Пока я боролся с артефактом и собственной одеждой, в кабинет заглянул начальник охраны, который именно в этот кабинет с нами не зашел, видимо, вне ЧП были определенные места, куда даже ему был вход воспрещен.

— Виталий Павлович, Борзов просит пройти к нему в отдел, коль скоро вы здесь, — сообщил он, виновато поглядывая на деда. Тот только глаза закатил.

— Иди, Виталя, а то Борзов сюда притащится, с него станется, — кивнул Тихон. — А у меня от него изжога начинает развиваться, когда я его постную рожу вижу. Мы с Костей здесь как-нибудь без тебя разберемся.

Как только за дедом закрылась дверь, я сумел, наконец, вытащить артефакт. Но, прежде, чем отдать его Тихону, вопросительно посмотрел на дверь.

— Борзов?

— А, так ты не знаком с нашим главным бухгалтером? — Тихон переглянулся с сотрудниками своей лаборатории и совсем по-стариковски захихикал, но, быстро взяв себя в руки, добавил. — Это тот еще типус. Вот только как бухгалтер — просто золото. Ни одна копейка мимо его орлиного взгляда не проскользнет. Сейчас-то, наверное, он единственный, кто Виталю ждет с нетерпением, что аж подпрыгивает. Опять свою старую шарманку заведет: денег лишних в выделенном на исследования бюджете клана нет, в третьей лаборатории перерасход, седьмые так и не пустили свой прибор в серию, а ведь грозились и клятвы давали, что в прошлом месяце покупателям пойдет, маркетологи сидят и ничего не делают, исключительно резьбу в носу нарезают, а в прошлом месяце перерасход был аж в три рубля и двадцать две копейки. От него Виталий, дай бог, часа через полтора вырвется, мы как раз успеем все обсудить. Но, повторяю, бухгалтер от бога. За что и держат его все еще, да еще на такой высокой должности. Так, что там у тебя, показывай.

Я аккуратно положил на стол око Гора и, не удержавшись, провел кончиком указательного пальца по посветлевшему после моих манипуляций над ним янтарю.

— Вот. Он позволяет просмотреть во всех подробностях выбранное воспоминание, — сказал я, отступив от стола.

— То, что он умел это делать, я знаю, — Тихон ловко нацепил очки, взял артефакт и принялся рассматривать его. В какой-то момент я увидел, что очки у него не совсем обычные, но понять, что именно он через них видел, лично мне не представлялось возможным.

— Он работает, я проверял, — упрямо прервал я его. — Только есть много нюансов, которые я не могу пока решить...

— Так, а почему заклинание искажения временной пели так грубо оборваны? — Тихон посмотрел на меня поверх очков.

— Чтобы не застрять в спирали памяти и суметь выйти из воспоминаний, — я отвечал интуитивно, потому что не знал, так ли это на самом деле.

— Очень интересно. И сама спираль, практически идеальное золотое сечение. Какие восхитительные линии... — Тихон тихо бормотал, я же с трудом сдерживал тошноту. Там, где я видел смерть, причем не самую безболезненную, эта ученая братия видела идеальные линии. Наверное, мне никогда их не понять. Впрочем, как и женщин. — Ты сам ее изобрел?

— Нет, я воспользовался чужой наработкой. Тот маг, он... в общем, несчастный случай, не смог рассчитать последствий своих экспериментов.

— Какая жалость, — поцокал языком Тихон. — Я бы его с удовольствием к себе взял.

— Не приведи Боги, — совершенно искренне прошептал я, продолжая смотреть за старым ученым.

— Что там, Тихон Васильевич, — к нам начали подтягиваться остальные сотрудники лаборатории, даже не пытавшиеся погасить какой-то, отдающий маньячеством, огонек в глазах. Они мне сейчас стаю голодных гулей напоминали, которым предполагаемую добычу показали.

— Тихо, — Тихон отогнал сотрудников и повернулся ко мне. — Что ты хочешь с ним сделать?

— Я хочу, чтобы входить было не так больно, чтобы поиск нужного воспоминания был упрощен, и чтобы выходить можно было в любой момент и не предлагая столько усилий, что потом надо в душ идти, словно не воспоминания просматривал, а пять вагонов руды разгрузил в одиночку, — я начал перечислять свои хотелки. — Да, еще сделать так, чтобы им мог пользоваться даже маг, лишенный нашего семейного дара, а в идеале и не маг тоже.

— Очень интересно, — Тихон снял очки, и положил на стол, рядом с артефактом. Он задумчиво потирал подбородок, а артефакт уже пошел по рукам. Сотрудники лаборатории буквально выхватывали его друг у друга из рук, нацепив при этом похожие на те, что сейчас лежали на столе, очки.

— Тихон Васильевич, — молодой совсем парень, лет на пять старше меня, не больше, снял очки и передал артефакт девице с абсолютно улетевшим видом. — А я знаю, как сделать нормальный поиск. Там в начале спирали есть утолщение, наверное, автор просто не знал, куда девать эту часть заклятья. Вот туда можно привязать точку первичного появления. Такая комната абсолютно белая и круглая, чтобы структуру не нарушать. Вот там надо или иллюзорные стеллажи установить, или картотеку. Выбираешь карточку, касаешься изображения, и перемещаешься в выбранное место. И оттуда так же. Снова на карточке изображения касаешься и попадаешь в изначальную комнату. И оттуда выход легко можно сделать.

— Нет, иллюзию стеллажей не надо, это Снежиных придется привлекать, а не пошли бы они... болотом, лягушек оприходовать? Сами справимся. Картотека — это прекрасная идея, молодец, Олег, — встрял в разговор еще один мужик, который что-то азартно чертил в этом момент на бумаге и выдал свой ответ ненадолго оторвавшись от увлекательного зрелища.

— Какие совершенные линии, — тихо проговорила девица. При этом ее вид стал еще более отрешенным. — Чтобы воссоздать артефакт, нужен именно природный янтарь, ничто другое не подойдет.

— Сможешь воссоздать? Поделка-то древняя, так уже никто не делает, — резко спросил Тихон. — Надо аналог сделать и с ним работать, чтобы оригинал не испортить.

— Если материал привезете нормальный, то смогу. — Фыркнула девица. В этот момент в кабинет зашел взъерошенный дед. Складывалось ощущение, что он не разговаривал со своим главным бухгалтером, а как минимум дрался с ним. На него никто не обратил внимания, даже Тихон.

— Что здесь происходит? — спросил он у меня, так и не добившись внимания персонала.

— Мой проект одобрили и приступили к процессу реализации, — хмыкнул я, кивая на дверь. — Тут нам больше делать нечего. Продолжим нашу экскурсию, или сразу домой?

— Домой, — хмуро сказал дед, пригладив волосы. — Борзов придет ближе к ужину, и мне нужно еще капли выпить, чтобы приготовиться к этому визиту. — Мы вышли из лаборатории и направились к лифту под нескрываемое облегчение в глазах сотрудников. — Да, Костя, ты мне своего кота на вечер не одолжишь? Надеюсь, я смогу с ним договориться.

— Я что-то не пойму, почему Стоянова от тебя бегает, как... как... — Вольф явно не находил слов, я же смотрел строго перед собой, идя по дорожке к воротам. Занятия сегодня закончились рано, потому что после обеда снова что-то случилось с канализацией. Что-то с этой канализацией не то, как-то она странно часто засоряется. Похоже, что кто-то в нее спустил нечто такое, чего она не смогла переварить. Сегодня мы договорились с матерью, что она заедет за мной и мы отправимся в ателье, чтобы мне там пошили пиджаки, рубашки и даже кое-какие плащи и пальто. Кроме того, я убедил ее, что мне просто необходимы куртки. Пальто — это, конечно, очень стильно и все такое, но куртка — это практично и не мешает тренировкам, которые я собирался продолжать, несмотря на такую пошлость, как стремительно портящаяся погода. Сегодня был один из последних солнечных дней, но на улице было прохладно, я постоянно ёжился под своим не застегнутым пиджаком. Воспользовавшись возможностями дневника, я передал ей, чтобы она приезжала пораньше. Она ответила согласием и, или уже ждет меня, или вот-вот должна подъехать. Машина же Вольфа никуда не уезжает, потому что он не делит ее ни с кем, она, вместе с водителем только для него одного. — Я не могу найти подходящего определения, потому что ни разу не видел, как кто-то от кого-то так бегал, как Анна от тебя.