- Молох, это того не стоит! – закричал Вальдран, оскалив зубы. – Прогоним его обратно в преисподнюю, а эту псину добьем сами!

- Не говори ерунды, Вальдран! – прошипел Архимаг. – Терпение. Осталось совсем немного.

Магические путы трещали в руках волшебников. Шесемун с громом разорвал тело стража мертвых, и весь мусор, составлявший тело черного пса, обрушился на землю. Вечный Кутила плясал и кричал, знаменуя о своей победе. Тысячи лет он не знал такой сладостной битвы. И как всякий кутила, Шесемун захотел большего. Больше битвы! Больше душ! Вина из мозга поверженных врагов!

- Черт бы тебя побрал, зверюга! – зарычал Молох. – Братья, отзывайте его!

Столп Воли, призвавший в этот мир божественного гостя, сменил направление, и перестал питать Бога, затягивая его обратно в магический узор. Зверь встрепенулся, потянулся назад, но остановился, вцепившись золотыми членами в истерзанную землю.

- Ну давай же! Давай! – скрипел Вальдран. – Возвращайся обратно, сучий ты сын!

Нефертари шептала заклинания, подчиняя духов преисподней, дабы те затянули рвущегося на свободу зверя. Десятки, сотни демонов сплелись в мощные цепи, обхватив зарвавшегося Бога. Шесемун взревел, испуская живое пламя на разрушенный город.

- А, Господи! – закричал Молох. – Именем Иеха единого, наполняющим все сущее, повелеваю тебе, Шесемун, вернись обратно в свои чертоги! Силой Соли, Серы и Ртути Великого, именами всех Сфер и ангелов, управляющих небесным сводом, повелеваю тебе – ИЗЫДИ!

- Оставь это, Молох! – крикнула Нефертари, пытаясь перебить шум беснующегося эфира. – Мы справимся сами!

- Именем того, что построил небо и землю из вечного хаоса, именем Высшего Господа, - не обращая внимания продолжал алхимик, - что правит Волей своей во вселенной, повелеваю тебе, Шесемун – ИЗЫДИ!

В поток духов вмешалась сила, превосходящая всех демонов в своей старине и мощи. Иех, Бог, светлый и темный по Воле своей, не запрещенный Епископатом, но обожаемый всеми народами Белендара, обрушился с серых небес на голову Вечного Кутилы, захватив его в свои невидимые, могучие объятья.

- Продолжай, брат! – застонали Стефано и Вильям, все ниже и ниже склоняясь к земле. Их Воля слабела с каждым мгновением.

- Славой того, что держит в руках своих все воды земные, в чьих глазах сияют солнца небесные, чья Воля простирается дальше звезд, повелеваю тебе, Шесемун – ИЗЫДИ!!!

Могучие путы тянули кричащего Бога назад, в бездну, с каждой секундой вытягивая из него силы. Шесемун рвал и метал, помимо своей воли приближаясь к вечной темнице, где ему предстоит провести целую вечность без еды и развлечений. Золотое облако сжалось, засасываемое водоворотом эфира, все сильнее вливаясь в первоначальное Полотно. Вечный Кутила усыхал, пронзая пламенным взглядом призвавших, а теперь прогоняющих его Архимагов. Невидимая рука заталкивала его в дыру, на другого Бога ему уже не хватит сил.

- Именем Иеха, - голос Молоха отражался в окружающем камне, словно рев тысячи труб, - повелеваю тебе, Шесемун – ИЗЫДИ!!!

Искрящийся Бог издал свой последний крик, выпустив к небу столп ослепительного пламени.

Магический круг успокоился. Эфирные нити, связующие Архимагов, растаяли, и волшебники рухнули на землю, словно марионетки, лишившиеся кукловода. Все было кончено. Все было кончено.

- Знаешь, брат, - прошептала Нефертари, сняв с лица фарфоровую маску. Она никогда не появлялась без нее на людях, но теперь братья-волшебники увидели ее настоящую. Она почти не изменилась после смерти. Черт, подумал Вальдран, глядя на нее, да любая вампирша убила бы за то, чтобы так выглядеть в этих древних, ссохшихся бинтах! - а я даже… на секунду поверила. В Иеха. И вообще… в Богов. Прямо как раньше.

- Это… приходит само, сестра, - сказал Молох, доставая свою трубку и дрожащими пальцами засыпая в нее Лунную Пыль. – Когда-нибудь… Черт, как давно мы не призывали демонов. Теряем хватку. – Вспыхнул зеленый огонек, и Архимаг выдохнул струю смрадного дыма. – Кто-нибудь хочет? У меня на всех хватит.

- Занятно, - сказали «близнецы», отойдя от нервно скалящегося Бральди.

Гостя и его спутников Архимаг Молох принял в своем замке, Примаматер. Барон Сарес со своей семьей поспешил покинуть гостеприимный дом волшебника и отправился в тайное убежище Черного совета. Никто его не задерживал, но Молох провел несколько часов, беседуя с вампиром. После разговора Сарес стал холодным и сосредоточенным, а былая торжественная многословность словно улетучилась в никуда.

Стефан и Вильям просматривали сознание Бральди всего несколько мгновений, но ему пришлось сдержать себя, чтобы не убить лезущих скользкими щупальцами в его душу колдунов.

- Что такое, братья? – сказал Молох, перебирая четки.

После спасения этого вампира у него появилась странная привычка – выкуривать трубку всякий раз, когда предстояло обдумать какой-либо важный момент. Он перебирал яшму, «записывая» мысли и образы на камнях, после чего просматривал их вновь и вновь, пока решение не приходило само собой. А может Лунная Пыль окончательно пропитала его мозг, и старик просто не мог соображать без дозы любимого дурмана.

- Этот парень гораздо сложнее, чем кажется, - сказали «близнецы», прохаживаясь по гостевой зале. Облысевший ковер шуршал под их ногами, а свечи из кабаньего жира вздрагивали при каждом синхронном повороте волшебников-Психиков. – Зеин действительно не шутил, говоря о переменах. Этот вампир старше всех нас вместе взятых.

- Что? – усмехнулась Нефертари. Маска с ее лица перекочевала в тонкие руки, волшебница обмахивалась ей, словно веером, хотя ни жара, ни холода практически не чувствовала. – Братья, вам пора включить хоть одну голову. Старая нежить не возвращается к жизни, это всем известно.

- Не веришь, сестра? Посмотри сама.

Маги взмахнули руками, и хрустальный шар, стоящий в центре круглого стола посреди комнаты, вспыхнул мутной радугой. Нехотя, словно из тягучей смолы, над кристаллом всплывали воспоминания Бральди, рисуя перед зрителями широкую, обрывистую, но насыщенную панораму жизни недавно проснувшегося вампира. Вот Зверь вырывается из скальной породы, летит в город… сражается с Ангусом и побеждает его. На этом месте бывший Барон отвернулся, оскалив зубы. Все эпизоды, что пронеслись перед глазами Бральди, наяву, в бреду, божественном озарении и смерти – все раскрылось перед волшебниками, исказив их усталые, безразличные ко всему лица.

- Верно, братья, весьма занятно, - сказал Молох, выпустив кольцо дыма. Воспоминания Гостя облачились в круг дурмана и мгновенно потухли. – Значит, Зеину попался новый необъяснимый талант. И он согласился вам помочь. – Взгляд Архимага скользнул по Ангусу, Клариссе и Эльзе. – И вы согласились на эту авантюру? Терпеть не могу, когда храмовники оказываются правы. Бральди, Вы не просто носитель Ереси, из-за Вас наступают Прорывы Света. Что же Вы собираетесь делать в Белендаре с такими талантами? Можно наплевать на то, что член Черного совета назначил за Вашу голову награду, но теперь всякий смерд сдаст Вас Инквизиции, лишь заметит на улице.

- Мне кажется, или я везде слышу один и тот же вопрос? – проворчал Бральди, пытаясь восстановить равновесие.

- Тем не менее, вопрос весьма интересный, красавчик, - сказала Нефертари. – Знаешь, если рассудить здраво о сложившейся ситуации, нам следовало бы испепелить тебя на месте. Но…

- … после того, что мы сделали, - продолжил Молох, - мы не можем позволить себе такой роскоши. Как бы ни были преданны нам служители некоторых культов, Епископат, я не сомневаюсь, прекрасно осведомлен о том, что мы сделали, чтобы вытащить вас из сложившейся… ситуации.

- Не говоря уже о доверии Зеина, - вставили «близнецы», не отрывая взгляда от вампира.

- И что же будет дальше, господа Архимаги? – спросил Ангус. Его лицо словно маска, не выражала никаких эмоций – Молох подсыпал в его трубку слишком крепкий дурман.