Чё-ё-ёрт…
Наверху лежали несколько прозрачных одноразовых контейнеров, собранных, по-видимому, из того, что стояло у кого-то на столе — разноцветный салат с майонезом, нарезанная толстыми ломтями та самая скумбрия, приличный кусок настоящего торта… Под контейнерами виднелась целая упаковка хлеба в нарезке, палка колбасы, какие-то пакетики с крупой, кажется… Консервы вроде ещё…
Выдохнула, закрывая пакет и судорожно сглатывая слюну. Первая мысль — бросить всё и сбежать с этим мешком подальше, ибо мне одной этой еды недели на две точно хватит, а то и на месяц. Вторая мысль — за возможность поесть нормально я вытерпела бы от этих охотников примерно то же самое, что сегодня стерпела от Кости просто так. Даже, наверное, чуть больше. И даже рыдать не стала бы, совсем.
Вспомнились слова Артёма, презрительно брошенные им сквозь зубы во время нашей последней встречи: "…Дешёвая тварь, продажная девка, неблагодарная сука… Я вижу тебя насквозь…".
Я снова заглянула в пакет. Глубоко втянула носом этот аромат… Ну продажная так продажная. Ничего не имею против.
Достала контейнер с рыбой, хлеб… Не могу поверить…
Рядом громко всхлипнула Ленка. Чёрт…
Я терпеливо выдохнула, поворачиваясь в сторону девушки.
— Хочешь? — я протянула контейнер ей.
Та лишь отчаянно замотала головой, снова заливаясь слезами…
Ну моё дело — предложить. Нет так нет.
…Кажется, я действительно забыла вкус настоящей еды… Хотела только попробовать по кусочку всего, но…
Я съела всю рыбу и около четверти нарезанных кусков хлеба. Желудок бурчал так, что я, наверное, сожрала бы вообще всё, что не надо варить и можно открыть голыми руками… Но подступающая тошнота явно указывала на то, что нужно сделать перерыв.
С сожалением отложила пакет в сторону… Торт тоже мой. И один апельсин. Остальное пусть забирают…
Мать вашу, даже руки вытереть нечем…
Кое-как смазала жирный след с пальцев собственными ладонями, вытащила из кармана сигарету, прикурила. Несколько минут просто сидела с закрытыми глазами с непередаваемым ощущением того, что весь этот мир принадлежит мне одной…
Наконец повернулась к Ленке. Наверное, всё-таки надо попробовать поговорить и успокоить её…
— Лен… Ну чего ты так убиваешься? — я осторожно положила ладонь на её локоть.
Девушка промолчала, стискивая челюсти и нервно теребя край своего рукава.
Я вздохнула, не зная, как подступиться.
— Болит что-нибудь? Тебя… били?
Лена отрицательно покачала головой, не поднимая глаз. Закусила тонкие губы…
Ну вот и как с ней разговаривать?!
— Испугалась, да? — я осторожно убрала с её лица рыжие непослушные волосы, стараясь придать собственному голосу сочувствующие интонации.
Она подняла на меня пронзительный беспомощный взгляд, приложила пальцы к бледным щекам, судорожно всхлипнула, не решаясь произнести ни слова.
— Не молчи, Лен, — я заговорила более требовательно и ворчливо, пытаясь убедить девушку хотя бы открыть рот. — Всем нам предстоит через это пройти рано или поздно, сама понимаешь. Хотелось бы знать заранее, чего ждать от этих скотов…
Лена закрыла лицо ладонями. С трудом выдавила:
— Не били они, Ин…
Ну уже хоть что-то. Я и так поняла, что не били, но пусть сама наконец расскажет.
— Ну а что тогда? Давай рассказывай, Лен!
— Да ничего они мне не сделали! — Ленка психованно взвыла, отворачиваясь к стене…
Я сердито выдохнула, откидываясь спиной на перегородку. И это мне ещё Костик что-то там предъявлял по поводу того, что я скулю насчёт секса и вообще трахаюсь только при выключенном свете?! Ленка вон небось даже когда девственности лишалась так не истерила… Чёрт.
Я снова посмотрела на девушку.
— Лена-а… У тебя… кроме мужа никого не было?
Лена внезапно замерла, перестав даже шмыгать носом. Помолчала несколько секунд, так и не повернув голову…
— Теперь вот были, — её тихий бесцветный голос прозвучал совсем глухо.
Я прислонила ладонь ко лбу, прикрывая глаза. Зря я, наверное, всё-таки столько рыбы схомячила с голодухи — как бы она обратно не попросилась…
Один мужик. Один! В её возрасте! Я думала, так не бывает. Ну точнее бывает, конечно, но не с такими нормальными девчонками, какой мне показалась Лена на первый взгляд. И теперь мне гораздо понятнее, чего они оба — и она сама, и её муж — так кичатся этими изменами и прощениями-непрощениями… И всё равно глупо! Она же не хотела! Она не виновата…
— А знаешь, что хуже всего, Ин?! — Ленка наконец повернулась ко мне, прерывая беснующийся в моей голове поток обалдевших мыслей и явно собираясь снова начать стенать.
— Давай угадаю, Лен?! — тошнота уже подступила к горлу, но в то же время я испытывала зверский голод, и это дико раздражало. — Хуже всего то, что небо не разверзлось над твоей головой и не поразило тебя громом и молнией, да? И мир не перевернулся с ног на голову. И вообще этому чёртовому миру насрать на тебя оказывается, да, Лен? Ему плевать, сколько у тебя там этих членов побывало, важно по сути только одно — жива ты или нет. И если жива — то какого бы дерьма ещё на твою голову вывалить, чтобы ты перестала цепляться за свою сраную мораль…
Я зажала рот ладонью, понимая, что меня сейчас стошнит. И от рыбы, и от собственных слов… Нет, я не считаю на самом деле так! Наверное… Я просто в очередной раз сорвалась на том, кто был ближе всего в этот момент…
— Да не могу я так! — Лена неожиданно заорала на меня как ненормальная. — Это ты не понимаешь! Для тебя вообще ничего святого нет, смотрю! Да, Ин? Подумаешь — трахнуться с первым встречным, ерунда какая, когда близкие люди тебе верят… Муж мне верит, понимаешь? Он думает, что я сдохну лучше, чем ноги раздвину! А я… А за что ещё цепляться, Ин?! Что в этом мире такого, за что надо цепляться?
Я отвернулась, не в силах сдержать рвотный позыв, закашлялась, сгибаясь пополам и опустошая желудок…
Чёрт, только продукты зря перевела… Жалко до слёз…
Сплюнула несколько раз горькую противную слюну, вытерла губы. Устало прислонилась затылком с стене…
— Я не знаю, Лен, за что надо цепляться… — я с трудом сглотнула ком отвращения в горле, пытаясь отдышаться. — Но я точно знаю, что вот с этим всем можно жить…
Лена промолчала, стирая с лица слёзы. Наконец тихо заговорила, стараясь подбирать слова, но всё равно постоянно сбиваясь:
— Я просто никогда… Виталик… Муж мой… Он никогда не позволял себе такого, как эти… Они… — она привычно сдула с раскрасневшейся щеки мешающую прядь волос. — Я не ханжа, Ин, ты не думай… Но это… Всё это… Я голая с ними за столом сидела… Они меня… трогали, говорили о своем, будто ничего такого… Иногда даже смешно было… Когда истории рассказывали… Они вообще не такие, как я себе представляла, понимаешь, Ин? Я вот сейчас думаю, что они маски сняли, потому что всё равно меня убьют… Да? А тогда я вообще так не думала…
Меня снова замутило. Нет, я ждала рассказа о каких-то конкретных действиях, но то, что сейчас говорила Ленка… Сидеть за столом голой, как… Неважно как кто. Но сам факт… Я бы тоже от стыда и унижения с ума сходила бы… Как бы там ни было, но секс — это двое, а не так… И я ей такое наговорила… Господи…
— Лен… Не хочешь — не рассказывай, — я посмотрела в её затравленные от воспоминаний глаза.
Хотела извиниться, но почему-то не смогла…
— У них там хорошо, Ин… — Ленка не обратила на мои слова никакого внимания, поджимая под себя ноги и обнимая колени. — И машинка стиральная есть, они мне вещи сказали постирать… И душ… И еды знаешь сколько было… И водка… И… порнуха даже в ноутбуке, Ин! Мне потом даже не стыдно почти было, когда они сами… разделись…
Мне вдруг стало совсем не по себе…
— Они тебя… Оба сразу? — голова закружилась, и я снова прикрыла глаза.
Это какой-то кошмар…
Она отчаянно замотала головой.
— Я расплакалась, когда они попытались, и они не стали… Менялись… Иногда рядом сидели, гладили, но не заставляли… Лучше бы просто изнасиловали, Ин…
