Ответом на мою вспышку гнева был поцелуй, жесткий, страстный, даже агрессивный. Кто б мне объяснил, что там, в душе, творится?!

Третий семестр подходил к концу. К письменным работам прибавились практические. Одним из таких заданий стало изготовление эскиза, а после и самого горшка по мотивам древнерусской керамики. Найти археологический образец и нарисовать было несложно, а вот замесить глину и выработать изделие на гончарном круге – очень тяжело.

– Я леплю из пластилина, – вспоминала детскую песенку, пытаясь превратить жертву абстракционизма в древнерусский горшок. – Кукол, клоунов, собак, – бортик никак не хотел отгибаться под нужным углом. – Если кукла выйдет плохо, назову её «Дурёха» – колесо остановилось, и я придирчиво осмотрела изделие. – Если клоун выйдет плохо, назову его «Дурак»[37]! – оценила результат своей работы.

В мастерскую вошла куратор.

– О, Алиса, я Вас как раз ищу. Вы закончили?

– Да на сегодня. Дальше сушить и в печь! – Сняла специальной струной горшок и поставила к остальным.

– Как вы относитесь к семестру в Японии? – без предисловий ошарашила меня вопросом.

Я пожала плечами: хорошо, в общем, отношусь, а в остальном думать надо.

– Положительно.

– Это замечательно! У нас в следующем семестре обмен планируется с Японским институтом народных промыслов. Десять студентов с каждой стороны. Ректор сказал отобрать самых перспективных… – она немного замялась, – из тех, кто финансовую сторону потянет.

– А что, обучение платное? Сколько? – Решила уточнить сразу денежную сторону вопроса.

– Нет, расходы по учебе и проживанию в общежитии институт берёт на себя, но всё остальное за счёт студента, да и депозит для получения визы в пятьдесят тысяч внести необходимо. Вот я и пытаюсь набрать из бюджетников, кто сможет. Записывать вас?

– Записывайте предварительно, а дальше нужно документы посмотреть да с родителями посоветоваться.

– Хорошо, только не затягивайте, ответ мне нужен до конца недели.

Вечером я поговорила с родителями. Те были не против. Они не совсем понимали, как я буду учиться, не зная языка, но меня это совсем не беспокоило. Все обучение ведется на английском, а в остальном прорвемся. Деньги у меня тоже были. Правда, я планировала купить на них квартиру, но думаю, что если постараться, то хватит и на новостройку, и на ремонт внутри. А потом приеду и буду решать: жить или продать и вложиться во что-то перспективное.

Из представленных вариантов мне понравился один дом. Обратил он на себя внимание тем, что я его не помнила в своём параллельном будущем. Точнее, не так. На месте этой многоэтажки через десять лет начнёт строительство один бедолага, который, из-за череды кризисов и неудач, заморозит стройку и попадет под новый закон об уголовной ответственности.

А тут красота! На две трети дом готов. Одни окна моей будущей квартиры смотрят на реку, другие – на парк. Три комнаты, кухня с выходом на крышу нижнего яруса. Общей квадратуры – хоть в футбол играй!

Тем не менее, я придирчиво изучила проектную документацию: что, как, зачем и почему. Мне понравилось то, с какой точностью, даже педантичностью, выполнены документы.

Начали рыть котлован в августе и через год планируют сдать. Недурно для такой махины. На объекте порядок и слаженность действий, как в швейцарских часах. Внутри стены ровные, пролеты под нормальным углом. Корейцы чистые, прорабы с планшетами и лазерными уровнями. Всё гудит и безостановочно двигается, словно в муравейнике. Конечно, правильно и разумно было бы купить готовую квартирку в спальном районе, сделать там простой ремонт и сдать. Но окончательное «за» в моем решении приобрести новостройку была подпись под проектом: «Директор по строительству: К.А. Литвин».

Глупо, сентиментально, по-женски, но я хотела именно эту квартиру, этот дом.

Заключила договор долевого участия. А после выдала маме генеральную доверенность. Мало ли какие вопросы решать придется в мое отсутствие.

Свой домик сдала Тамаре Павловне за символичную сумму, чтоб не прекращалась тема с мастер-классами.

Оформление визы, страховки, депозита, решение учебных вопросов с институтом по поводу сдачи сессии – всё это заняло скорее время, чем силы.

А вот разговор с Александром дался тяжело. Уже в который раз я чувствовала, что качели ушли в сторону охлаждения наших отношений. Саша искренне считал, что я таким образом его оставляю. Пыталась объяснить ему про личный рост, перспективы, важность всего этого для меня, но видела, как он закрывается.

Сказать по правде, если бы у нас с отношениями была бы полная ясность, наверное, и не поехала никуда. А может, если бы всё было бы хорошо, то Александр спокойней отнесся. А так. Он вслух говорил, что, мол, да, хорошо, замечательно. Но я физически ощущала, что он отдаляется. Может, и правда говорят про испытание расстоянием. Когда люди далеко, им становится ясно, есть ли тот внутренний магнит, который тянет ко второй половине, где бы ты ни находился, или нет.

К новогодним праздникам я подвела все имеющиеся дела к завершению. Сдала заранее сессию, получила от преподавателей темы курсовых и практических работ на следующий семестр, привела в порядок мастерскую.

Одиннадцатого января мы собрались вчетвером отметить мой отъезд. Во дворе дома поставили мангал и жарили аппетитно пахнущую баранину. Волкодав носился по участку, разбрасывая лапами снег. Я смотрела на рубиновые угольки, Таня СМСилась, Дениска с Сашей возились с шашлыком, периодически о чем-то переговариваясь. Вдруг краем глаза заметила, как Таня замерла.

Она сначала долго смотрела в телефон, потом вся посерела, лишь карие глаза, наполненные ужасом, впились мне в лицо.

– Надо поговорить, – тихо, безжизненно произнесла она.

– Что-то случилось?

– Да.

Мы встали и пошли в дом. Там молча Таня протянула мне телефон.

«Иру убили. Игната задержали. Меня сегодня допрашивали», – лаконично сообщало смс. Я прочитала ещё раз и ещё. Жуткое сообщение от этого не исчезло, не поменяло своего содержания и не приобрело нового смысла.

– Наша староста написала, – хрипло выдавила из себя Таня.

– Что это значит? – спросила я скорее Вселенную, чем сестру.

– А я думала, ты мне об этом расскажешь, – подавленно ответила она. – Ты знаешь фамилию парня, о котором меня предупреждала?

– Конечно, знаю! – Против воли волосы на затылке встали дыбом. – Асмоловский.

– Значит он… Только произошло всё не так, как ты предупреждала. Он оказался моим одногруппником. Но стал встречаться с Ирой. А теперь она мертва. Как так?!

С Таниным вскриком и последовавшей истерикой я осознала весь ужас ситуации. Щупальца вероятностей исказились, вывернулись и нашли-таки свою жертву. Игнат. Тот самый Игнат, что измывался над Таней, убил девушку! Там, в моем мире, несчастная, скорее всего, жива. Наверное, замужем, растит детей и даже не представляет, что здесь, по чьей-то дикой прихоти, не дожила до совершеннолетия. Мороз пробрал до костей.

– Таня! На её месте могла быть ты! – Ужас от произнесенных слов сковал ледяным панцирем душу. Стало иррационально страшно. Так бывает, когда понимаешь, какая беда только что прошла мимо тебя.

– Ты знала, – прошептала сестра, – знала, потому предупредила меня держаться от этого чудовища подальше. В результате погибла ни в чем не повинная девушка.

Да, погибла. И Великий Охотник, мне теперь придётся с этим жить! Но повторись все сначала, я бы ни за что не промолчала. Даже зная, что Таня, в итоге, оказалась сильнее этой несчастной девушки и смогла сдерживать этого монстра столько лет, а после и вовсе сбежать. Нет, я бы всё равно не отдала сестру на растерзание этому чудовищу, пусть и цена сделки – моя душа. Это ужасно, подло, чудовищно, но, если стоит вопрос: ты, твои близкие или посторонние люди – я выберу семью. Но слава Небу, что в момент принятия решения я не знала всех последствий!