— Ладно, экипаж, к делу, — призвал нас к вниманию капитан. — У нас в сейфе лежит один кристалл. В принципе, мы можем восстановить этот маяк и лететь себе дальше. С вопросами правопреемственности смотрителей пусть разбирается Конгрегация и те, кого она сюда пришлёт.

— Я бы сначала долетел до «клятых Жигичей», — сказал я, — кристалл мы добыли случайно, в замёрзшем мире, не факт, что ещё попадется. Штука редкая, ценная, а главное — никто не знает, что она у нас есть. Кстати, Вась, — пусть и дальше не знает.

— Я не маленькая, понимаю, — надулась Василиса.

— Просто напомнил. Так что если в этом срезе с чего-то вдруг два маяка, что само по себе удивительно, то восстановить из двух один — вполне рациональное решение.

— Для нас, — мрачно уточнил Иван. — У аборигенов, похоже, другое мнение.

— Проблемы индейцев шерифа не… Не волнуют, в общем, — цинично сказал я.

— Кто-то в дверь стучит? — спросила Василиса. — Или мне кажется?

— Мы трап подняли? — уточнил Иван.

— Лично поднимал, — заверил я. — Ещё не хватало, чтобы у нас что-нибудь на сувениры открутили…

Тем не менее, во входной люк гондолы стучали. И это был юный пилот-акробат Лори. На этот раз он воспользовался крюком и верёвкой с узлами, забросив их с земли на ограждение палубы. Ловкий парнишка, даже не запыхался.

— Я за Жигичей речи, — сказал он, потупившись и сильно краснея, — вни ни плоше.

— Не плохие? — удивлённо переспросил Иван. — А твои родители…

— Роди не розумеют. Али знам их.

— Знаешь их… Или кого-то конкретного? — проницательно спросил капитан.

Парень залился краской и кивнул.

— И как её зовут?

— Миляна.

Он так произнёс это имя, что Василиса молча развернулась и пошла в каюту. Лори этого не заметил.

Маяк «клятых Жигичей» оказался относительно недалеко — километров с полсотни. Лори признался, что летает туда время от времени. Часто, то есть, летает. Как куда-то летит с почтой — так и заворачивает. Родители не знают, иначе голову бы открутили и посадили на цепь. Прямо так, без головы и посадили бы. Чтобы не смел и думать. Шекспировского просто накала драма. Монтекки и Капулетти могут пойти и повеситься в сортире.

— Сериал «Любовь и бипланы» по этому сценарию взял бы Оскара, — сказал Иван.

— Ты давно не был на Родине. Для Оскара теперь надо, чтобы оба были мальчиками, — поспешил разочаровать его я.

Эта башня стоит на другом берегу того же полуострова. Зеркальная пара. Не знаю, насколько это обычно для маяков, я вообще мало о маяках знаю. И не только я. Здесь к башне никаких курятников не пристроили, зато вокруг раскинулся целый посёлок. Аэродромчик побольше, самолётов на нём с десяток минимум, дорога, что-то типа церквушки — полноценный населённый пункт, не хутор анахоретов, как у Летечей. Нас ждали — снизу замахали флажками, указывая, где нам встать. Мы снизились, зависли, выпустили трап.

Миляна оказалась черноброва, черноглаза, черноволоса, смугла и фигуриста так, что вышедшая было поглядеть на неё Василиса развернулась, как по команде «кругом», и снова ушла в каюту. Признала, так сказать, безоговорочное поражение. Лори опять ничего не заметил — глаза его безнадёжно тонули в этом смелом декольте. А вот аборигеночка стрельнула в Ваську чёрным глазом и тут же вдохнула поглубже, волнительно подчеркнув свои веские преимущества.

«Кляты Жигичи», на мой взгляд, оказались люди как люди. Пожалуй, посимпатичнее Летечей — во всяком случае, никаких склочных женщин и древних стариков нам не подсовывали. Переговоры вел отец Миляны, вполне вменяемый усатый дядька лет сорока. Он сразу набрал в моих глазах очки уже тем, что не стал обзываться в адрес конкурентов. «Летечи…» — и рукой только махнул безнадёжно. Но сказал, что Лори — отличный парнишка, и он ничуть не против их дружбы с Миляной.

— Дило младо…

И то верно.

Потерю работоспособности маяка Жигич признал, вину смотрителей — тоже. По его версии те, кто знал, как управляться с маяком погибли в начале коллапса, и, когда вода стала подниматься, никто не сообразил, что делать. Летечи же помочь отказались, поскольку уже тогда отношения между семействами смотрителей были весьма прохладными.

Я поинтересовался, почему они считают Жигичей «уронившими достоинство Смотрителей». Оказалось — за то, что во время коллапса Жигичи впустили в свою башню посторонних.

— Али це б вмерли… — пояснил мужик. — Дид мий врат отворий, пусти льюди унутра.

Собрав население посёлка в башне, Жигичи спасли их, но нарушили некий Кодекс Смотрителей, чего Летечи, поступившие обратным образом, им простить не могут. Впрочем, Жигичам всё равно, смотрителями они себя давно уже не считают, башню закрыли, живут сельским хозяйством и лётными подрядами. Пустые акки они сразу отдали Летечам, у которых тогда ещё работал маяк, а кристалл так и лежит внизу. Можем забрать, если он нам нужен.

— Что, вот так всё просто? — подозрительно спросил меня Иван, отозвав в сторонку.

— Не знаю, — согласился я, — неожиданно как-то. Я думал, они сейчас тоже начнут преференции вымогать и компенсации требовать.

Я прямо спросил у Жигича: вот, мол, можем восстановить один маяк из двух. Как вы к этому относитесь?

— Ни дадж бозе! — отмахнулся тот. — Нека буде са Летече!

Но моё понятное удивление он ухмыльнулся в усы и сказал, что не нужно им такого счастья. Потому что от бесплатного вина только изжога бывает. А за большими возможностями приходят большие неприятности.

— А мужик-то не дурак, — констатировал очевидное капитан, когда мы отправились обратно.

— Совсем не дурак, — согласился я, припоминая, как мало счастья и как много хлопот принесла мне моя собственная башня. Чудом ноги унёс.

В нашем сейфе теперь лежат два кристалла. Не факт, что Летечам именно повезло, но маяк у них будет. Сбыча, так сказать, семейных мечт. Надеюсь, на этом фоне они легче перенесут новость — их сыночек Лори решил совершить каминг-аут. В хорошем смысле слова — признаться в любви к Миляне и желании породниться с Жигичами. На всякий случай попросил нас осчастливить этой информацией родителей заочно. Видимо предпочтя в момент оглашения быть вне досягаемости. Так что он остался со своей Миляной, а Васька опять напряжённо пырится в зеркало, на этот раз сосредоточив своё внимание несколько ниже лица. Увы, от пристального взгляда они не отрастают.

Лори рассчитал правильно — порция посланных в его адрес проклятий оказалась весьма умеренной. Отец так и вовсе просто головой покачал. Тётка же заявила, что слишком много чести Жигичам родниться с Летечами, и, если Лори хочет — пусть идёт туда приживалой бесфамильным. Отдавшие кристалл смотрители были ей понижены в ранге от «клятых» до «ничтожных», но даже охарактеризованная непонятным, но вряд ли положительным эпитетом Миляна не могла испортить ей триумфа. Они снова Смотрители! Они, а не какие-то там Жигичи! Вечером аборигены плясали, пили и пели. Мы уклонились от участия с большим трудом, сославшись на необходимость важных расчётов.

С утра мы с Иваном выгнали всех из башни, заперлись и распрягли привод, вытащив упорный штифт фермы. Когда кристаллов в энергосъёмнике нет, это довольно просто. Ночью Иван, куда более подкованный в астрономии и навигации, чем я, наблюдал движение здешней луны, составляя понятные только ему таблицы. Точно в нужное время «нулевой фазы» прилива мы выставили исполнительную платформу в среднее положение, разъяли консоль (для этого нужен мастер-ключ) и смонтировали кристаллы. Уселись ждать. Вскоре нижний кристалл начал наливаться сиянием и слегка потрескивать. Я перевёл рычаг на консоли, подавая энергию в накопительный танк. Устройство загудело, окутываясь сеткой разрядов.

— Как ты думаешь, пора? — спросил Иван.