Роскошные апартаменты были пусты…

По крайней мере, там не было того единственного человека, которого я ожидала увидеть. Лишь горничная безразлично разглаживала складки на заправленной постели, возвращая ее к тому же идеальному состоянию, что и несколько дней назад до нашего с мамой приезда.

Плохое предчувствие плотно осело внизу живота и затянуло так сильно, что из груди выбило дыхание.

Мой взгляд скользнул по пустому месту у стены, где раньше стоял саквояж, по туалетному столику, который за несколько дней успел обрасти баночками, а теперь был пуст…

— Где? — спросила я хрипло. — Где она? Где леди Кэтрин? Где моя мать?

Горничная подняла на меня сочувственный взгляд.

— Леди Кэтрин… Ваша матушка… Она покинула вас.

Я выдавила из себя улыбку, полагая, что это шутка.

— Неужели она не оставила даже записки?

Женщина покачала головой и опустила взгляд.

— Я слышала, что граф Аслайг говорил о том, что леди Кэтрин снова сбежала, как и девятнадцать лет назад.

Что-то ударило прямо в солнечное сплетение, на плечи будто упал мешок, под тяжестью которого я сгорбилась и отступила на шаг назад, прижимая ладонь к груди, где все ныло и тянуло.

— Граф Аслайг, ваш великочестивый дедушка, просил вас…

Дальше я уже не слушала.

Комнаты пролетели как одна, и я уже выбегала на улицу, хватая ртом воздух и борясь со слезами, которые застилали взор. Я завертела головой из стороны в сторону, как безумная. Это было глупо, но я была уверена, что, если бежать достаточно быстро, я найду ее. Она ведь не могла меня оставить… Просто не могла…

Я побежала.

Бешено заржали кони, заскрипели колеса кареты, проскользившие на тормозах по мостовой. Закричали люди. Прямо передо мной лошадь встала на дыбы. Я моргнула. Она заржала. Предплечье и локоть опалило болью. Вскрикнув, я попятилась и упала.

Я словно возвращалась из небытия. С удивлением я оглядывала уже собравшую толпу зевак, коней передо мной, которых пытался успокоить кучер. Кто-то коснулся моего плеча.

— С вами все в порядке, мисс?

До меня медленно стало доходить, что же произошло.

— Было в порядке, сэр. Ровно до момента, когда меня чуть не убили ваши лошади, — произнесла я, фыркнув и попыталась подняться.

Мне тут же подали руку, проигнорировать которую я посчитала своим долгом.

— Мисс, вы ранены…

Фраза была произнесена странно, в ней вроде бы сквозило сожаление и беспокойство… Но она будто бы подразумевала скорее: «Вот же шельма… Поранилась! Проблем с тобой не оберешься!», чем «Как жаль, что так вышло!».

— Я отвезу вас к лекарю.

— Мне не нужна ваша…

Я повернулась и замерла на полуслове, потому что не была готова к тому, что виновник этого происшествия будет выглядеть как… король.

Черные волосы юноши были в этаком аккуратном беспорядке, что невероятно ему шло. Белый воротничок рубашки, подчеркивал чуть смуглую кожу. Слегка раскосые фиалковые глаз смотрели спокойно и с достоинством. Высокие скулы придавали лицу аристократичное выражение. Просто посмотрите на него, и вы не за что не подумаете, что он родился в какой-то обычной семье мещан… Нет… Тут сын великого герцога, не меньше.

— Забота. Мне не нужна ваша забота, — повторила я, надменно вскинув брови, показывая, что столь яркая внешность не произвела на меня ни малейшего влияния. Нет. Ни капельки.

— Перестаньте, из-за меня вы ужасно поранились. Я просто не могу отпустить вас. Вдруг у вас сотрясение мозга или заражение крови.

— Спасибо, — усмехнулась в ответ. — Но как я уже говорила не нужно. Вы вполне вольны и дальше мчать по своим делам, сшибая на ходу бедных девушек.

Юноша вежливо улыбнулся, но его глаза стали холоднее.

— Прошу, просто позвольте мне исправить мою оплошность.

— Прошу, просто оставьте меня в покое.

Он на мгновение смежил веки и ущипнул себя за переносицу. Выражение его глаз стало еще прохладнее, а улыбка — неестественно натянутой.

— Мисс, опаздываю на очень важную встречу. Прошу, просто позвольте помочь вам ради моего спокойствия.

— Ради моего спокойствия, — не менее натянуто улыбнулась я. — Прошу вас удалиться.

Его улыбка превратилась в откровенный фарс в сочетании с заходившими ходуном желваками.

— Просто сядьте в карету.

— Еще чего не хватало! — фыркнула я, посмотрев прямо в его фиалковые глаза.

— Садитесь! Немедленно! — рявкнул он так, что я аж подскочила.

Открыла рот, чтобы возразить, но посмотрев в его взбешенное лицо внезапно передумала и, тая недовольство, направилась к распахнутой двери в его роскошную черную с золотым карету, отмеченную гербом его рода. Юноша шел позади. Я услышала, что он шумно выдохнул… Успокаивал себя поди.

— Милорд, но как же леди Сесилия? — послышался голос кучера.

— Купим на обратном пути цветы, — уже спокойно проговорил юноша и, убедившись, что я устроилась, постучал тростью о потолок кареты.

Мы тронулись.

Я, украдкой кинув взгляд на своего спутника, еще раз мысленно подивилась его красоте и манере держаться. Он прикрыл глаза и потирал рукой в белой перчатке лоб, будто пытался сосредоточиться, чтобы о чем-то поразмыслить.

Выглянула в окно, наблюдая за тем, как мимо проносятся высокие здания столицы.

Что я здесь делаю?

Что я делаю в этой карете? Что я делаю в этом городе… в этом большом городе, насквозь пропитанном лицемерием, совершенно одна, без… мамы? Как она могла так поступить?!

В груди заныло с новой силой, затянуло в животе, в горле зрел комок, глаза защипало. Я моргнула и ощутила, как катится по щеке горячая слеза.

— Вы… Черт возьми, вы плачете! — недовольно буркнул мой спутник.

Я шмыгнула носом, готовя провалиться от стыда. Ну почему слезы застали меня именно здесь, в этой карете, с этим чертовым лордом?!

— Чем я заслужил подобное? Ни минуты покоя… — продолжил бурчать он.

— Это вас вообще не касается! — крикнула я дрожащим голосом и отвернулась, чтобы спрятать лицо.

Почувствовала, как скрипнуло сидение, когда он поднялся и опустился рядом со мной.

— Не приближайтесь ко мне! Хватило уже того, что я в вашей карете еду черт знает куда, — фыркнула я и снова шмыгнула носом, проклиная непрекращающиеся спазмы, вызывающие новый поток слез.

— Просто повернитесь на мгновение, и я тут же отсяду.

Чувствуя, что в ином случае, он так и останется сидеть рядом, я повернулась, стараясь изобразить на лице выражение крайнего раздражение, но сделать это было трудно, когда глаза и нос покраснели от слез, а губы дрожали.

Он вдруг наклонился ко мне так близко, что я ощутила его дыхание на своих губах. Его глаза смотрели прямо в мои. Пальцы коснулись подбородка, и я испуганно дернулась, как дернулась бы от любого другого прикосновения любого другого человека.

— Тише. Все хорошо, — прошептал он почти мне в губы. — Сейчас ты успокоишься…

Я завороженно наблюдала, как его фиалковые глаза постепенно заполнялись тьмой. Словно в фиолетовую воду вдруг окунули кисточку с черной краской.

— Сейчас ты успокоишься и не будешь плакать. Твои переживания на время отпустят тебя.

Я моргнула, он уже отстранялся с улыбкой. Странно, но ноющая боль в груди улеглась, правда сердце отчего-то забилось быстрее. Изящным жестом выудив из кармана жилета платок, он аккуратно стер следы слез с моего лица, пока я просто смотрела в его глаза, которые снова стали прежними.

— Я могу сама, — прошептала я, но потом взяла себя в руки и усмехнувшись проговорила уже громко: — Уверена, все это излишне и вряд ли понравится леди Сесилии.

Он на мгновение приподнял брови, но отдал платок со словами: «Пользуйтесь, не стесняйтесь» и, как и обещал, пересел назад.

Я скомкала в руках платок и снова бросила на юношу взгляд украдкой. Он безучастно смотрел в окно.

О Великий Бог, стыдно-то как… Расплакалась, как дитя, и все эти его утешения…