– Ну, иногда все идет не так, как хотелось, – ответила с раздражением. По-хорошему сначала поесть надо было, а потом разговаривать.

– Что случилось? Я волновался. Надо было тебя не слушать, а забрать, – недовольство в голосе сменилось беспокойством. Я как-то сразу сдулась, выдохнула. В груди разлилось тепло не хуже, чем от крепкого алкоголя. Чего рычу то собственно? Парень не виноват, предлагал подвести, переживал. Хотя я ему, по сути, совершенно посторонний человек.

– Прошу, прощения, Александр, – сказала уже мягче. – Просто трамвай сломался, пришлось две остановки до дома пешком идти, а мне еще одноклубник станок сделал и отдал.

– А на улице дождь холодный, – закончил он за меня, – Замерзла? Станок тяжелый?

– Замерзла, тяжелый – не стала отпираться. А после с легкой досадой добавила. – В следующий раз буду умнее, и не стану отказываться от помощи, если ее так настойчиво предлагают.

– Это хорошо, – согласился мой собеседник. А после небольшой паузы спросил: – У тебя какие планы на завтра?

Планы на завтра у меня были глобальные. После школы я хотела побывать в институте и узнать про факультет декоративно-прикладного искусства: условия поступления, оплату, занятия для абитуриентов.

– Мне завтра в политен надо съездить, – коротко ответила я.

– Давай отвезу, – сразу же предложил Александр.

– А Вам работать не надо? Или у вас в прокуратуре нынче свободное посещение?

– Нет, – рассмеялся он в ответ, – У меня отпуск. В понедельник уже на работу. Ну, что ко скольки за тобой в школу заехать?

– Не надо в школу! – я это выкрикнула настолько резко, что из кухни показалась голова сестры. – Там еще от запроса моего личного дела не отошли. Так что на ближайшее время сплетен достаточно.

Сестра прислонилась к дверному косяку, приподняла одну бровь к верху, и начала беззастенчиво слушать наш разговор. Впрочем, мне не жалко. Спросит – расскажу. От Тани секретов нет, тем более я точно знаю, что распространяться на мой счет она никому не будет. Та еще скрытница.

– Хорошо, – сухость в интонации вывела меня из размышлений. Обиделся? – Куда тогда подъехать?

Я быстро соображала: причина смены настроения понятна – решил, что я его стесняюсь, или напротив – что-то сама утаиваю. Сейчас надумает невесть чего, из этого выводы понаделает, и сам в них поверит. А оно мне нужно? Но, с другой стороны, почему я должна заботится о его внутренних переживаниях? "Что он Гекубе что ему Гекуба". Пусть сам разбирается. Я к его тараканам пока не полезу. Но смягчить немного ситуацию мне не сложно.

– Александр, Вам совершенно не обязательно за мной заезжать, у Вас скорее всего и так масса дел, тем более в последний день отпуска. Дорогу до института я знаю. – Постаралась, чтобы голос звучал спокойно и уверенно.

– Мы, кажется, обсудили, что в следующий раз ты от помощи не откажешься. Куда подъезжать?

Спорить с упрямым мужчиной у меня не было ни сил, ни желания. К тому же сегодняшний вечер наглядно показал, что строить из себя сильную и независимую может и хорошо, но не всегда разумно. Если понравилось ему меня по городу катать, пусть катает. Тем более на работу выйдет, там будет чем заняться кроме разъездов со всякими малознакомыми школьницами.

– К бывшему кинотеатру. К половине второго.

– Хорошо. Договорились. Доброй ночи.

– Доброй.

Уже позже вечером после ужина и горячей ванны, мы с сестрой сидели на кровати, пили ароматный чай с печеньем. Я расслабленно перебирала струны гитары, завершив рассказ о своих недавних приключениях. Настроение перестало штормить. Сытость и тепло сыграли свою роль. Разговор медленно перетёк на то, чем была занята сестра:

– Сегодня я записалась в клуб туризма и альпинизма.

– И как? – спросила я осторожно. Я помнила, насколько сестре нравилось это направление, тем не менее, родители активно натаскивали ее на языки, в надежде на возможность потом работать в фирме с иностранными связями.

– Да пока не плохо. Я только на одно занятие сходила. Рассказали какие вещи надо брать в походы, какие нет. Показали пару простых узлов. В целом интересно. Там компания довольно разношерстная. Девочек мало, в основном парни.

– Понятно, – аккуратно поддержала беседу. – Прям как в реконструкции. Одни ребята.

– Тань, ты куда поступать то хочешь?

– Да вроде решено, что в пед. на языковой, – удивилась она.

– Кем?

– Лис, ты чего? Родителями, сама же знаешь. Ты на юрфак, я на языковой.

– А ты хочешь? – мне правда это надо было знать, или хотя бы задать этот вопрос. Хочет ли она или есть мечта далеко, далеко спрятанная.

– Мне в общем то все равно, точные науки больше нравятся, да и те же алгебра с геометрией понятны в разы лучше, но я ума не приложу куда их применить потом.

– А может ты как Ковалевская будешь, а? – поддела я сестру.

– Как же, – грустно отозвалась она, – У меня для этого обои не подходящие.

– Ладно, давай спать, – решила я свернуть этот разговор. Думаю, для начала достаточно.

– Туризм – это хорошо, протянула я, укладываясь в постель. – Обязательно мне покажешь ваши фирменные узлы.

На следующий день, ни где, не задерживаясь после урока, я шла прямиком к старому кинотеатру. Там меня уже ждал Александр. Что удивительно, он не сидел в тепле машины, а стоял на улице, слегка облокотившись на авто. Шапки нет, куртка расстёгнута.

Так и простудиться не долго. Подавила в себе невесть от куда возникшее желание обнять, зарыться руками под куртку, уткнуться холодным носом в теплую грудь. Вот они гормоны в полной красе. Получите, распишитесь.

В машине было тепло, и пахло кедром. Пока ехали Александр все же расспросил меня о цели посещения института.

– Летом поступать вообще то, – выдала очевидное я, – Родители хотят, что б я на юриста училась. А я нет.

– Почему? – удивился собеседник, – У тебя вроде не плохой аналитический склад ума, да и судя по итогам олимпиад, в праве ты легко ориентируешься.

– То-то и оно, что с одной стороны легко, и потому скучно, а с другой работа подразумевает постоянное общение с людьми и решение их насущных проблем и вопросов. А я этого не хочу.

Говорить о том, что я еще по прошлой жизни сыта юриспруденцией по уши, естественно не стала, а потому получила в ответ скептический взгляд.

– Это совершенно не обязательно, – заверил меня «коллега», – Вариантов выбора места работы огромное множество, можно контактировать преимущественно с бумагами. Знала бы ты сколько у нас разного рода бумажек!

– Представляю, – фыркнула я, – Но Вы же когда шли в прокуратуру, это был осознанный выбор? Вы хотели этого? Или Вас родители запихали?

– О, я с детства хотел идти или в армию, или в милицию или куда-то, где могу пригодится стране. А не просто штаны в офисе протирать. Так что да, прокуратура – это осознанный выбор, из того минимума, что мне был доступен. – Прозвучало это с долей горечи в голосе, но все же сказать, что он меня удивил – ничего не сказать. Что бы ребенок девяностых грезил не мафией и не бизнесом, удивительно. Хотя, я знаю еще одного такого «чудика», который с детства в армию мечтал идти – Дениска. Домечтался на свою голову. Кстати, интересно как он там? Что-то с момента моего попадания, мы не виделись ни разу. Хотя раньше часто пересекались, даже вместе танцами бальными занимались…

Мой задумчивый взгляд не остался не замеченным, и кажется повеселил мужчину.

– Вот с таким же выражением лица на меня смотрели родители, – усмехнулся он, – Нет, сначала они обрадовались, что я поступил на юридический, но вот когда не пошел работать в юридическую фирму отчима, а сбежал в прокуратуру меня, мягко говоря, не поняли. До сих пор ждут, что я выкину дурь из головы, и возьмусь за нормальную работу. А пока что делают вид, будто верят, что я стаж так юридический нарабатываю.

Да, все как обычно. Старшее поколение точно знает как лучше, и старается это «лучше» навязать. А младшее или складывает лапки и течет по течению или что реже брыкается. Показательно, но такое упорство моего нового знакомого мне нравилось. Из маленьких кусочков складывался образ человека с внутренним стержнем.