Впрочем, утка была, что надо. Правда, пока я её жевала, не сразу заметила, что уже жую губы, распухшие от аллергической реакции. Отёк начал распространяться молниеносно, поэтому Макс с завязанными глазами понял, что что-то произошло, только когда я рухнула со стула и потеряла сознание. Медсестра, приставленная ко мне для наблюдения, поведала о том, что мужчина вбежал в приёмное отделение со мной на руках, словно супергерой. Жаль, этот романтичный момент прошёл мимо меня.

Пиликанье телефона, перегревшегося от звонков девчонок и папы, рассеивает воспоминания о случившемся.

SMS с незнакомого номера:

«Как ты, пчёлка Майя?»

Не верю своим глазам. У него есть мой номер! Довольная улыбка тут как тут, но я непроизвольно шиплю от боли, потому что у меня щёки отекли так, что я их вижу при опускании взгляда.

Я: «Почему Майя? Майя из Майами? Да ты рифмоплёт!»

Макс: «Ты выглядела так, будто на тебя напал рой пчёл))».

Я: «Я бы посмеялась, но не могу».

Макс: «Прости. Хотел поднять тебе настроение».

Я: «И ты меня прости. На моей памяти за один день у меня ещё не было столько событий. Они выбили из колеи».

Макс: «Я не успел сказать. Меня не будет в городе несколько недель. Займись пока подготовкой к учёбе. На почту я выслал темы для повторения».

Несколько недель…

Я: «Куда ты едешь?»

Макс: «Военная тайна».

Не отвечаю на это сообщение, оставляя последнее слово за Максом. Знаю, он не обязан посвящать меня в свою работу, но его увиливания оставляют во мне неприятный осадок, который точно отбойным молотком вдалбливает в мой мозг непреложную истину: «Он тебе не доверяет». Да и мне есть, над чем поразмыслить. С появлением Кроу в моей жизни я стала совершать столько глупых поступков, что пальцев обеих рук не хватит, чтобы их сосчитать. Мои мрачные думы прерывает новый сигнал входящего SMS:

Макс: «Кстати, ты угадала. Придумывай желание))».

Как и говорил Макс, на электронной почте меня ждали учебники по уголовному и гражданскому праву и ряд файлов по другим направлениям. Сразу после выписки из больницы прилежная ученица в моём лице каждый вечер посвящала изучению этой скукотищи. Всё-таки я практик, а не теоретик.

А с пособиями по судебной медицине и криминальной психологии, напротив, дела обстояли куда лучше. Всегда интересно, что заставляет людей совершать преступления и как составлять портрет преступника, чтобы понять его мотивы и предугадать дальнейшие действия.

В таком унылом режиме я провела две недели. В Департамент не приезжала, так как в связи с нашей спецоперацией мне дали внеплановый отпуск. Уверена, папа это событие даже отметил, а Кейт сплясала джигу.

Макс не писал и не звонил. Единственное, несколько дней назад он дал о себе знать через курьера, доставившего новёхонькие туфли. Точь-в-точь мои, только без сломанного каблука. К ним прилагалась записка: «Постарайся уцелеть к моему возвращению».

Я изо всех сил гнала от себя настойчивую мысль о том, что его внимание ко мне – нечто большее, чем банальная забота наставника о подопечной. К своему стыду, я начала понимать, что жутко скучаю по нему, по его сдержанной ухмылке, по нашим спорам, по его серым глазам с необычными зелёными крапинками. Я даже пробовала звонить Максу под предлогом отблагодарить за столь щедрый подарок, но он был недоступен.

И вот наступил день, когда новоиспечённая студентка третьего курса Лилиан Пусси переступила порог Университета Майами. Я решила, что с ударением на «и» моя фамилия будет не так явно напоминать псевдоним порноактрисы. Она приобрела благородное звучание, в духе великого композитора Клода Дебюсси. Так что выкуси, Кейт!

Остановившись возле огромного табло с расписанием учебных классов, принимаюсь судорожно искать свой, поскольку до начала первой лекции остаётся всего пять минут. Моя колымага снова не захотела заводиться, такси в час-пик пришлось бы долго ждать, поэтому я добиралась на автобусе, собравшем все светофоры.

– Тебе помочь?

Поворачиваю голову и обнаруживаю возле себя красотку с копной кудрявых волос медного оттенка, хаотично обрамляющих миловидное лицо. Несмотря на её, мягко говоря, недружелюбно-настороженный пытливый взгляд, не хочу отказываться от помощи и опаздывать в первый же день, привлекая к себе ненужное внимание.

– Было бы неплохо, – приветливо улыбаюсь, хватаясь за возможность сразу завести новые знакомства. – Я ищу класс профессора Хантера. У меня сейчас лекция по уголовному праву.

– Вот это совпадение! – её губы тоже растягиваются в натянутой улыбке. – И мне туда. Ты новенькая? Не видела тебя вчера на вечере встречи.

– Да, я не смогла прийти, – сконфуженно пожимаю плечами.

Вовсе необязательно всем знать, что вчерашнему знакомству со студентами факультета я предпочла отжигать с девочками в караоке-баре. Кто знает, когда ещё смогу с ними вырваться на свободу?

– Ты не много потеряла, – хихикает Кудряшка, чуть расслабившись. – Новички рассказывали о себе, а старички – о том, как провели лето. При этом нас разделили на группы, и мы сидели на стульях, выставленных в круг, как в клубе анонимных алкоголиков.

Полагаю, мы найдём с ней общий язык.

– Я – Глория. Тоже новенькая, – представляется она.

– А я – Лилиан, но будет проще, если будешь называть меня Лили.

***

Перешагиваем порог аудитории вовремя. Преподавателя ещё нет, а, поскольку уголовное право – это профильный предмет, народу здесь собралось не меньше, чем на концерте рок-группы. По аналогии с амфитеатром, все места расположены друг над другом, образуя длинные дугообразные ступеньки. В первых двух рядах я вижу больше всего свободных мест. Отсюда напрашивается два вывода: профессора не особо жалуют и боятся даже дышать рядом с ним, или он преподаёт настолько скучно, что студенты его лекциям предпочитают сладкий сон на галёрке.

Я предлагаю Глории второй ряд, чтобы первый, пусть и почти пустой, создавал некую видимость щита, и она следует за мной. Пока я выкладываю на стол ручки и тетрадь, входит и мистер Хантер. О его присутствии сигнализирует резко воцарившаяся тишина, что для меня не очень добрый знак. Надо быть настороже.

Крейг Хантер оказался высоким подтянутым мужчиной лет сорока пяти. И очень привлекательным. Судя по модной стрижке и аккуратной оформленной бородке, над его имиджем регулярно работает хороший барбер.

Преподаватель садится за стол и, смерив аудиторию критическим взглядом поверх стильных очков в чёрной оправе, молча кивает в знак приветствия. Он одет в строгий тёмно-синий костюм с красным галстуком, и этот контраст сразу бросается в глаза. Красный – цвет активных, энергичных и уверенных в себе людей. Также это цвет агрессии. Говорят, люди неосознанно выбирают цвета в одежде под свой характер и темперамент. Какой же вы, профессор?

Вскоре на электронной доске появляется слайд с темой сегодняшней лекции: «Психологический портрет преступника». Мой взгляд намертво прилипает к экрану. Он экстрасенс? Именно этим вопросом я особенно горела в последнее время. Непроизвольно усмехаюсь и мгновенно жалею об этом: в такой тишине этот звук сродни разорвавшейся бомбе.

Медленно перевожу взгляд на Хантера и натыкаюсь на его пронизывающие холодные глаза, способные заморозить даже Мёртвое море. Теперь я понимаю, что означает выражение «убить взглядом». Мои глаза примагничиваются к хищным глазищам Хантера, не в состоянии разорвать этот контакт. Смотрим друга на друга, не моргая. Он прищуривается, и я буквально вижу, как чип в его голове считывает мой программный код. Глория наступает мне на ногу так, что у меня хрустят пальцы, и я сдаюсь первая, прекращая безмолвную дуэль с преподавателем.

– Играешь с огнём, – произносит моя соседка по скамье низким чревовещательным тоном, едва шевеля губами.

Изо всех сил пытаюсь уловить суть лекции, но мысли невольно возвращаются к не очень удачному началу знакомства с профессором, который наверняка посчитал моё поведение неуважительным. Хантер грудным голосом комментирует наброски на слайдах, а я думаю, как мне реабилитироваться в его глазах, ведь стать белой вороной в моих планах не значилось. На моих плечах лежит большая ответственность, и я ни в коем случае не должна подвести тех, кто в меня поверил.