– Ясно. – В общем то допрос можно было заканчивать. Артёмов не знал точно о теракте, но с большой долей вероятности его предполагал. С Нового года он дважды провел внеплановые проверки, поставив все и вся на уши, отладил дисциплину среди сотрудников милиции аэропорта, и был готов в случае чего действовать. Может у него есть «старые знакомые» из южных республик, которые о чем-то вскользь намекнули, а он не отмахнулся, прислушался. В любом случае капитан чист. Написав протокол дополнительного допроса свидетеля, мы распрощались. Но когда Артёмов уже был у двери, черт меня дернул спросить:

– А вы не знаете кто такая Тардис?

Опер даже не повернулся.

– Нет. Всего доброго.

Сегодня вечером все же добрался до дома. Сунул в машинку стираться рубашки. Помылся и заснул. Показалось только коснулся подушки и уже новый день. Тем не менее голова была ясная. И вспоминая прошлые дни, с досадой осознал, что заработался. Вместо того, чтобы раскручивать направление со спекулянтом, сопоставлять его показания с показаниями работника авиакомпании, поменявшего билет одной из террористок на более ранний рейс, и разбираться с тем, как хим. реактивы оказались на борту самолета и в туалетах аэропорта, я вцепился в фото Алисы и вопрос, что она там делала. Ну делала и делала. Встречала кого-то или провожала, а может билеты покупала.

Ну не дурак ли?

Чуть позже, за чашкой утреннего кофе, решил позвонить. Три дня нормально не общались. Обидется, и будет права. Пока я теории заговора в ее лице обдумывал, она мне обеды носила. Блин, даже из домашних никто не додумался. Рассердился на себя, и набрал номер. Гудков через шесть-семь, в трубке буркнуло недовольное:

– Да?

Посмотрел на часы. Без пятнадцати восемь. Ой.

– Разбудил? – Понятно, что да, но мне сей час было просто необходимо услышать ее голос, понять, что все мои подозрения смешны и беспочвены. Вот уже самому любопытно, когда я научусь ей доверять? Понятное дело, что после Катиных выкрутасов еще не скоро, но все же?

– Саш, ты можешь мне звонить в любое время дня и ночи, и я буду тебе рада. Тем более уже…почти восемь. Ты как? Домой хоть попал?

– Да, все нормально. Работы еще не початый край, но все что можно было сделать «по горячим следам» сделали. Дальше частности. Ты как сама? Как твой экзамен? Я из-за этого дурдома даже не поинтересовался.

– Нормально, сегодня результаты должны вывесить. Математика была. Знаний моих хватило на сорок минут, уровень А и В решила весь, в уровне С только первый пример. На четыре должна наскрести. Завтра выпускной, придешь?

– Ни чего себе ты быстрая, – не дал себя заговорить, – Вам на экзамен, сколько, три часа дают? Что потом делала? – Я постарался, чтобы мой вопрос прозвучал праздно.

– В аэропорт метнулась, пока было время. Родители предложили в качестве подарка путевку к морю, вот я и узнавала куда и почем слетать можно. Заодно и перекусила там. А то утром так и не позавтракала. – Задорно отчиталась она, а у меня упал камень с души. Так и несформированные до конца подозрения (да и в чем собственно?), рассеялись как утренний туман.

– Все с тобой понятно, значит на море без меня собралась? – попенял я подруге, а сам подумал, что может махнуть на все: на работу, на запланированную покупку квартиры и уехать с Алисой на неделю к морю. Эх мечты, мечты.

– Да, ну нафиг эти путевки! Ты новости видел?! Хотя какие новости?! Ты же в линейной. У тебя там реалити-шоу полным ходом должно идти! – девушка на мгновенье замолчала, а потом с тревогой в голосе спросила:

– Подожди, так ты поэтому три дня на работе ночевал?

– Да, – коротко ответил я, – Но на выпускной постараюсь заскочить.

– Буду ждать.

На работе свежий и побритый я разбирал дело. Перекупщика Армена Арутяна допросили с пристрастием, пробили по всем базам, но выяснить его связь с террористами пока не удалось. По предварительной версии, он действительно «Проста хатэл помочь дэвушкам улэтэть дамой». Работник авиакомпании то же просто хотел заработать. Шутка ли тысяча рублей, всего лишь за то, что поменяет купленный билет на более раннюю дату. Да он постоянно так делал, если количество посадочных мест на борту позволяло. Н-да. Итого один заработал тысячу рублей, второй четыре. Не много, если подумать, за жизни девяноста человек.

По химическим веществам, что нашли в самолетах, предположили, что их пронес работник клининговой службы под видом моющего средства. Нашли, кто был в смене утром двадцать второго. Подозрение сразу упало на уборщицу Марьям Сираджидин. Она была в команде чистки двух злополучных самолетов. Пробили по камерам. В семь восемнадцать и в семь двадцать шесть заходила в туалеты аэропорта, которые позже посетят террористки. Цепочка сошлась. Однако опергруппа, направленная по ее адресу прописки вернулась ни с чем. В так называемой «резиновой квартире» проживала бабушка – божий одуванчик, и было зарегистрировано еще почти две тысячи «постояльцев». Уборщицу объявили в федеральный розыск, но найдут и (да и в каком виде) не факт.

Ближе к обеду позвонил прокурор. Сказал зайти. Беседа, в общем порадовала. Сначала потребовал отчитаться. Вот, как чувствовал, и с утра все сводить сел. После отчета и пары уточняющих вопросов, распорядился дело сформировать и подготовить для передачи в столицу. Дальше этим вопросом центральное управление заниматься будет. «Только ты оформи Александр, все прилично, что б мне за наш отдел перед начальством краснеть не пришлось». Пообещал все сделать по лучшему разряду. После еще немного поговорили на счет инцидента. Как я понял то, что у нас получилось взять смертниц живьем, редчайший случай. Почти уникальный. А дамочки не простые оказались. Одна из них была любовницей Басаева. И раз ее подобным способом устранить хотели, значит знала много и лишнего. Женщину уже забрали к себе ФСБшники.

Я ушел, и следующие сутки занимался передачей дел москвичам.

22.06.2004 г.

Алиса Беляева

День не задался с самого начала. Накануне ночью я не смогла уснуть. Думала, переживала. Подставляла. Перед рассветом провалилась в вязкую дрёму. А в семь тридцать пришлось вставать. Экзамен начинался в девять. Не выспавшаяся, разбитая поплелась в душ, приводить себя в порядок. Помыла голову, нанесла маску для волос и начала водные процедуры. Минут через пятнадцать стала смывать голову и с ужасом осознала, что с волос льется фиолетовая вода! Я перепутала бутылки и вместо своей маски втерла мамину, оттеночную, для тонирования желтых прядей. Просушив волосы, со страхом взглянула в зеркало, опасаясь увидеть там Мальвину с фиолетовыми шевелюрой. Отражение заставило непроизвольно вздрогнуть. Нет, волосы не были сиреневыми. Они переливались платиной, серебром, ртутью. Это бы даже было красиво, если бы не мои серые глаза, а так выглядело жутко. Эдакий демон смерти из японского анимэ. Уткнулась лбом в стенку. Времени на то, чтобы смывать (да и смоется ли) не было.

Уложила этот ужас и пошла на кухню. Мутило. Ложку творога, пришлось удерживать в желудке усилием воли и дыхательным упражнением. Живот свело судорогой. Налила и поставила греться молоко. Может оно зайдет. Совсем на голодный желудок идти на экзамен не хотелось…А еще аэропорт…

На мое счастье, родители пару дней назад, завели разговор о подарке на окончание школы, и сами предложили поездку к морю. Я согласилась посетить аэропорт после экзаменов, и узнать стоимость билетов на различные рейсы.

Попив молока, я стала одеваться в приготовленный заранее бежевый брючный костюм. Но стоило одежде соприкоснуться с кожей, как я вся начала чесаться. Потерпев минут пять, я буквально содрала его с себя. В составе было небольшое количество синтетики и, видимо, на нервной почве, она мне устроила контактную аллергию. Уже совершенно расстроенная полезла в аптечку за противоалергенным. Немного подумала, и достала успокоительное. Из тех, что действует сразу и на несколько часов. Выпила, и пошла искать новую одежду. Из имеющихся вариантов выбрала черное платье, в котором была на последнем звонке. Я с него уже спорола воротник и манжеты, и теперь оно выглядело строгим, элегантным и пустым. Порылась в своих украшениях, и нашла серебряную подвеску в виде летящих навстречу друг другу воронов. Хугин и Мунин, вспомнились их имена. Мыслящий и помнящий, что ж, для экзамена самое то.