Он отскочил от лужи, которая образовалась в месте «таяния» защитной оболочки. В центре развалившейся капсулы в нежном свечении скорчилось небольшое – около метра в длину – существо. В голове Евы пронеслась мысль, что оно появилось из цветка как крошечная сказочная девочка, но «Дюймовочка» больше всего напоминала кенгуру с крысиной мордой.
Голое, покрытое короткой жесткой шерстью. Ближе к голове – светло-палевой, к ногам цвет переходил в тот, который называют «асфальт после дождя», а еще иногда – графитовым.
Мощные задние лапы венчались огромными «лыжами», ручки были крохотные, с маленькими пальчиками, прижатыми к оттопыренному карманом пузику. Наверное, от удара «сумка» на животе чужого звездолетчика раскрылась, и он в последнем проблеске сознания попытался удержать что-то важное в складке своей кожи.
Тельце условного «кенгуру» венчала крысиная морда – узкая, вытянутая, с плотно прижатыми к голове овальными ушами. Глаза существо или крепко-накрепко закрыло, или их вообще не было. По крайней мере, на острой серой мордочке там, где обычно располагаются органы зрения, не виднелось даже щелочки.
– Это худшее, что могло еще с нами случиться, – хмуро сказал Ю Джин, разглядывая кенгуру-крысу.
Он явно не торопился оказывать первую помощь.
– Не самое, но одно из…
– Почему ты так думаешь? – сердце Евы пощекотал противный холодок.
Тревожный сквозняк поелозил там секунды две и направился в разные стороны: в ладони и стопы. При неприятностях у Евы всегда холодели руки и ноги.
– Посмотри на его затылок, – уверенно кивнул в сторону уродливого малыша разведчик.
Ева посмотрела. А потом вгляделась внимательнее. И увидела. На жесткой шерстке клеймом виднелся какой-то знак. Недоделанная с одной стороны буква Y. И еще закорючка в самом центре «рогатки».
– Это клеймо – номер, – подтвердил Ю Джин. – А катапультировавшийся нарушитель: рядовой республики Лься. С того момента, как я увидел вспышку, ничего хорошего не ожидал. Так и вышло…
Да уж, чего хорошего можно увидеть в горящем небе… Ева так подумала, но предусмотрительно промолчала. Она понимала, что эта ситуация вне ее компетенции, и еще там, во флаере, негласно уступила пост командующего Ю Джину.
– И? Мы будем его реанимировать? – девушка смотрела, как сброшенными листьями скукоживаются лопасти капсулы-оболочки.
– Республика Лься – одна из немногих, с кем нам до сих пор не удалось… Добиться взаимности, скажем так.
– Ты имеешь в виду… Да нет, не может быть, – удивилась Ева. – У Земли есть враги?
Человечество вошло в равное галактическое партнерство с условием изменения сознания. Если коротко, то от землян требовалось понимание: жадничать нехорошо.
Ресурсов Вселенной хватало на весь живой сектор, квадраты предусмотрительно и во избежание столкновений давным-давно поделены, причин для вражды никакой нет. Теоретически за пределами Галактики могли встречаться расы, для которых беспричинная ненависть – вопрос выживания, но эта гипотеза пока так и оставалась в разряде умозрительных. Достигший понимания главных принципов разум все-таки предпочитал не разбазаривать бесценную энергию. А на вселенскую ненависть ее тратилось безрассудно много.
– Не то, чтобы прямо враги-враги, как в древности, – ответил Ю Джин. – Недостаток понимания, скажем так. Холодная вежливость. ОЧЕНЬ холодная вежливость.
Последнее он подчеркнул особо. И Ева поняла: не случайно правый капитана разведчиков сразу узнал пострадавшего пришельца. Влет определил: кто он и откуда. И справочники не понадобились. Образ льсянина надежно сидел у военного в голове.
– И что? Мы его теперь так и бросим? Нужно, по крайней мере, посмотреть: он живой или уже…
– В этом-то и проблема, – сказал Джин. – Я не знаю, стоит ли нам притрагиваться к льсянину. Кодекс гласит, что в космосе нужно оказывать помощь любому живому существу, если это не противоречит его вероисповеданию или конституции мира, в котором он обитает. Но мы вообще ничего не знаем о Лься. Может только наше прикосновение к его телу приведет к каким-нибудь ужасным последствиям. Вызовет конфликт двух цивилизаций. И вообще, как он оказался в нашем секторе? По соглашению эта система отдана для исследования Земле.
– Ты можешь связаться со своим начальством? – Еве казалось диким, что они стоят тут и, не торопясь, беседуют около умирающего.
Ю Джин покачал головой.
– На флаере нет системы межзвездной связи. Только из базового корабля. Пока мы доберемся до «Иллюзиона» и вернемся обратно, тут уже некого будет спасать.
– В конце концов, ты всегда можешь сказать: мы захватили его, чтобы допросить. Ну там… Какого такого черного карлика он делал в нашем секторе галактики?
В глазах у Джина загорелась надежда.
– Я, как капитан, приму на себя ответственность за последствия, – сказала Ева. – И точка.
– Посмотрим, – ответил уклончиво Ю Джин. Ему явно не понравилась самоотверженность Евы, но спорить не стал. – Остается единственный вопрос: можем ли мы притащить на борт «Иллюзиона» инопланетную тварь?
– Мы и сами сейчас для Пятой – инопланетные твари. И уже тащим на борт непонятно что.
Она имела в виду свой чемоданчик с пробами. Ю Джин понял.
– Если ты в экспедиции, волей-неволей тащишь что ни попадя в звездолет… – кивнул он. – Жаль, мы не успели разбить полевой лагерь.
Ева подошла к свернувшемуся калачиком льсянину. В ту минуту, как они приняли решение помочь, он стал для нее просто пациентом. Приложила палец к шее существа. Сквозь перчатку она не чувствовала его шерсть, но биоанализатор толкнулся датчиком на запястье, регистрируя, что материя еще жива.
– Кажется, он просто в обмороке, – Ева повернулась к Ю Джину. – Болевой или психологический шок от перегрузки. Никаких опасных для жизни внутренних повреждений датчики не обнаруживают. Вывихнут плечевой сустав, сломано ребро справа и еще кое-что по мелочи. Но точно сказать можно будет только на месте.
Они вытащили из флаера носилки – старый, добрый ношематрик, Ю Джин осторожно приподнял льсянина и положил его на переносной матрац, который тут же зафиксировал свою очередную «добычу». Ю Джин смотрел, как тело чужака влипает в ставшую вязкой поверхность носилок, ожидая завершения фиксации.
– Он очень легкий, – неожиданно произнес разведчик. – Не истощенный, а просто легкий. Словно ребенок.
– Его звездолет, – вспомнила Ева. – Вернее то, что от него осталось. Обломки, наверное, где-то там…
Она махнула рукой в неопределенном направлении.
– Осмотрим потом, – предложил Ю Джин.
Носилки чпокнули, оглашая завершение процесса. Ева выставила на боковом табло уровень подачи глюкозо-витаминного физраствора. На всякий случай, чтобы не навредить, минимальную концентрацию. Организм кенгуру-крысы по первичному анализу не сильно отличался от известных форм жизни, но на сто процентов она не была уверена, что земной базовый курс поддержки не навредит этому льсянину.
– Ну, понесли? – Джин взялся за переднюю часть ношематрика.
Ева схватила мягкие ручки сзади. Эта экспедиция пока била все рекорды по перетаскиванию тяжестей.
***
На «Иллюзионе» их с инопланетным существом встретили бурно. Радостно – Ешка. С ужасом взирая на крысиную безглазую мордочку льсянина – Ким. Ему пришлось сменить Еву при погрузке ношематрика в «Иллюзион», и он всеми силами пытался сдержать свою фобию.
– Мы слышали гром в отдалении, – Ешка в прозрачном бактерицидном комбинезоне чуть не скакала вприпрыжку около бессознательного кенгуру.
Ева с Кимом катили тележку по длинному коридору медблока «Иллюзиона» к реанимационному комплексу. Ешка бестолково бежала рядом:
– Я испугалась, что произошла какая-то неприятность, но Ким услышал в передатчике ваши разговоры. И как дышите.
– Я не включала двустороннюю связь, – оправдывалась Ева, – неизвестно, сколько бы длился наш поход, экономила энергию на крайний случай. Кстати, как наши разведчики?
– Счастливы, – сказала Ешка. – Мочу мы не смогли…