Я развернулась и хотела уйти, но муж схватил меня и прижал к себе. От соприкосновения наших тел, кроме отвращения я не почувствовала ничего. Раньше стоило ему коснуться меня, как я сразу же возбуждалась, и мы сразу оказывались в горизонтальной плоскости. Вертикальную тоже не игнорировали. Кухонный столик был нашим излюбленным местом. Вот что ему не хватало?! Да мы почти каждый день любили друг друга. Не считая короткие передышки, когда я не могла.

‒ Отпусти меня! ‒ но муж, кажется, меня не слышал.

Но мной двигали гнев и злость, в помощь им во мне бушевал адреналин. Развернулась к нему лицом и со всего размаху влепила ему пощечину. От такого моего поведения он разжал руки, и я оказалась на свободе.

‒ Сегодня же соберешь свои вещи и отчаливаешь к своей … ‒ я даже это слово не могла выговорить.

К любовнице? К подстилке?

Как бы ее я не назвала, сути дела это не меняет. Остается фактом то, что он мне изменил и изменял до этого дня. Еще неизвестно, сколько времени это продолжался. И я не уверена, что он уйдет не к ней. Да хоть к черту лысому! Меня это больше не интересует.

‒ Варюш, ты все не так поняла! ‒ кричал мне в след Лешаа, пытаясь догнать. ‒ Я все объясню.

Я все кипела от злости. Как можно не так понять то, что он кувыркался с чужой бабой в постели голый? Боже! За что мне все это?!

‒ Что я не так поняла? Ты ее не целовал, а просто рассматривал цвет ее помады, ведь он тебе так понравился и ты захотел такой же купить для меня? Или в ее в кровать забрался паук, и ты весь из себя герой кинулся ее спасать, сверкая своей голой за…? Что там можно понять не так?! ‒ мой голос перешел на крик и люди начали на нас оборачиваться.

Мы с дочерью вышли прогуляться, и заодно встретить Лешу. Муж как раз должен был вернуться с работы. Я отпустила ребенка на песочницу, а сама открыла конверт. Сюрприз был грандиозного масштаба. Я подняла голову и глазами нашла дочь. Она вовсю болтала с девочкой из соседнего подъезда, делясь с ней своими игрушками. С его матерью мы временами болтали, коротая время на детской площадке. Предупредила ее, что отойду на пару минут. Муж как раз шел в нашу сторону от остановки.

Он понял все по моему побелевшему лицу и конверту в руках, что что-то не так. Когда же я выставила руку, чтобы не подпускать его к себе, то до него начало доходить.

‒ Как ты мог? Ведь ты сам уговаривал меня выйти за тебя замуж!

С моим мужем мы были знакомы давно. Ссорились тысячу раз, мирились, расставались и снова сходились. Все как у всех. Но, в конце концов, Леша сам поставил точку в наших отношениях: он вернулся к своей бывшей. Я горевала сильно, но друзья не давали мне скучать, вытаскивая на прогулки и на свои встречи. Там мной начал интересоваться один парень. Но не успели мы сходить на одно свидание, как снова объявился Леша. Начал писать мне сообщения, от которых у меня сердце замирало. Я рыдала ночами в подушку, отвечая на его сообщения и того парня. И в итоге поставила первому условие: женишься, прощу тебе все твои грехи. Я знала, что для Леши женитьба не входила в его планы. Этим и хотела «отпугнуть» его от себя. Но я ошиблась. Он согласился и к новому году заявился ко мне с букетом роз и кольцом. И весной мы сыграли скромную свадьбу, по моему желанию. Сама себя загнала в свою же ловушку. Но я не жалела. Мы были счастливы. Были…

Я снизила голос, сжимая кулаки.

‒ С дочерью можешь видеться, когда захочешь, только предупреждай заранее. Мы прогуляемся еще, а ты в это время собираешь вещи и уходишь. Хоть куда, мне не важно. Но к нашему возвращению, чтобы ни тебя, ни твоих вещей в квартире не было. Больше ничего общего с тобой я иметь не хочу!..

Леша больше не делал попыток ни остановить меня, ни поговорить и объясниться. Слова там уже не помогли бы. Я всё могла простить, но только не измену.

Зачем жениться и клясться в любви одной, а затем искать что-то или кого-то еще на стороне? Я считала себя из числа тех, кто выходит раз и навсегда. Но со мной не прокатило, не фортануло… У судьбы, значит, на меня были и есть свои планы…

Варвара

Почему эти снимки были у Паши? Как они у него оказались? Зачем? Откуда вообще у него данные фотографии? Он что следил за ним?

Смяла пару фотографий, пытаясь унять дрожь тела, как и злость. В голову лезли мысли о том, неужели Паша следил за Лешей? И не поэтому ли он почти сразу заявился ко мне с предложением руки и сердца? Ждал и дождался? Нет, по-другому. Подставил он моего мужа с этой девушкой или же Лёша сам имел с ней связь? А Паша в нужное время просто запечатлел их страстные моменты? Но разве он способен на такие поступки? Неужели я ошиблась и в нём? Паша был такой внимательный, заботливый, да и к дочери относился лучше всякого родного отца. Неужели я была ослеплена его поведением и не сумела разглядеть в нем самого главного — подлости? И как после этого верить людям? Как верить мужчинам? Как им довериться?

Как ни странно, слёз не было. Автоматом провела ладонью по щеке, но мокрых дорожек не обнаружила. Подняла голову, всё еще сжимая несчастные фотографии в руках. Паша всё еще разговаривал с инспектором ДПС. Тот что-то объяснял, указывая на машину. А мне хотелось выбежать из маленького пространства, с силой хлопнуть дверью и уйти. Но…

Посмотрела назад. Диана мирно посапывала в детском кресле, всё еще крепко прижимая кубок. Даже маленькая остановка не разбудила её. Дочь и во время сна не хотела расставаться со своей победой, прижимая трофей к себе. Улыбнулась и почувствовала, что слёзы скатились по щеке. Ради дочери я готова была на всё. Но смогу ли простить второе предательство? Смогу ли делать вид, что всё хорошо, зная такое? Стоит ли раскрывать тайну, что мне всё известно? И так ли нужны мне его оправдывания и объяснения, если всё это окажется правдой?

Десятки вопросов и ни одного ответа…

И один главный вопрос, что не давал покоя: за что мне всё это? В чём я провинилась перед судьбой, что она подкидывает такие фортеля? Я не понимала этого. Происходящее никак не укладывалось в моей голове. Только было начала думать, что вот, наконец-то, встретила того самого человека, решив рискнуть своими принципами. Перешагнула через свои убеждения, потихоньку раскрывая перед ним свою душу. Дала себе надежду на будущее, на чувства, но… Удар оземь оказался страшным…

И было очень больно… Так больно, что захватывало дыхание и не давало ни вдохнуть, ни выдохнуть. Хотелось расцарапать грудную клетку, открывая доступ к кислороду, но даже это не помогало…

Меня всё скручивало и скручивало…

Дверь с водительской стороны неожиданно открылась. Дернулась, разворачиваясь обратно, также спешно прикрывая конверт и фотографии сумочкой, чтобы Паша не заметил. Я так и не решила, что мне предпринять.

‒ Номера, ему, знаете ли, не видно. Больше им придраться не к чему? ‒ задал вопрос он, скорее всего, риторический, усаживаясь. Затем его взгляд метнулся на меня. ‒ Пришлось протереть, иначе не отпускал. Варюш, с тобой всё хорошо? Что ты так побледнела?

Я побоялась взглянуть ему в глаза, смахивая невидимую пылинку с колен и ерзая на сидении.

‒ Всё в порядке, просто переживала, что докопаются к чему-нибудь и выпишут штраф, ‒ проговорила, вроде и правду, но и лукавила. Квиток на оплату волновал меня в последнюю очередь.

‒ Сотрудники ГАИ не те люди, о чем стоит переживать, тем более, тогда, когда мы ничего не нарушали, ‒ он накрыл мою руку, на что я дернулась, но тут же постаралась успокоиться. ‒ Точно всё в порядке?

‒ Поехали уже, я устала. Слишком много волнений и переживаний на сегодня, ‒ здесь вот ни капли не врала.

Сперва не могла найти себе место из-за участия дочери в конкурсе, затем Лариска, после уже эти несчастные снимки. Лучше бы я их не видела во второй раз!.. Находиться так близко к нему после этого было невыносимо.