Ленка с Машей действительно вышли из комнаты.
Я с вялым интересом разглядывала подставку, на которой Маша грела старую алюминиевую кастрюльку с водой — наверняка они вытащили эту конструкцию из какого-то химического кабинета, где на подобных железных опорах подогревались какие-нибудь реактивы для опытов. Только переделали под собственные нужды, оторвав крепление для сухого горючего и засунув простейшее металлическое устройство в глубокий железный таз, почерневший от копоти. Так себе идея — дымит, наверное, жутко, когда в нём горят дрова, но по сути удобно…
Катя больше не высовывалась из смежного крошечного помещения. Но это и к лучшему — больно дурацкое чувство она у меня вызывает…
Девчонки вернулись буквально через минуту. Судя по выражению их сконфуженных лиц и доносившейся из коридора ругани, девушек просто послали, и совсем невежливо, похоже… Впрочем, неудивительно. Я бы тоже послала любого, кто лезет со своим неуместным беспокойством в неподходящий момент, да.
Маша неторопливо убрала бутылочки на подоконник, освобождая место. Осторожно прикрыла распахнутую деревянную оконную раму, в которой сохранились относительно целые куски стёкол, прислонилась плечом к выступающей перед окном обшарпанной стене, где давным давно ободрались какие-то светлые обои и стала видна облупившаяся синяя краска…
— Скоро темнеть начнёт, — в её тихом голосе послышалась такая тоска, что невольно запершило в горле…
Однако память тут же услужливо подкинула сцену у токарного цеха, и я бросила на девушку пристальный взгляд — неужели скучает по своему охотнику?! Может, у них свиданка назначена? Я могла бы напроситься с ней и умаслить этого Сергея передать что-нибудь Артёму…
— Домой хочется… — Маша уткнулась лбом в стекло.
Сердце зашлось от тоски, звучавшей в её обречённых словах… Вашу мать, лучше бы она и правда об охотниках думала!
— Маш, не нагоняй опять! — из-за стены послышался недовольный окрик Кати. — Всем тошно, но все молчат.
Маша только вздохнула, опуская голову…
Дверь неожиданно распахнулась. В проёме остановился Макс…
— Ну чего сидим? Все распорядок знают? Или повторить для особо тупых? — он сплюнул на пол, упирая руки в бока и сверля злобным взглядом Машу. — В общий зал, быстро!
А ему в драке неплохо досталось…
— Ну оглохли все что ли?! — он почти заорал в наступившей тишине.
Я с брезгливым недоумением скользнула взглядом по разорванному на мужском плече худи, подняла глаза в лицо Макса, пылающее сдерживаемой яростью. С каким-то холодным безразличием отметила наливающиеся цветом синяки на скулах и веках, тонкую струйку крови из носа, распухшую губу…
Интересно, как там Костик? Надеюсь, хоть немного лучше, ибо мне с ним ещё трахаться, и совсем не хочется при этом испытывать такое же отвращение, как после его памятного возвращения…
— Вы же сами нас прогнали… — Маша обиженно захлопала ресницами.
— Давай, не умничай! — Максик, похоже, с трудом держал себя в руках, плюясь словами от бешенства. — Забирай подруг и вперёд!
— Сейчас придём, — Машка подняла дрожавший подбородок, оборачиваясь на нас. — Поднимайтесь, девочки…
Макс напоследок брезгливо осмотрел нашу компанию, скрылся за стеной…
Неприятное чувство. Будто мы в гостях, но нас тут совершенно не ждали и не рады нашему приезду. Впрочем, чему удивляться? Так и есть по сути… Это только в общих чертах мы все — жертвы, а на деле… На деле каждый сам за себя, Костя прав. И устав этого монастыря, точнее тюремной камеры, лично для меня кажется просто изуверским…
— Придурок, блять, — Катя, появившаяся из подсобки, бросила угрюмый взгляд на полуоткрытую дверь, за которой скрылся Максим. — Как же он достал…
Я поднялась со скамейки, ощущая себя солдатом в строю. Потащилась за девчонками в коридор…
Общий зал представлял собой огромное угловое помещение с большими окнами. Крашенные той же синей краской стены, склад каких-то тазов и чанов в углу… Здесь, по всей видимости, когда-то сушили бельё, ибо и сейчас на высоте вытянутой руки под потолком висела натянутая тонкая проволока и обрывки капроновых верёвок.
И теперь мне стало понятно, как нас с Ленкой увидел Макс — из окон открывался отличный вид на всю площадь, даже несмотря на растущие перед зданием кусты…
Костик сидел тут же, небрежно развалившись прямо на полу и подпирая спиной стену. Ухмыльнулся при виде нашего дружного бабского отряда, громко шмыгая и вытирая ладонью сочившуюся из носа кровь.
Я закусила губу, ощущая, как внутри неожиданно становится жарко и мерзко, когда Костин оценивающий взгляд задержался на пару секунд на Катиной фигурке…
— Костя, — Лена неуверенно шагнула к нему. — А где Оля?
— Сейчас схожу за ней, — Костик улыбнулся, неожиданно проворно поднимаясь на ноги и поворачиваясь к Максу. — Пошли давай, дверь откроешь…
Я прекрасно видела, как Максим стиснул челюсти, как раздулись его ноздри… Опять драться будут?! Это уже не смешно, правда задрали…
Однако Макс, не говоря ни слова, первым шагнул к выходу в коридор. Костя, подмигнув мне и бросив ещё один короткий взгляд в сторону Кати, последовал за ним…
Вот зачем мы вообще сюда припёрлись?! Жили себе тут без нас люди спокойно… Один вон командует неплохо так, другая с врагом трахается, третья всех ненавидит… Красота же! Мы тут явно со своим самоваром лишние…
Я проследила глазами за Машей, с удивлением наблюдая за тем, как она достаёт из-под одного из тазиков небольшой бачок из нержавейки, алюминиевую старую ложку, ест… Кашу?! Гречневую…
В желудке громко заурчало. Не только у меня. Чёрт, а мы свои пакеты с крупой даже не открывали…
Кастрюля пошла по кругу, ложка тоже. Впрочем, никто не касался такого священного столового предмета губами, все как один старались высыпать гречку прямо в рот, и всё равно непривычно и… Неприятно?! Нет, но… Не знаю, но есть в любом случае хочется.
Пробовать я старалась осторожно, вспоминая печальную судьбу скумбрии. Странный вкус каши — холодная, недоваренные крупинки отдают ржавчиной и тиной, да ещё и без соли… Отвратительно. Но всё равно вкусно почему-то…
Никто не сказал ни слова, когда Маша накрыла кастрюлю крышкой и убрала обратно на пол, прикрыв перевёрнутым тазом. Вряд ли кто-то из нас действительно наелся, но ведь надо и Максу оставить, и Косте с Олей…
Наконец Маша с Катей устроились на полу, вполне слаженно подперев плечами ледяную чугунную батарею и глядя на улицу. Лёха томно вздыхал в уголке, сидя на единственном металлическом стуле, противно скрипящем от каждого неловкого движения. Впрочем, Лёха почти не шевелился. Судя по его виду, в драке парень не участвовал, и то хорошо… — Садитесь, — Катя глянула в нашу сторону, снова с тоской уставилась в окно. — Это вполне привычное вечернее развлечение в этом дурдоме — пялиться на улицу и изучать природную красоту пока не стемнеет. Ну и слушать умозаключения Максима о том, какие все вокруг идиоты… Это "счастье" вообще до утра может затянуться…Ленка шагнула ближе к ним. — Хорошо тут у вас всё равно… Мы на складе ночевали, один раз на этаже… там, в офисах… Ещё в каком-то цехе, — она опустилась на доски рядом с Катей. — А вы давно тут? И воду где берёте? — Третьи сутки. Вода тут есть, кстати, — Катя чуть подвинулась, уступая ей место. — Хорошо, да… Ромка только куда-то пропал…Я с удивлением подняла глаза. Они не в курсе?! Макс им не сказал?! Почему? Паники боится?
Лена продолжила негромкий рассказ, Катя иногда заинтересованно переспрашивала что-то, скорее из вежливости или ради хоть какого-то развлечения. Я тоже присоединилась если не к разговору, то к созерцанию вида из окон. Чёрт, мы реально теперь тут останемся?! Или всё-таки погостим немного и уйдём восвояси? Нет, кто хочет остаться — пожалуйста, я совершенно не возражаю, понимаю даже, но сама я ушла бы прямо сейчас…
Наконец в коридоре послышались голоса. Оля оказалась единственной, кто вежливо поздоровался со всеми присутствующими. Она искренне обняла Катю и Машу, нас с Ленкой тоже за компанию потрепала по плечам, хоть мы и виделись совсем недавно. Даже Лёху по голове погладила. Только потом осторожно села рядом со мной в самый уголок…
