— Это не предложение.

С тех пор, как моя попытка провалилась, потребность увидеть Роуз лично только усилилась. Увидеть своими глазами, что она преуспевает без меня.

Что она всё ещё трезвая.

Схватив телефон, я звоню Сету, который берет трубку на втором гудке.

— Йоу.

— Я приеду.

— Привет, приятель. Рад тебя слышать. Я в порядке, спасибо.

Я щипаю себя за переносицу.

— Черт, извини. У меня немного не хватает времени, но мне нужно… мне нужно её увидеть.

На линии становится тихо.

— Ты уверен, что это хорошая идея?

— Нет, — отвечаю я. — Но ты сказал, чтобы я сказал тебе, если дело начнёт сгущаться. Дело сгущается, и мне нужно с ней поговорить.

— Хорошо, парень. Мы будем здесь.

Кивнув, я выдыхаю.

— Спасибо.

Десять минут спустя я попросил Зика заехать на заправку в трех кварталах от дома Сета. Может, он и работает на нас, но это не значит, что я доверяю ему знания о том, где живет федеральный агент.

— Ты можешь подождать здесь. Я быстро.

— Когда это дерьмо закончится? — спрашивает он.

Я уже начал выходить из машины, но сажусь обратно, поворачиваясь к нему.

— Когда ты достанешь мне поставщика.

Его лицо опускается.

— О, отъебись. Мы так не договаривались, и знаешь что? Даже если бы я знал, я бы тебе не сказал.

Он ударяет кулаком по рулю, гудок пищит так громко, что заставляет мои внутренности подпрыгнуть.

— Я пиздец как ужасно себя чувствую, ясно? Чувство вины, блядь, пожирает меня заживо.

Я пожимаю плечами, хотя его слова мне близки больше, чем я хотел бы признать.

— Похоже на личную проблему, Зик.

Он выдыхает пустой смех.

— Ты можешь притворяться, что тебе всё равно. Играть роль большого федерального агента, который пришел, чтобы убрать плохих парней. Но я вижу тебя.

Мое сердце замирает.

— И что именно ты видишь?

— Знаешь, почему Шкип пришел ко мне все эти годы назад, желая объединиться и восстановить наследие моего отца? Это было не из-за того, кем я был… во всяком случае, не полностью. Мой отец был королем джунглей, а не я. Я так и не получил этот ген, тот, когда ты можешь взобраться на вершину и не бояться падения, — он постукивает пальцами по виску. — Но я проницателен, а это хрень очень ценна в этой жизни.

Я ерзаю на своем сиденье.

— Предать Уэстерли? — он качает головой, его язык прижимается к передней части зубов. — Мне придется жить с этим до конца своих дней. И ты можешь сколько угодно говорить, что я поступаю правильно, но правда в том, что это не кажется правильным. Это похоже на легкий выход, — он пристально смотрит на меня. — И что бы ты ни делала? Легкого выхода для тебя не будет. Ты понимаешь? Ты связался не с той женщиной.

И я знаю без сомнения, прямо сейчас, он говорит об Эвелин.

Я ухмыляюсь, но внутри у меня всё клокочет.

— Оставайся в машине. Я ненадолго.

— Да, как скажешь, — он смотрит в окно со стороны водителя.

Я вскакиваю с сиденья, захлопывая за собой дверь. У меня нет времени беспокоиться об Эвелин и ошибках, которые я совершаю, когда дело касается ее, или о том, чем все закончится. Сейчас мне нужно сосредоточиться на своей настоящей жизни, той, которая выглядит размытой, как будто я смотрю в зеркало заднего вида.

Прогулка проходит быстро, и вот я уже стою у подножия холма с крутым подъездом, на меня смотрит небольшой дом в стиле ранчо с голубыми ставнями. Я поднимаюсь по ступенькам, и Сет открывает дверь еще до того, как я успеваю постучать, протягивает руку и обнимает меня.

— Как дела, брат?

— Где она? — спрашиваю я, отстраняясь.

Он кивает в сторону заднего коридора, потирая шею.

— В гостевой комнате.

Мой желудок переворачивается, когда я иду к Роуз, и я открываю дверь, мои мышцы расслабляются, когда я вижу её, скрестившую ноги на середине кровати. В ушах у неё наушники, и когда она открывает глаза и смотрит на меня, они сужаются.

Прежде чем я успел вымолвить хоть слово, она встает, подходит и бьет меня по лицу.

Боль пронзает мою щеку, и я прикрываю место, пытаясь успокоить ожог.

— Ай, какого хрена?

Она показывает на меня худым пальцем.

— Это за то, что заставил меня приехать сюда.

Я стону.

— Пожалуйста, не начинай, Роуз. Мне нужно, чтобы ты сделала это для меня, только пока я не вернусь.

Она вырывает наушники из ушей и бросает их на кровать, а затем кладет руки на бедра.

— И как долго это будет, Ник?

Это имя — удар по моей системе, и я моргаю на неё, пытаясь принять его.

Её брови поднимаются, гнев исчезает с её лица, сменяясь чем-то более мягким, чем-то более похожим на озабоченность.

— Ты в порядке? — спрашивает она.

Я киваю, стиснув зубы.

Нет.

— Да.

Её глаза пробегают по моему лицу, и она кивает головой.

— Хорошо. Я останусь.

Облегчение проникает в меня, и я отхожу к левой стене, засунув руки в карманы.

— Я хочу знать, как у тебя дела. Ты встречаешься со своим спонсором?

Она вздыхает, тянется за спину и хватает подушку, чтобы бросить мне в голову.

— Я не видела тебя три месяца, и это первое, что вылетает из твоего рта?

— Ты меня ударила, — я уворачиваюсь, хихикая. — Я просто волнуюсь, вот и все.

— Да… я знаю, — она кивает, её пальцы пробегают по руке. — На самом деле я нашла новую работу.

— Серьёзно?

Ее лицо оживилось.

— Просто ввод данных на базовом уровне для какого-то богатого парня, у которого куча приложений, но это приятно, — она ухмыляется. — Это хорошо.

Удовлетворение проходит через меня, я счастлив, что она, кажется, счастлива. Я оглядываюсь на неё и вижу, что прошло уже тридцать минут с тех пор, как я оставил Зика. У меня сводит живот, я понимаю, что мне нужно возвращаться.

— Мне нужно идти, малышка.

Она скрещивает руки.

— Ты только что пришёл.

— Да, ну… это просто чудо, что я вообще смог зайти.

Она подносит пальцы ко рту, грызет кончики ногтей, пока идет ко мне, соединяет наши руки вместе и выводит нас обратно в переднюю комнату.

Я нахожусь там еще минут десять, достаточно долго, чтобы проинструктировать Сета и быстро попрощаться.

Когда Роуз падает в мои объятия, она обнимает меня крепче, чем обычно, прижимаясь головой к моей груди.

— Обещай мне, что ты в безопасности?

Я сглатываю, ненавидя, что должен лгать ей. Ненавижу, что должен лгать всем.

— Обещаю.

— Люблю тебя, — она крепко сжимает меня, а потом отпускает.

— Я тоже тебя люблю, малышка, — я улыбаюсь ей.

Она закатывает глаза.

— Я старше.

Я пожимаю плечами, хватаю её за голову и тру её кулаком, радость искрится в моей груди, когда она борется с моим захватом.

Это то, что мне было нужно. Напоминание о том, что пока я чувствую себя мошенником в море, полном людей, она здесь, ждет, когда я вернусь домой.

Я не люблю наряжаться, но мне нравится носить каблуки. Я признаю, что это не самая практичная обувь, но когда у тебя рост 157 сантиметров и ты находишься в царстве опасных мужчин, важно иметь в своем распоряжении всё, что можно использовать. И шпильки причиняют боль, когда ты вонзаешь их в плоть.

Меня тошнит с тех пор, как я проснулась, зная, что сегодня вечером состоится благотворительный вечер На воде. Одно только название вызывает панику внутри меня, не говоря уже о том, что это будет происходить на той же яхте, где мою сестру в последний раз видели живой. Я не подходила к воде с тех пор, как умерла Несса, и даже до этого я всегда чувствовала себя неспокойно.

Мой живот перекатывается словно волны, а левая рука придерживает край моего изумрудно-зеленого платья, чтобы оно не пачкалось о землю. Я чувствую себя голой, как из-за платья без бретелек, так и потому, что оно настолько тесное, что в нем нет места для моего Desert Eagle.