Да, я не мог иначе. Ты не представляешь, каково это, вечно таскаться в тени, словно чумная псина, в надежде найти хоть глоток чистой крови.

«Такова суть твоего рода. Вы хищники, волки-одиночки, никому не по силам жить рядом с вами. Но ты не такой, как все. Ты сохранил один изъян, тот, что позволил тебе остаться человеком»

Хочешь сказать, что я поступил неправильно?

«Наша речь не о правоте твоего выбора. Посмотри на это со стороны, чего бы вы добились? Ты бы вновь стал человеком, смог ходить под солнцем, любить ее, но что потом? Вместе состариться и уйти в мир теней? Не оставив после себя ничего, кроме памяти и разрушенных судеб?»

В этом было бы больше смысла. Она больше никогда не взяла бы клинок, мы могли жить на ее родине, как она и хотела. Забыть все это и никогда не вспоминать.

«Но теперь ты здесь. И она рядом. Но вспомнит ли она тебя? Ты не смог остановить Фабиана. Можно сказать, что именно ты виновен в смерти этой земли»

Я выполню свое обещание, Владыка, только избавь меня от лишних мыслей.

«Я – часть тебя, Аннукар. Стоит тебе замолчать, усну и я»

Даже во сне я не могу молчать сам с собой. Почему я не вижу тебя, когда бодрствую? Почему не помню, кто я такой?

«Потому что ты мертв. Тебя не должно здесь быть»

Дахака тоже должен был умереть, но он погрузился во Тьму и родился заново. Его тоже не должно было быть?

«Он был тем, кем и являлся – монстром в людском обличье. Царь, чародей, провидец, ему было мало даров, уготованных ему судьбой. Он захотел больше, чем смог удержать. Он не понял той силы, что получил во Тьме Бездны. За что его и распяли на «солнечном колесе»

Что ты хочешь сказать?

«Ты чужд этому миру, еще больше, чем Дахака и другие порождения Тьмы. У тебя тысячи возможностей, ты способен выбирать свой путь»

Неправда, Владыка. У меня один путь, и ты его уже давно определил.

«В тебе говорит усталость. Дахака не достиг божественности, его кровь тоже страдает от прожитых лет. Скоро все кончится, и каждый получит то, что заслужил»

И кто решит, чего заслуживают люди? Кто осудит этот мир? Они не виновны в том, что с ними произошло.

«Ты все увидишь сам, Аннукар, впереди долгий путь. А теперь тебе пора прийти в себя. Ты нужен своей любимой и этой девочке. Они не справятся без тебя»

Время уже не пронесется мимо меня. Сон теперь слишком дорогое удовольствие.

«Верно, Аннукар, ты прав, как никогда раньше»

Фалкор сидел на холодном камне, слушая далекий рокот небесных зверей. Они улетали ни с чем, оставляя за собой лишь прах и пепел. Шаман чувствовал, как погибают люди за каменной стеной, как последние искры их жизней рассыпаются по бездушному ветру и улетают в Земли Грез.

Видения не обманывали. Светлый Лик никогда не врал. Он помогал племени Фалкора, не требуя ничего взамен. Лишь откладывал свое пожелание на далекое будущее, обещая, что шаман сможет достойно расплатиться со своим покровителем. Сухие леса всегда полны дичи, воины возвращаются целыми и невредимыми, не знают страха перед людьми в железных одеждах. Спасибо тебе, добрый дух.

Тихий рык шуршал за спиной дикаря.

- Земля свободна?

Длинная волчья морда радостно осклабилась, поравнявшись с шаманом. Кин-следопыт недовольно ворчал. Вытянутый остроухий череп и длинные лапы медленно принимали человеческие очертания, черная шерсть становилась все короче, больше походя на рваную шкуру, чем родную плоть следопыта.

- Еще нет, - прохрипел он, поднимаясь с передних лап на ноги. – Непомнящие мечутся, как загнанные кабаны. Ползут под землю, прямо в лапы Безумцев.

- Охотники еще не готовы?

- Скоро придут. Светлый Лик говорил с тобой сегодня?

- Нет, Кин. Я не видел его с нашего выхода из Рощи. Кажется, мы все же вернем ему долг за нашу сытую жизнь.

- Каждый из нас отдаст последнюю кость за Светлого Лика, можешь не сомневаться!

- Я верю в твою преданность, Кин. Но я боюсь другого.

Рука невольно задрожала. Толстый бурый росток выглянул из-под серой кожи шамана, чувствуя приближение скорой битвы. И еды. Много, много еды.

- Жизнь голодает? – настороженно спросил оборотень, прикоснувшись к тонкому стеблю. И тут же отдернул. Росток резал плоть не хуже серебряного клинка.

- Она всегда голодает, - вздохнул Фалкор. Дар доброго духа был слишком тяжел, даже для сильного духом. Нести в себе волю Светлого Лика могли немногие. Жизнь растет, она голодает, и готова в любой момент высушить приютившего ее до костей. – Роща в сохранности, но… не знаю, меня так давно не терзало это проклятое чувство.

- Какое? – удивился Кин.

- Сомнение, Кин.

- Ты же шаман, Фалкор! Ты – голос Светлого Лика, твой выбор – это Его выбор. А Он никогда не ошибается.

- Да…

Фалкор молчал. Драконы улетали прочь в свои гнезда, но в крепости еще бушевал гром. Магия Непомнящих полыхала в небесах жутким заревом, словно предвещая - больше никто не сможет укрыться за этими могучими стенами. Теперь они принадлежат пустошам.

Громкий клекот раздался над головами дикарей. Взмахнув могучими крыльями, рядом с шаманом опустился орел. Его красные глаза не отрываясь смотрели на Фалкора. Шаман молча беседовал со своим другом, таким же хищником, несущим в себе семя будущей Жизни.

- Что такое? – спросил Кин, почесывая заострившиеся уши.

- Зови остальных, мы идем за стены.

Вновь обернувшись волком, следопыт умчался прочь, нести весть заждавшимся воинам. Фалкор всегда хотел иметь такую животную уверенность в своем бытие. Светлый Лик говорил, что мир таков, какой он есть, и нельзя искать в нем правды или лжи, добра или зла. Духу виднее, думал дикарь, поглаживая пробивавшиеся из его тела отростки. Те лишь плавно извивались, точно исполняя змеиные танцы. Если мучают сомнения, лучше всего отдаться долгу. Это единственное, в чем нельзя сомневаться.

Опершись о сухую клюку, служившую ему опорой, шаман пошел вслед за следопытом, вновь погрузившись в глубину собственных раздумий. В нем мало веры, слишком мало веры. Но Светлый Лик сделал свой выбор.

***

- Надо вернуться в город, Архимагу может потребоваться наша помощь!

Боги, какой шум! Опять глаза не желают меня слушаться.

- О чем ты говоришь, Башет?! Город разгромлен в прах, старик уже мертв!

- Но это наш долг!

- Вампиры никому ничего не должны!

Пустозвоны… Что случилось?

- Матушка, он очнулся! – Черт, опять этот девичий писк!

- Наконец-то, сонная ты мышь, - мягкий усталый бархат проник в мои уши. Моя голова лежит на ее руках, холод кольчуги щекочет мне затылок. А вокруг не толпа – стадо – сородичей, ревущих, словно торговки на рынке.

- Неблагодарные твари! – рычал тот, кого звали Башет. Доспех на его могучем теле походили на рубище, огромный клинок сплошь покрыт зазубринами, лицо напоминало маску демона, столько шрамов покрывало его. – Господин Зеин дал нам все – серебро, власть, укрыл нас за стенами, а вы так хотите ему отплатить?! Какие же вы Бароны?! Грязные шавки, пожиратели крыс!!!

Толпа неистовствовала. Одна часть ряженых шутов хотела разорвать храброго, но глупого воина, другая всецело поддерживала его. Такой тяжелой вони Тьмы, крови и звериной мощи я еще не чуял.

- Лучше подумай о своей шкуре, жалкий рубака! – отбивался долговязый вампир. Волосы заколоты на затылке, словно у женщины, на мантии ни единого пятнышка, лишь серебро и золото. – Заклятие спало со стен, даже Некроманты не смогли справиться с драконами! Что ты сделаешь? Сложишь голову в бою, как Ангус? Он ведь не был дураком, но где он теперь?

- Лучше умереть с мечом в руке, как подобает Пути Зверя! Ты трус, Эмал! Прячешься в тени, как драный падальщик! Кем бы ты был, если бы не Зеин?..

- Что происходит? – спросил я, глядя в ее усталые глаза. Как я не утонул в них раньше… опять смутный, но такой теплый сон из глубин памяти…