Я ему совершенно не верила, но всё же кивнула, осознавая, что нет никакого смысла выяснять отношения и что-либо объяснять. Раз меня не понимает даже собственная мать, то Лев не поймёт в любом случае. Скажет то же самое — что я свободная женщина, муж давно умер и я не обязана хоронить себя вместе с ним, имею право на удовольствия.

Конечно, имею, но дело ведь не в этом. Любовь никуда не исчезает, не растворяется после смерти человека… и как можно спать с одним, любя другого?

Я не хочу так.

Мама, Фред и Джордж действительно быстро прибежали, как только Лев упомянул про мучения Рема, которому нужно сходить в туалет.

Я была не в силах их ругать, сказала только, что обо всём поговорим вечером. Я к тому времени уже оделась, и мы сразу пошли в парк, захватив с собой соседского пса.

Лев вёл себя безукоризненно вежливо, он даже вернулся к прежнему «вы», этим, кажется, изрядно расстроив маму. Она очевидно надеялась, что, заперев нас наедине, поможет сближению. Не стоило её просвещать на тему того, что она действительно «помогла». Пусть думает, будто всё осталось на том же уровне. Я, глядя на невозмутимое лицо Льва, даже начинала в это верить.

И только вечером, оставшись одна в своей комнате, я по-настоящему предалась самобичеванию — до этого было некогда. Я ругала себя за то, что не выдержала и дала соседу ложную надежду. Наверное, надо бы объяснить Льву, что я вижу в нём Антона, поэтому и… Но как о таком разговаривать? Это же оскорбительно для любого человека. Лев не сделал мне ничего плохого, зачем же его унижать подобными рассуждениями?

Лучше просто подождать. Через неделю у меня начнётся отпуск, мы уедем на море на двадцать один день — авось, за это время сосед кого-нибудь себе найдёт, он мужчина видный, свободный, с квартирой. Завидный жених, можно сказать.

И далась ему я? Мазохист, наверное. Иначе как объяснить его стремление общаться с моими шкодными детьми и со мной, вдовой с кучей заморочек? С его приятной внешностью и характером мог бы найти себе объект попроще.

В наличие безумных чувств ко мне у Льва я не верила. Скорее уж он меня пожалел. И мальчишек тоже, что растут без отца. Но жалость — ещё не повод жениться.

В общем, я решила просто жить дальше и ждать. В конце концов Лев встретит другую женщину и переключится. Иначе и быть не может.

На следующей неделе я завершала свои рабочие дела, а заодно потихоньку начала готовиться к отъезду на море. Три недели — срок большой, нужно было хорошенько продумать, что мы будем брать с собой, и не только. Необходимо было пристроить Фиму.

Обычно нашего кота на время всех отъездов брали ближайшие соседи — сами животных не заводили, чтобы от них не зависеть, но за Фимой следили, — но в этом году они тоже собирались в августе на море. Вот и пришлось мне усиленно думать, как быть.

Вариантов было несколько. Первый состоял в обходе оставшихся соседей со слёзными просьбами и предложением взятки. Наверное, я бы даже добилась успеха в этом случае, но… подобные вещи не для меня.

Второй вариант — гостиница для животных. Я поначалу склонялась к нему, но потом посчитала цену за три недели и поняла, что дешевле будет забрать Фиму с собой.

Ну и третий вариант был более лёгкой версией первого. Попросить кого-нибудь из соседей приходить раз в день: убирать лоток, менять воду и кормить. Несложно и недолго, и я даже знала, кого могу попросить о такой услуге — Олю Вяземскую, соседку с пятого этажа. Тётя Оля — святой человек, она точно не откажет, и даже денег не возьмёт.

Но план накрылся медным тазом, точнее, шляпой Льва, потому что близнецы во время прогулки с соседом в понедельник сообщили ему о нашей проблеме. И Лев попросил Фреда и Джорджа передать мне, что он может взять Фиму на три недели, если я соглашусь.

Сияющие мальчишки сказали мне об этом за ужином, и я от неожиданности оторопела.

— Это же отлично! — почти крикнул Фред.

— Фиме у дяди Лёвы будет веселее! — вторил брату Джордж, и я, услышав это утверждение, отмерла.

— У дяди… тьфу, то есть, у соседа есть собака. Я не уверена, что Фима будет в восторге от таких перспектив. Это же стресс.

— Рем до-о-обрый, — протянул Фред.

— Он котов не обижает, — закивал Джордж. — Дядя Лёва сказал, что всё пройдёт хорошо. И что он умеет знакомить котов с собаками. Ну ма-а-ама!

— Иначе Фима три недели будет сидеть здесь один! — ужаснулся второй рыжий бандит. — Мама, это… кошмар! Ему же одиноко!

Я посмотрела на собственную родительницу, которая сидела тут же, за кухонным столом, и коварно усмехалась в чашку с чаем. Нет, мало я их всех ругала после того случая с запиранием себя и Льва наедине, мало! Никак не угомонятся.

Если бы речь шла не об этом конкретном соседе, мама никогда в жизни не поддержала бы идею отдать Фиму в дом, где есть собака. Да, хорошая и мирная. Но собака ведь!

— Ты поговори со Львом, Алёнушка, — произнесла мама хитро и вкрадчиво. Ни дать ни взять Баба-яга, заманивающая Иванушку-дурачка в печь. — Обсуди с ним всё, а потом решишь. Не торопись. В любой ситуации и плюсы, и минусы можно найти.

— И какие же здесь есть плюсы? — съязвила я. — Сводничество, что ли?

— Ну почему сразу сводничество? — улыбка мамы стала ещё более коварной. — Три недели в квартире одному — то ещё живодёрство. Тем более, что Фима у нас любит компанию. А у Льва тоже три комнаты, он Рема может с временным гостем и не знакомить. Зато наш котик от одиночества не свихнётся.

Вот это было уже разумнее, но… я прекрасно понимала, что движет мамой в первую очередь. Не уверена насчёт близнецов, они просто хотели пристроить Фиму получше, а вот мама… Мама мечтает о свадьбе.

Но Фиму я любила всё же больше, чем свои страхи и предрассудки, поэтому ответила, чуть подумав:

— Ладно. Я поговорю со Львом на эту тему. А там посмотрим.

И чуть не оглохла от радостного вопля «ура-а-а!», исторгнутого собственными детьми.

Говорить со Львом я, правда, трусила, и малодушно решила отложить это всё на завтра, а может, и на послезавтра, полагая, что за это время успею набраться смелости. После того, что случилось между нами в субботу, мне было очень неловко находиться рядом с ним. Как девочка-подросток, ей-богу… Но как иначе, если всё настолько сложно?

Однако сосед не дал мне шанса отсидеться дома. Во вторник, возвращаясь с работы, я столкнулась со Львом на первом этаже, и мужчина, увидев меня и поздоровавшись, тут же поинтересовался:

— Алёна, вы подумали насчёт моего предложения? Ребята сказали, что передали вам всё вчера. Вы что-то решили?

Лев спокойно и серьёзно смотрел на меня, сверкая светло-голубыми глазами из-под ковбойской шляпы.

— Пока нет, — ответила я честно, глядя на него. Почему-то не могла отвернуться. Он был слегка небрит, на щеках и подбородке виднелась короткая рыжая щетина, и мне вдруг захотелось потрогать её. — Я не уверена, что Фима нормально воспримет соседство Рема.

— Я поселил бы его в отдельной комнате, — Лев чуть улыбнулся, и я неожиданно заметила: когда он улыбается, на левой щеке появляется смешная ямочка. — Целая большая комната — и ему одному. По-моему, неплохие условия. И сетки на окнах у меня есть.

Да, сетки на окнах — это важно.

— А у вас когда-нибудь были кошки, Лев… Игоревич?

Его улыбка померкла, и мне стало неудобно. Да, я решила придерживаться такого обращения, но не ожидала, что оно его настолько заденет.

— Вы можете не использовать отчество, когда обращаетесь ко мне, — произнёс он невозмутимо, но без улыбки. — Это вас ни к чему не обязывает.

Если бы Лев был кем-то другим — да, разумеется. Но… с ним я не хотела сближаться, а обращение только по имени — это шаг к сближению.

Хотя глупо, конечно. Мы с ним в субботу друг с другом чуть не переспали, а я тут строю из себя скромную ромашку.

— Насчёт кошек, — продолжал сосед, пока я раздумывала, что ответить. — Конечно, были. У нас с братом и сестрой кого только не было — и попугайчики, и черепашки, и коты с собаками. Не волнуйтесь, я умею обращаться с животными.