремя сдержался, потому что понял, что сорвется на крик и патетические речи. А пафосные тирады — это явно не то, что сейчас хочется слушать людям на марше.
Рем положил руку на плечо эльфа и серьезно проговорил:
— Эадор, пообещай мне что мы вернемся к этому разговору, когда наш контракт будет исполнен.
Эльф как-то растерянно пожал плечами, но потом кивнул:
— Айе, друг мой Рем. Побеседуем.
* * *
Округа воняла смертью. Наемники носили части тел своих погибших товарищей и складывали их в спешно выкопанные рвы. Похоронить полсотни мертвецов — не такое сложное дело для полутора сотен живых сильных мужчин… Но это в том случае, если эти тела не нужно собирать по кусочкам на участке земли площадью в два или три гектара…
— Что здесь произошло? — спросил маэстру Цудечкис на импровизированном военном совете, который собрал Разор под раскидистым платаном.
Местные холмы имели кое-какую зеленую поросль, в том числе и редкие деревья, которые сумели вцепиться корнями и выжать питательные соки из скудной каменистой почвы.
Полковник стоял под сенью бригадного знамени с красным черепом, и лицо его было подобно каменной маске. Ни одна эмоция не могла прорваться через это мертвенное спокойствие.
— Наши товарищи зверски убиты. Вся полусотня Септимия. Их застали врасплох, или заманили в засаду…
— И что мы теперь будем делать? — задал дурацкий вопрос доктор.
А может он и не был таким дурацким. Он крутился у всех в головах, просто озвучил его именно маэстру Цудечкис. Наемники, бывшие мятежные гребцы и рабы, уже привыкли ощущать себя умелыми воинами, грозной силой, которую на так-то просто сломить, и потери такого огромного числа соратников серьезно подкосили эту уверенность.
— Мы останемся здесь и убьём чертовых тварей. Они сунутся к другим мостам, утрутся, и вернутся сюда. А мы будем их ждать! — сказал Разор.
А Рем подумал, что, видимо, придется ему дезертировать. По крайней мере, на какое-то время.
Обязанности каптенармуса никуда не делись, так что пришлось молодому Аркану побегать со взмыленной холкой, участвуя в устройстве лагеря. Как накормить полторы сотни человек, не разводя костров? И это учитывая хитрую дислокацию наемного войска — Разор разместил отряды в ложбинах между холмами, скрытно. Задача нетривиальная, а решать ее приходилось тут же, на месте. И одновременно обдумывать план побега.
