— тише, тише— он хлопал лже аристократа по спине, как мальчишку который расшиб колени. — успокойся Тагир. Успокойся.

Через сорок пять минут они оба спустились вниз и уже помогали всем. Никто ничего не заподозрил и никогда не узнал. Этот секрет они забрали в могилу. Кстати и могилы они рыли сегодня за всех, так уже совесть обоих вынудила.

В ту же ночь Лев впервые задумался о этом слове "если", что сбылось.

Блошки на огромном пустом ландшафте ползли в сторону солнца. Все в округе было мертво и таким тихим. Жара… Злая старуха, варила их заживо в их же шкурах уже который день. Любой среднестатистический антропоморфный кот превзойдёт человека в большинстве показателей: сила, ловкость, живучесть. Однако жара нещадно жарила кошаков в их же природных шубках. Где то в небе летали какие-то птицы? Стервятники? Навряд ли, но их плоти они хотели отведать.

Каждый шаг давался тяжёлым усилием, лапа глубоко оседала в песке. А залезать на барханы становились мучительно противным занятием. Лёгкий рюкзак казался непосильной ношей, а одежда до ужаса теплой. Песок был раскаленый и по этому даже сквозь туфли чувствовал ненавистный жар…

Льву казалось, что вот вот его ботинки патаят, как таит снеговик на солнце. Сначала таит его круглая башка, падают глазки, улыбка веточки обвисают и лицо снеговика превращается в мучительную гримасу боли. И Льву была даже жалко это кучу снега. Даже у Льва такое бывало. За эти несколько дней, он даже плакал. Хотя сейчас его закипающий мозг лишь проклинал солнце и пустошь. Проклинал все. Так почему-то он чувствовал себя куда легче. Он приподнял глаза и посмотрел в даль. Ничего… Даже нету миража. Голубое небо и песок. Песок мёртвый, хуже только стекло.

Не жарко ли тебе котик?

" Заткнись… Прошу"

Даже в своей голове у тебя нету сил, чтобы со мной поспорить. Тебе и в правду дурно.

Он пошёл дальше. Одна из фигур упала сзади. Их стало теперь пятнадцать. Кошаки окружили тело и забрали вещи. Каждый по малой доле, что то даже оставили.

У Льва в голове, почему то заиграла музыка. Какой-то джаз с пластинки. Ох этот джаз… Странная музыка. Но было в нем что-то свободное. Такой вольный дух. А может это и не джаз. А может…

Он упал с солнечным ударом на песок. Глаза закрылись. "Как я сюда попал? " — подумал он.

Две недели назад они уезжали с похорон Льюиса. Лев спал после неспокойной ночи, но в его голове всплывала эта отвратительная картина всех внутренностей Льюиса. Он мог бы тогда спокойно потрогать их. Ужасная мысль. В шальной голове, шальные мысли. В тот момент, когда он умер, глаза Льюиса слабо засветились под веками, хотя обычно рыжий отмечал яркую вспышку. Что же, он позволил себе мысленный каламбур — малодушие.

Слава опять сидел за рулём. Ему всегда были легче когда он ехал. По правде говоря, он бы хотел повторить такое автомобильное путешествие потом. Как нибудь. Но навряд ли он бы смог купить машину. Просить у отца он не хотел, а бабушки… Он закурил.

Юля пересела в первую машину. Во второй умер Льюис и честно говоря, там пахло смертью, но этот запах чувствовал лишь Лев. Сейчас ей было очень плохо, сначала брат, а затем и друг детства оставили ее одну в этом цирке потерянных солдат, что ехали неизвестно куда. А ведь они могли уехать и расстроиться в толпе. Эта мысль посещала не только ее. Но это было неправильно.

Вечером никто не захотел есть арбузы кроме Льва. Ему уже вырезали эту бесполезную часть желудка много лет назад. Гаврила снова приготовил еду и Саша тайком шепнул брату, что долго это не продлится.

Прошло ещё три дня. Лев более менее проникся симпатией к Феде. Хотя его суеверная привычка списывать всю на судьбу, можно было посчитать признаком недалёкого ума, он напротив был достаточно развит. Во всяком случае он умел складывать достаточно большие числа в уме, как братья и Лев.

К этому моменту у ребят появилась крупная проблема. По середине дня Слава заметил, что бак опустел и запасы бензина тоже подошли к нулю. Вторая машина проехала чуть дальше со скоростью пешехода, в нее положили только груз. К вечеру и она приказала долго жить.

Как бы Слава не кричал, а Саша не предупреждал, бензина это не добавило. Конечно Тагир попытался столкнуть все на Славу и может у него бы и вышло что-то, но все и так привыкли к постоянным его придиркам в сторону Волайтиса. По этому его проигнорировали, а кто-то и вовсе сказал: " а что ТЫ сделал?". Тоже ничего. В гневе он разбил шашкой фару мертвого четырёх колёсного монстра.

От этого удара Андрей вздрогнул, будто ему отдавали хвост. Тагир начинал его пугать.

Они переночевали около машины и на утро собрали рюкзаки. Много вещей пришлось оставить, лишь самое необходимое решили взять. Путь был дальним. Федя простился с машиной, буквально на словах. Чудак привязался к ней? Что же он чувствовал когда Льюис помер. Эта мысль воспылала в голове Льва и он быстро ответил на неё. Так сказала судьба.

В первый же день им повезло наткнуться на речку без моста. Две или три попадалась им по пути, около одной из них стояла деревня где они брали проклятые арбузы. Но сейчас моста не было видно, да и не факт, что он был вообще.

Речка была слишком длинная чтобы ее можно было перепрыгнуть, метров семь или восемь мог с разбегу тут прыгнуть каждый, но тут были все пятьдесят. Переплыть тоже казалось не лучшей идеей. Может вы подумали, будто даже эти коты не ладят с водой? Это не правда, тот же Лев был крайне чистоплотен, а без воды естественно не мог. Дело было в том, что плыть с забитым рюкзаком было крайне трудно, а оставлять вещи на берегу никто не хотел.

Тогда у Саши родилась идея. Он предложил забить спальники травой. Самодельный плот смог бы возможно доплыть, течение было не сильное, главное забить до отвала.

Рискнуть шкурой решил Тагир. Возможно посчитав геройство выражением своих аристократических манер или просто выделится на фоне. И начался сбор травы, ещё один дурацкий конкурс в голове Льва на тему " Кто больше?".

Неисправимый идиот.

"Бе-бе-бе-бе тере-бе-бе"

В итоге Лев проиграл в своем же конкурсе. Кому он так и не вспомнил, но захотел на какие секунды, чтобы его тело стало наполнение его мешка.

Тагир положил плот на воду. Вздутый спальник напоминал пластинку жвачки зелёного цвета. Лже аристократ чуть лёг на неё, стараясь не давить всем весом. В эту секунду кажется многие затаили дыхание. Хотя в голове единиц как у Андрея и Льва была скудная надежда, на то, что он поплывет вместе со своим мешком вниз на корм рыбам. Но этого к счастью или нет, не случилось. Тагир лег на него всем весом и он, еле держа хозяина и его обмундирование, выдержал. Переплывал речку он забавно шевеля лапками, будто он лягушенок. А тем временем остальные забивали свои спальники травой как можно гуще.

Тагир доплыл с большим уклоном в бок, в сторону течения. Благо оно оказалось слабым. Вторым поплыл Слава. В этот раз мысль о том, чтобы кто-то утонул посетила лишь Тагира. Но и ей не суждено было сбыться. Какой-то день разочарования. Маленькой стаей, как утята коты плыли друг за другом на своих спальниках, разорив бедный луг. Большая часть уже переплыла берег и радостно хлопали Сашу за идею. Он просиял как солнце.

Ненавижу солнце.

"И я."

Да, Саша был тщеславным, с этим ничего нельзя поделать, но он старался заработать свою похвалу путем умственных стараний, а не рискуя собой. Можно ли это считать тщеславием? Федя говорил да, Лев нет, а Гаврила не думал об этом, а просто хвалил.

День разочарования не мог закончится хорошо. Ирония если бы было иначе. Так и случилось.

Один из котов не удержался на своем мешке и перевернулся. К его несчастью плавать он не умел и отчаянно барахтался посередине реки. Гоняя лишь воду и не давая проплыть тем кто сзади. Они попытались его обогнуть. Но где это видано, чтобы кот или человек шедший на дно не попытался ухватиться за кого-то в надежде на чудесное спасение? Да нигде. Ополоумевший попытался схватиться за чужой самодельный плот и своим весом лишь топил его. У владельца не осталось другого выбора, как спихнуть его, иначе бы утонули оба. И эти двое поплыли к третьему. И так все кто находился на воде были бы в зоне риска этих сумасшедших. А возможно, владелец не думал об этом и просто оставил кота тонуть. Проблема утопающих, дело утопающих. По этому ударом ноги он сбил его назад, к другому коту. Тот сделал тоже самое, а на третьего сил уже у пловца не хватило и он утонул.