Терпкое молчание, по дороге домой, первым прервал Александр:

– Алиса, что ты хочешь?

– В данном случае, ты прав, работать, – озвучила я очевидную мысль. Хотя странно, конечно, сначала привести на собеседование, а потом спрашивать о моих желаниях.

– Предположу, что твое «работать» это средство достичь желаемого. Поэтому спрошу еще раз. Что ты хочешь? Для чего тебе, семнадцатилетней студентке, получающей стипендию, работать? Урывая без того мизерные крохи личного времени?

– Ты против, чтобы женщина работала? – мне было совершенно не понятно, к чему этот разговор.

– Алис, не передергивай, – как-то не по субботнему устало попросил Саша, – Сейчас речь о тебе. А я только пытаюсь понять. Ты не из бедной или проблемной семьи. Вы не голодаете, потребительская корзина, насколько могу судить, чуть выше средней. Родители, в желаниях и мелких просьбах не отказывают. Так в чем дело?

– Да, что плохого в работе? – Начала заводится я.

– Ни чего, – наоборот излишне спокойно отозвался мужчина. – Просто я не понимаю зачем это тебе нужно, а разобраться хочу. Куда ты все время спешишь, торопишься? Для чего все эти заказы, сайты, подработки? Ты живешь, будто боишься, что завтрашний день не наступит, а если он все же придет, то ты к нему будешь не готова. Откуда в тебе это? Оглянись, тебе всего семнадцать – самая весна жизни. Зачем загонять себя в кабалу раньше времени?

– Затем, чтобы быть независимой! – прошипела только, что б не разораться. Триггерные точки нажаты, болевой эффект достигнут. Его постоянные попытки растрясти, расковырять мою раковину, сегодня достигли результата, и он добрался неприлично близко к одной из моих нерешенных проблем. Одно НО. Впускать на ту тропу я никого не хочу. Самой бы разобраться, без чужих сапог.

– От кого зависимой? – такое удивление нельзя сыграть.

– От родителей. – Огрызнулась зло.

– И в чем заключается эта зависимость если не секрет?

– В требованиях, правилах, запретах. В опеке в конце концов! – Надо было замолчать, но меня уже несло. – В невозможности делать что хочу!

– Подожди, подожди. Какие конкретно требования и правила?

– Да какая разница какие!? – Горечь подступила к горлу, мешая говорить. Ой зря, зря мы начали эту беседу.

– Тебя к чему-то принуждают? – В голосе мужчины проявился металл.

– Что? Нет! – Я даже опешила на мгновенье от такого предположения. – Просто: говорить куда идти, быть в десять дома, не носить короткие юбки, и так далее!

– А что не так в правилах?

– Ты издеваешься?

– Нет. Говорить куда едешь, особенно в темное время суток, это нормально, чтобы родные не беспокоились. Рассказывать, чем занимаешься, советоваться, это естественно. Родителям нравится гордится успехами детей.

– Кто б еще слушал… – пробурчала себе под нос, но замечание осталось не замеченным. И хорошо, наверное.

– А на счет времени прибытия домой. Тут ты перегибаешь. Сколько раз мы с тобой задерживались? То сеанс в кино позже обычного закончится, то в пробке застрянем. Звонили, предупреждали, и никаких проблем не было. Или были?

– Не было. Но это потому, что с тобой.

– А без меня не чего шарахаться после десяти и приключение себе искать. Забыла, как мы твою сестру случайно встретили? А если бы ты не заметила, и мы проехали бы мимо, чем бы могло все кончиться, а?

– Помню, – процедила я сквозь зубы. Инцидент с Таней до сих пор отдавал холодом вдоль позвонка. Расслабилась. Не знаю, имел ли случай место в прошлый раз, и как там всё обернулось или это уже последствия каких-то моих действий. Но мне даже страшно представить, чем бы закончилась встреча школьницы с четырьмя гопниками в безлюдном переулке осенним вечером. Саша тогда меня оставил отпаивать сестру чаем, а сам уехал, не сказав куда. На следующий день, уверил, что ребята в этом районе носа больше не покажут. А если вдруг сестра им моя встретится, то сами проводят до дверей дома, и в обиду не дадут.

– Ты не понимаешь, Саш, – Сказала я немного успокоившись. – Тут не в правилах дело, а в их наличии. Юбки короткие я и так не ношу, но об их непристойности мне напоминают с завидным постоянством. Обидно. Я выросла, а они так и не заметили.

– Уверена?

– В том, что не заметили? – усмехнулась, хоть было не смешно.

– В том, что выросла? Ты где-то взрослая, рассудительная, да умная. А где-то дитё, в самом деле. Маленькое, обиженное, недолюбленное дитё, с глубоко запрятанными комплексами. Отчего твои безукоризненные логика и идеальная выдержка сбоят, стоит тебе начать рассуждать о родителях? Знаешь, я не буду ни чего советовать. Просто остановись, замри, вне времени и пространства, и подумай. Посмотри на себя со стороны. Смой все слои лака, и может так окажется, что на картине ты не разглядела важную деталь?

Домой я влетела, образцово хлопнув дверью. Недоумение, злость, досада терзали настроение. Что бы не психовать, не зацикливаться на переполнявших эмоциях, бросила институтскую сумку, схватила электрогитару, и не снижая скорости умчалась в рок-гараж. Как известно с ума поодиночке сходят. А думать лучше в коллективе. Поэтому срочно, немедленно туда, где шумно, многолюдно, песенно. У ребят как раз время субботней репетиции. А там глядишь подумаю и успокоюсь. Потому как последние душевные силы ушли, чтобы не наговорить гадостей на вот это: «Маленькое, обиженное, недолюбленное дитё». Ох, знал бы Саша настоящее положение дел, думал бы сначала, а потом молчал. Отчего же его слова задели так? От чего тоскливо до слез?

В гараже было пусто, что само по себе странно. Ладно, решила посидеть так.

Когда пришел Ник, я уже минут тридцать, как терзала гитару в гордом одиночестве:

– Звездное небо! Алиса! Я не для того тебя на гитаре учил играть, что б ты древние ролевые песни в гордом одиночестве в темном гараже распевала. Жуть! – Ник осуждающе покачал головой, и включил боковые лампы. – Нда, судя по мотивчику, настроение у тебя не ах. Пиво будешь? Я сегодня репетицию отменил. – На стол выгрузились шесть алюминиевых банок пива и снеки в дутых пачках. Я вопросительно уставилась на друга:

– Ты это, что в одного собирался выкушать?

Парень почесал пятерней свою длиннющую шевелюру, растрепав ее окончательно. Резинку, ему, что ли подарить. Вон Борис пользуется, и нормально: ни на карму, ни на харизму не влияет.

– Что думаешь мало? Еще сбегать? – в Ника тут же полетела старая засаленная подушка от видавшего виды диванчика и впечаталась аккурат в скорченную по случаю моську. Однако поймав её Ник сразу запустил в меня. Увернуться то я увернулась, но затылком о стенку стукнулась.

– Кармический бумеранг. Не кидай в друга, пиво дающего подушку, не получишь бетонной стенкой по голове! – Изрек этот философ. – А если серьезно, то я заколебался тебя на сотовом вылавливать, и позвонил на домашний. Систер твоя донесла, что ты хапанула гитару, и улетела, словно сам Гермес тебе пятки жарил. Поэтому вот. – Сумбурно закончил парень и показал рукой на стол.

– Телефон, я видимо, дома в сумке оставила. А звонил то чего?

– Да, вот…репетицию отменил, – нахмурился Ник, и уже двумя руками зарылся в волосы. – Так, что пиво будешь?

– А, ну, все к Чёрту! – отложила инструмент, – Буду.

– Ты чё такая смурная? – Никитка открыл и протянул мне бутылку. – С парнем поссорилась?

А вот это одна из последних тем, которую я буду обсуждать с кем бы то ни было.

– Ник, не лезь. Я, честно говоря, планировала сегодня посидеть в шумной компании музыкантов, послушать песни, а не изливать тебе душу. Поэтому, прости, разговор не выйдет – не подготовилась.