— Я слово сдержал, — правитель Апоколипса начал спускаться с возвышения, где стоял его трон. — И пусть уж нет ни раба, ни хозяина, так что ж? Зато есть палач и приговорённый, — его глазницы вспыхнули, и мир для меня послушно замер.
Даже в полном ускорении выпущенные Дарксайдом «Омега-лучи» достигли груди Кларка почти мгновенно, однако того, что ожидал новый бог, не последовало. Кал-Эл не дёрнулся от боли, не закричал, не отступил и даже не изменился в лице. Сейчас он нёс на пальце кольцо, подпитывающееся страхом, и пусть нынешний противник его не боялся, но там, на Земле остались миллиарды разумных, для которых он стал воплощением самых жутких кошмаров. Они ещё не знали, что Супермен был повержен — те, кто мог наблюдать нашу битву и её финал, не успели поделиться с согражданами, зато все жители планеты до сих пор видели, как в небесах продолжаются бои с войсками захватчиков. И все они сейчас питали Кларка, а через него и меня. Ведь связь Колец Силы позволяет не только общаться на расстоянии — каждое из колец, созданных мной, передаёт большую часть получаемой энергии изначальному кольцу. Тому, что сверкает на моём пальце…
Между тем поток разрушительной энергии прервался…
— Что?.. — впервые на лице владыки Апоколипса отразилось искреннее изумление.
— Ты всё правильно сказал, Юксэс*(1), — шагаю вперёд, вставая рядом с Суперменом. — Лишь в одном ошибся. Палачей здесь двое.
— Кто ты?! И откуда знаешь это имя? — оскалился камнемордый, разом утратив всю показную вальяжность.
— Я — Бог, — новые боги быстры, особенно сильнейшие из них, но ускоряться подобно криптонцам они не могут. Зато я могу.
Конфигурация защитного поля уже сменилась, укрепляя и усиливая, подобно тому, как делала в бою с Кларком, и я со всей доступной мощи вбил ногу в серую морду чудовища. Ударная волна сорвала знамёна со стен и разметала часть обстановки, в то время как Дарксайда унесло сквозь трон, прошивая бронированные стены одну за одной.
— Мы сюда не разговоры пришли разговаривать, Кларк. Выскажешь всё наболевшее над его трупом, — устремляюсь следом за разрушениями. Вряд ли один-единственный удар, даже такой, что может расколоть тектоническую плиту планеты, доставил камнемордому серьёзные проблемы. Инициативу нужно было развивать.
Вот только в себя Дарксайд пришёл куда быстрее, чем я успел до него добраться, а потому как только мы оказались в зоне видимости друг друга, в мою грудь врезалась пара Омега-лучей из его глаз.
— Я — Дарксайд! — проревел властитель Апоколипса, отбрасывая со своего тела обломок стены. — Я — Энтропия! Я — Смерть!
— Я знаю Смерть*(2), — сдвигаю ладонью поток убийственной энергии от своей груди, — и ты не она.
Жёлтый свет сдавил Дарксайда со всех сторон, заставляя его подавиться собственным злым криком. И тут же начал терзать тысячами заострённых до микрона маленьких буров, вгрызающуюся в камнеподобную плоть со скоростью, многократно превосходящей звуковую. Вся моя воля и фантазия была направлена лишь на одно: причинить врагу как можно больше ущерба, как можно больше боли. Выколоть глаза, превратить в фарш язык и носоглотку через открытый в ярости рот, добраться до нутра и расцвести сотнями лезвий… Но, к сожалению, вынужден признать, что Дарксайд стал тем, кем он стал, не просто так. Он умел терпеть и не отвлекаться на разные «мелочи», даже если означенные «мелочи» пытались стереть его в пыль. Новый поток Омега-лучей вскрыл охватившие его силовые поля, подобно консервному ножу, разрывающему крышку жестяной банки, разбив и развеяв конструкцию.
Но дальше в дело вступил Кларк, врезавшись в тело врага и проломив им несколько подземных уровней. Когда я спустился следом, криптонец с новым богом уже сцепились в силовом противостоянии, давя друг друга не только массой тела и силой мышц, но и потоком яростного света из глаз. Два потока энергии, тёмно-фиолетовый и рубиново-красный, столкнулись перед их лицами и успешно аннигилировали друг друга (и всё вокруг, кроме своих хозяев) без явного перевеса одной из сторон, и я не стал ждать, добавив к фантасмагории энергий собственную атаку. Жёлтый луч ударил в грудь Дарксайду, заставляя на мгновение дёрнуться, прорезая своим взглядом ещё несколько перекрытий, стай парадемонов и всех, кто не успел убежать на другую сторону планеты. Ну, а там и подарок от взгляда Супермена достиг цели, опаляя кожу на его лице и посылая его в очередной полёт.
Но и этого было мало. Обожжённый, истекающий кровью Юксэс вставал. Из его горла вырывался рык, заставляющий трескаться камни, а желание убить нас и его ярость были столь огромны, что носи он Алое Кольцо, я бы уже стремительно отступал как можно дальше из этого сектора галактики. Но Кольца у него всё же не было, а потому мы с Кларком шли в новую атаку, он бил в лоб, я предпочитал атаки с тыла и фланга. Но даже так Дарксайд держался. Нас питал страх Земли и ужас, рождаемый в сердцах обитателей планеты-ада идущей битвой, но его… Его питало целое измерение, сродство с которым и превратило обычного, пусть и высокородного, нового бога Юксэса в покрытого каменной шкурой монстра. Как и Супермен, большую часть жизни он ограничивал свою силу, не рисковал расширить связующий канал энергии, но сейчас он уже не сдерживался.
Время перестало иметь значение, на взятых скоростях становилось совершенно не ясно, сколько прошло: час, секунда или неделя. Периодически местность менялась: вместо руин появлялись новые помещения подземных заводов и фабрик, лабораторий и клонических ферм. Впрочем, очень быстро они превращались всё в те же руины. Думаю, наша битва по своему «побочному ущербу» уже переросла бомбардировки городов и вплотную подошла к отметке «орбитальный обстрел планеты», хотя… кто знает. Довольно сложно определить точно, когда тобой в очередной раз проламывают очередную стену, и пусть это не причиняет боли и ущерба, но напряжение и ярость напрочь выметают из головы всё, что не касается боя. Всё, что не имеет отношения к способам убийства…
Это же время. Новый Генезис.
— Прости за вторжение, Верховный Отец, — Орион бегом ворвался в цветущий зеленью парк и, найдя взглядом высокую фигуру совершенно седого, но всё ещё могучего мужчины, направился к нему. — Я могу переговорить с тобой?
— Конечно, — называемый Верховным Отцом прервал медитацию, оборачиваясь к гостю.
— На Апоколипсе произошёл выброс геотермальной энергии опасного уровня, — быстро начал говорить беглый сын Дарксайда, демонстрируя голограмму с данными. — Если кризис доберётся до ядра планеты, оно взорвётся, убив миллиарды и разрушив гравитационный баланс системы. Пусть они наши противники, но это прямая угроза Новому Генезису. Нужно отправиться туда и выяснить, что происходит!
— Нет необходимости, — на мгновение смежив веки, вздохнул правитель второй фракции новых богов. — Я как раз говорил с Источником и знаю, что происходит на Апоколипсе. Дарксайд вступил в смертельную битву с Суперменом и кем-то ещё, — пышная грива белых, как снег, волос Верховного Отца качнулась под одиноким порывом ветра, когда он вновь прикрыл глаза, пытаясь расслышать или рассмотреть что-то недоступное простым смертным. — Этот второй, он…
— Он? — переспросил Орион, когда пауза затянулась.
— Я не могу понять, — вышел из оцепенения правитель Нового Генезиса. — Источник не видит его. Даже сейчас, во время боя, в свете ярости Дарксайда и Супермена, его образ расплывается, исчезает, словно птица на фоне ночного неба.
— Но как это возможно? — поражённо замер сын хозяина Апоколипса.
— Не знаю, — мрачно отозвался Верховный Отец, — но это неважно. Мы не можем позволить их сражению угрожать Новому Генезису и его жителям…
***
В какой-то момент уже ставшие привычными руины сменились руинами пылающими. Очередное попадание лучей или энергии Кольца пришлось в один из титанических реакторов, питающих промышленность планеты, и тот детонировал. На миг всё окружающее пространство утонуло в огне. Горел воздух, горела земля под ногами. Если кто умудрился выживать до этого, то сейчас и он опадал невесомым прахом, сгорев в этой огненной буре. И только мы втроём, купаясь в языках испепеляющего пламени, продолжали пытаться убить друг друга, раз за разом нанося раскалывающие горы удары, выжигая целые поля. Армии Апоколипса, состоящие по большей части из парадемонов, порой пытались вмешаться, но даже тяжёлые танки не могли не то что нанести хоть какой-либо ущерб, но даже просто добраться до места битвы — огонь и рождаемый чудовищными ударами ветер просто вырывали куски земли и уносили их прочь, зачастую вместе с техникой и войсками, что на них находились. А там, где не справлялся ветер, своё слово говорил огонь, уже вполне сопоставимой с жаром короны звезды. Всё это отмечалось лишь краем сознания, мимолётно, в перерывах между попытками стереть из мироздания ненавистную тварь. И… минуты, а может, и вечность спустя, настал момент, когда Дарксайд больше не мог встать.
