Не могу уловить, к чему он клонит. Говорит всё правильно. Однако то ли интонация, то ли едва заметные оттенки речи мне совсем не нравятся.

- Но я хочу иметь много детей. Не одного, не двух и даже не трёх. Ты знаешь, у нас в семье принято иметь много наследников…

Киваю, хоть он и не смотрит на меня и не может видеть реакцию. С его родственниками я знакома. И правда, у его братьев – по четыре-пять детей и, возможно, это не предел. Странный разговор. Януш знает, что для меня каждая беременность – огромный риск. Никто не может прогнозировать, как поведёт себя рубец, учитывая его форму и размеры.

- А с тобой это невозможно, – звучит обречённо.

- Почему? – вырывается у меня раньше, чем я успеваю подумать.

- Я видел твои УЗИ, говорил с врачом. Счастье, если ты сможешь выносить одного. И что ты мне предлагаешь? Смириться? Поменять планы на жизнь, опустить планку? – повышает голос, будто я что-то от него требую.

- Януш, зачем ты мне это говоришь? Это же несправедливо! Я не виновата… – обидно до слёз, но я держусь.

- Я понимаю, что твоей вины в этом нет, что всё это – война и чёртово стечение обстоятельств. Тем не менее это – моя жизнь! И я не могу позволить себе прожить её так бездарно. Я должен жениться…

У меня нет больше ни вопросов, ни слов. Собираюсь с силами и открываю наконец дверь, опускаю на землю ноги, поднимаю себя из салона и хлопаю погромче – так, чтобы уши заложило. Не задерживаясь, тороплюсь к своим воротам, и слышу, как мой бывший мужчина со злостью рявкает вслед:

- Ненормальная! Замок сломаешь!

Слёзы льются по щекам, но мне смешно. Пусть ломается! Плевать! Так ему и надо!

Уходя из нашей жизни, люди оставляют в ней последние фразы. Именно они потом запоминаются и становятся ярлыками у образов на полке в памяти.

“Мало ли, на что понадобится... на аборт, если вдруг что…”

“Ненормальная! Замок сломаешь!”

Когда-нибудь я непременно обрасту бронёй и смогу с лёгкостью посылать никчёмных мужчин, встречающихся мне по жизни. А пока запираюсь в ванной и долго выплакиваю свои обиды в струи воды…

Марта в который раз заглядывает в комнату.

- Лиза, давай я тебе чем-то помогу. Душа не на месте, мне бы хоть руки чем-то занять.

- Спасибо, я уже почти закончила. Кто бы мог подумать, что у меня столько вещей! Ехала сюда с полупустым рюкзачком, а увожу… целую жизнь.

- Деточка моя, если ты там не устроишься, то знай, я всегда тебе рада.

Марта снова плачет. Я тоже не могу сдержать слёзы. У нас с Ваней нет никого ближе неё.

- Если бы тут была вакансия, я бы осталась. А сидеть и ждать у моря погоды, найдётся ли для меня какая-то работа, я не могу. Не в том положении.

Старушка обнимает меня, и некоторое время мы с ней стоим молча.

- Мне нужно вернуться и решить вопросы, для которых необходимо моё присутствие. А потом – кто знает, как карта ляжет? Жизнь состоит из таких крутых виражей, что я уже давно перестала планировать что-либо наперёд.

- Бедная моя, если бы я могла тебе как-то помочь!

- Вы и так очень помогли нам. Да что говорить? Вы нас спасли! Я буду до конца жизни благодарить вас и молиться за ваше здоровье.

- Ну что ты? Я всего лишь сделала то, что делают тысячи людей…

С трудом застёгиваю туго набитый чемодан.

- Ты бы не тащила всё с собой, оставила часть вещей тут. Глядишь – и вернулась бы, какой-никакой стимул.

Я только тяжело вздыхаю в ответ. Я не уверена в правильности принятого решения. Не так легко найти работу, ещё и в чужой стране. Ехать в другой город и искать вакансии там? А где жить? На какие деньги снимать жильё? С кем будет Ваня, пока я на дежурстве? Вряд ли жизнь мне подарит ещё одного ангела-хранителя, как Марта.

- А Януш знает, что ты уезжаешь?

- Без понятия. Думаю, ему всё равно. Он с лёгкостью вычеркнул меня из жизни. Может, нашёл себе более подходящую женщину. Или даже она у него уже была, когда мы расставались. Если мы сталкиваемся случайно в больнице, он сухо здоровается и проходит мимо, будто и не было у нас ничего. Сначала ужасно обидно было, а потом я решила: ну его к чёрту! Можно подумать, на нём свет клином сошёлся.

- Странный мужчина. Мне казалось, что он в тебя влюблён. И с Ванюшей возился как с родным. Уверена была, что рано или поздно вы поженитесь, а я редко так сильно ошибаюсь в людях.

- Что уж говорить? Не гожусь я на роль инкубатора для его потомства… Знаете, когда он мне всё это выговаривал, я чувствовала себя лошадью на рынке. Будто мне осматривают зубы и прочее, решая, гожусь ли я для хозяйства. И так мерзко стало! Он ведь даже не сказал мне ни слова о своих чувствах. Только какие-то стандартные фразы и вот эти гнусные претензии…

- Странные существа – мужчины. Кому-то целый детсад подавай, а у кого-то вообще нет тяги иметь потомство. Я в молодости мечтала о большой семье, хотела иметь много детей. А моему мужу казалось, что дети могут чем-то ограничить его жизнь. Он любил путешествовать и вообще проводить время как-то интересно и необычно. Милош и от рождения Бьянки был не в восторге. Скорее, это был своего рода компромисс, уступка мне. Но сколько я его ни упрашивала, на второго ребёнка он так и не согласился. Знаешь, он был такой… ненасытный, брал себе всегда всё по максимуму. Дорогие вещи, роскошные рестораны, отпуск в экзотических странах. Трудно сказать, где он не побывал. Торопился насладиться жизнью, словно чувствовал, что ему мало отмерено.

- А вы? Какое место в его жизни было отведено вам? – спрашиваю шёпотом, потрясённая откровением старушки.

- Мне? О, я была одним из его приоритетов. И это тоже сыграло против детей. Он не хотел меня ни с кем делить. Был собственником до мозга костей. Горячий и безудержный в жизни, он был таким же в постели. Фонтанировал чувствами и эмоциями. Это было восхитительно! Хотя иногда утомляло. А когда его не стало, думала, умру вместе с ним. Жила только ради Бьянки…

Вспоминаю себя после новости о смерти родных. Не знаю, как пережила бы её, если бы не навязчивая идея как можно скорее добраться до Вани. Нет ничего страшнее потери близких.

- Не плачьте, Марта. Мы приедем, обязательно приедем. Через год Ванюше нужно ещё одну операцию делать. Вот соберу денег – и привезу его. И не на один день, так что я ещё надоесть вам успею.

- Скажешь тоже. Я буду вас очень ждать… Так привыкла к тебе, к Ванечке. Что теперь мне делать? Утром проснусь, а вас нет…

- Я буду звонить вам часто и письма писать…

* * *

Столица встречает нас приветливо. Светит солнце, на небе – ни облачка, всё вокруг зелёное. В последний раз я была тут ещё до войны. Так же сияло солнце и зеленели деревья.

Три года прошло, а по ощущениям – целая вечность.

Вдыхаю столичный воздух. Кажется, он тут совершенно другой, чем за границей. Лёгкие наполняются особым кислородом, настроение поднимается. Хорошо!

Для Вани всё впервые. Он крутит головой и то и дело отпускает восторженные замечания. Рада, что ему тут нравится. Я очень боялась, что он плохо перенесёт нелёгкую дорогу, будет капризничать и требовать вернуться в нашу тихую и размеренную жизнь в волшебном домике, окружённом фруктовыми деревьями.

Автобус везёт меня по знакомым улицам… Воспоминания роем проносятся в голове. Как я была тут счастлива! Даже когда Паша мне изменил, когда мы развелись и он уехал… Когда носила Ванюшу и готовилась быть одинокой матерью. Несмотря на переживания, это было чудесное время. А потом, когда родился мой малыш… Первая улыбка, первые слова, первые шаги. Вот оно – безграничное счастье! Многое стёрлось из памяти, но немало ярких моментов останутся со мной, надеюсь, навсегда…

Оставляем чемоданы в гардеробе и идём к главврачу. Львовский обещал сразу устроить нас в общежитие с хорошими условиями. Это, конечно, не отдельная квартира, но на первое время решит нашу главную проблему – с жильём.

Больница привычно гудит как пчелиный улей. Тут всё по-прежнему, и в то же время всё иначе. Как же я рада снова оказаться в этих стенах!