Загрузили нас в допотопный ПАЗик, повезли в аэропорт. Там и оставили. Прям в автобусе. Водитель вырубил мотор, сказал: «Сидите» и ушел. Сидели пару часов, перезнакомились, замерзли, сжевали бутерброды, кому родня контрабандой всунула. В обед пришел старшина. Принес сухпайки, сказал, что деталь какая-то в самолете полетела. Как починят, так сразу и полетим. Поели не разогревая, так как из автобуса не выпустили только кому бегом по делам приспичило. До вечера промаялись дурью. Когда сунул замершие руки в карман, нашел там какие-то кубики в золотой фольге. Раскрыл, понюхал. Кажется бульонный кубик. Матушка, наверное, расстаралась. Да, сейчас бы жидкого, горячего бульона выпить самое оно! Съел шпик с галетой из пайка. Гадость редкостная. Заел карамелькой из того же кармана. Медовая.

Вечером пришел водитель. Пробурчал: «Эка у вас холодно», включил печку, и повез куда-то вглубь аэродрома. Минуты через три приехали, даже согреться не успел. Высадили. Старшина поделился «приятной» новостью, что самолет починить не удалось, завтра пригонят новый, а пока всем ужинать и отбой. Отбой нам предстоял в деревянной казарме – типа барак, без кроватей и отопления. Внутри казармы было холоднее, чем в автобусе. Но зато старшина нашел ведро, набрал в него чистого снега, что б мы его вместо воды использовали, и разрешил жечь сухое топливо внутри помещения. Я погрел себе гречку с мясом, съел. Потом вспомнил про кубики и выгрузил их из кармана. Распаковал один, засыпал снегом, поставил греться. Остальными поделился с парнями, кто захотел. Пока вода кипятилась нашел среди кубиков пакетик с тонкой фольгой. Для чего не понял. Из пакетика выпала бумажка, развернул.

«Фольга это вместо специального термоодеяла. Ею можно обернуться под куртку, будет теплее. Еще можешь открыть подарок до приезда в часть. Кстати, если холодно, то лучше пить чай или горячий бульон, а не кофе или алкоголь. Таня».

Опешил. Вот и первое письмо. Значит и кубики с конфетками от нее. Поблагодарю при первой же возможности. Достал и распечатал подарок. Там лежали: шапка, носки, стельки и тонко нарезанная бастурма в вакуумной упаковке. Шапку с радостью надел, стельки вставил в ботинки, носками поделился с балбесом в осенних туфлях, а мясом с парнем, что нам бутерброды скармливал. Фольгированную же картонку из-под бастурмы поставил за грелкой, так вроде, тепло отражаться должно. Горячий, острый бульон примерил меня с действительностью. Хотя ночь в холодной казарме страшила. Не думал, что армейские испытания начнутся раньше самой службы.

Что бы не терять тепло расстегнул куртку, замотался в фольгу, как конфетка, и снова застегнулся. Через некоторое время отметил, что в шапке, со стельками и странной обертке перестал мерзнуть. Не согрелся, но и не трясет. Мысленно поблагодарил маму, которая с боем заставила надеть подштанники, взять отцовскую охотничью зимнюю куртку и ботинки, и Таню с ее забой и предусмотрительностью.

– Ты б на холоде не дрых, – потряс меня субтильный пацан, которому я помог с носками.

– Не тряси меня, я в норме.

– Кто замерзает, то же так думает. Я сестрёнке младшей книжку читал, «Девочка со спичками», называется, так той то же казалось, что тепло от огня спичек, и померла в итоге.

Я нехотя вынул руку из куртки. Рукава я вывернул во внутрь, чтобы сберечь тепло. Дотронулся до парня. Мои руки были теплые, его ледяные.

– Понятно, – протянул он, – Согрелся значит, а я не могу.

– Тебе кубик бульонный дать? – Предложил я ему, прикинув, что остатков мне на ночь и утро должно хватить.

– Не, я не ем мясо, да и кофе попил, что б не заснуть.

– Это ты зря. От мяса организм тепло вырабатывает, а от кофе наоборот. – Поделился я с ним свежеприобретенными знаниями.

– С чего ты взял? – не поверил собеседник.

Я лишь пожал плечами, откуда я знаю, что так, а не иначе? Не говорить же, что мне об этом десятиклассница сказала.

– Прав парень вообще то, – встрял мой новый знакомый, дожевывая бастурму. Куртка на нем уже то же была с вывернутыми рукавами. – От кофе почки сильнее работают, и в туалет чаще бегаешь. От этого и мёрзнешь. А тебя кто так чётко собрал? – это уже видимо, ко мне.

– Подруга позаботилась, – с теплотой отозвался я.

– Молодец подруга. Из НАСА что ли? – хохотнул он.

– Почему?

– Ну дык, такое одеялко то – космическая технология. Читал я про них. Кстати, может развернешь и мы все трое залезем?

В результате, после возни, пыхтения и непонятных манипуляций мы сообразили на троих кокон из фольги и курток. Таким образом, обнявшись удалось даже поспать сидя. Засыпая, отметил, что некоторые ребята отбросив ненужную стеснительность, так же посбивались в кучки из тел и курток. Вот вам и игры для знакомства.

Наутро я влил в нашего вегетарианца бульон, заверив его, что в современных кубиках мяса нет. Съел последнюю консерву из пайка, и мы, дружно шмыгая носами вышли из казармы. Вчерашнего автобуса с дорогой сердцу печкой не было, и к аэродрому мы пошли пешком. Я даже немного отогрелся, правда ненадолго. Ждать самолета нас оставили прям на взлетной полосе. Ветер бил в лицо, забирался под одежду, вгрызался в руки. Я бы, наверное, оставил на этом аэродроме свои почки, если бы не был тепло одет. А еще мы с ребятами перед выходом разрезали одеяло на равные части, сделали в каждом прямоугольнике отверстия и нацепили эти пончо под курки. Шуршали как обертки от шоколада, но ветер такую защиту не пробивал, да и свое тепло не уходило.

Через три часа прикатили долгожданный самолет. Построились, загрузились. Честное слово, тот же ПАЗик, только с крыльями и без печки. Но когда мы еще четыре часа ждали заправки этого драндулета, я понял, что жизнью правит естественный отбор, и стране нужны только самые крепкие ребята. Когда взлетели, были счастливы, не смотря на урчащие животы и отмерзшие ноги. Пока летели съел из пайка всё вплоть до растворимого напитка и джема. Один раз сели на дозаправку. Старшина раздобыл кипяток. Принес его то ли в котелке, то ли в кривом бидоне. Все, у кого было, покидали туда чайные пакетики и сахар. Пили по кругу, как братину. Первое и единственное горячее за весь день. Когда по прилету на место, старшина сказал, что автобус, который нас должен забрать в часть, только выехал, и его нужно подождать часа полтора – два, решил, что буду философом, ибо жизнь тлен.

Но тут случилось чудо! В рации у старшины что-то зашумело, затрещало. Он ответил «Так Точно!». Нас построили и повели в небольшой домик, который здесь выполнял роль аэропорта. В домике было тесно, но тепло. Дедок, что был тут за главного, сначала что-то грозно высказывал, потом пообщавшись со старшиной расщедрился на горячий чай.

Через два часа приехал раскочегаренный автобус, и я с некоторым безразличием понял, что два часа на улице и еще два часа в холодном автобусе просто не пережил бы.

По приезду нас как-то суетно накормили, выдали форму и повели в баню. На следующий день всех осмотрел медик. Трое температурили сильно, меня и еще пару ребят слегка знобило. Всех забрали в лазарет. Провалялся там неделю. Ни чего страшного. Сказали ОРВИ. У двоих, правда, оказалась пневмония, один из них тот балбес, которому я с носками помог, сказали выкарабкается.

25 декабря 2003 г.

Ближе к полудню на телефон горячей линии регионального комитета солдатских матерей поступил звонок от пассажирки, ожидающей своего рейса в местном аэропорту. Гражданка была крайне удивлена и раздосадована, заявляла, что видит группу новобранцев, которая уже два часа стоит на взлетной полосе при температуре -30 градусов. Просила разобраться в ситуации, так как «мальчиков жалко».

Женщина, что приняла вызов, была матерью солдата срочника, который погиб год назад в Чечне, и просто физически не смогла проигнорировать звонок. У нее даже не промелькнул логичный вопрос, с чего заявительница взяла, что на аэродроме стоят призывники?

Первым делом она позвонила на сборный пункт, где ей со всей прямотой поведали, что срочников в аэропорт увезли еще вчера утром. Милой женщине бы успокоится на этом, пойти на обед, по магазинам в поисках новогодних подарков. Но подарков дома никто не ждал. Сын не успел обзавестись семьей, а она соответственно, внуками. Поэтому набрав полную грудь воздуха она позвонила в аэропорт. Как это часто бывает в нашей стране, по началу никто ничего не знал, не понимал и не мог ответить. Но женщину взяла здоровая злость, и меньше, чем через час времени и менее чем за десять телефонных звонков картина последних суток стала ясна. В тот момент, когда военный самолет наконец то вышел на взлетную полосу, в военную прокуратуру округа уже за подписью председателя комитета поступила жалоба, содержащая перечень фактов нарушения санитарно-эпидемиологических правил и норм, и с требованием провести проверку по данному факту.