— Смысл?! — прервал я его. — Вы думаете, что в чести есть смысл?! Какой смысл Слугам идти на смерть ради чужого дяди, даже не родственника? Какой смысл оставаться на ногах, зная, что тебя убьют, если ты не встанешь на колени? Какой смысл защищать чужого ребёнка, рискуя жизнью, когда тебя свои дома ждут? Какой смысл до конца оставаться на той стороне, которая почти проиграла? Честь, как таковая, не имеет смысла, она даёт его нам. Честь в нашей душе, а не на страницах договора. Честь делает нас разумными существами. Честь даёт нам право на гордость. Если вы постоянно ссылаетесь на договор, который ещё и крутите, как хотите, то у вас нет ни чести, ни гордости, ни смысла. Ничего.

Неожиданно раздался голос со стороны тех парней, что стояли у стены под невидимостью.

— Минамото мертвы, — услышал я голос одного из них. — Мы не можем служить тому, чего нет. Кровь и камонтоку лишь формальность…

Вот тут, признаться, я вспылил. Достали меня эти нелепые отговорки о смерти.

— Смерть?! — вскочил я со стула. — И это мне говорит юрей?! Вы жалкие слабаки! Ничтожества! Мой пёс плевал на смерть! Он нашёл меня, даже сдохнув! Смерть не сняла с меня старые клятвы! Она забрала у меня всё… Думаете меня это остановило?! Все заплатят за всё. Будь то боги или существа сильнее богов. Я приду за их жизнями, и они пожалеют о том, что... — остановил я сам себя.

— Аматэру-сама… — о-о-очень неуверенно произнёс Ханасу.

Чёрт. Дерьмище. Надеюсь, они ничего не поняли. Но, вот ведь уроды — задели-таки за живое!

— Смерть, тоже мне, — произнёс я слегка смущённо, чего старался не показывать. — Срать на неё. У меня кошак вообще помер не умирая. Не знаю, как это возможно, но факт есть факт. Заканчивайте уже с вашими отговорками и принимайте решение. Если договор всё ещё существует — жду вас сегодня в восемь вечера. Если его нет… Ну так и скажите прямо, что его нет. Хотя бы для себя.

Только уже в машине, окончательно успокоившись и начав думать логично, понял одну вещь — я не только ляпнул лишнего, я ещё и разговор не завершил. Оборвал на самом важном. Не дожал их. Вот уж дерьмище. А ведь чуть-чуть оставалось, они почти сломались и согласились служить Рейке. Мда… Бывают и у меня эпические фейлы. Теперь даже не представляю, что дальше будет. Вполне возможно, они придут в восемь, но лишь для того, чтобы сообщить о моей правоте. Типа да, вы правы, договора больше нет. Я бы так и поступил. Ну или вообще для них идеальный вариант — прийти и попросить Рейку расторгнуть договор. А так как сестра у меня дитё малое, это будет фактически просьба ко мне. И вот как раз у меня-то и нет ни одного повода им отказать. В том числе и морального, ибо наговорил я им… всякое. Ну, то есть, у меня, как у Максима Рудова поводов полно, а вот у Аматэру Синдзи их нет. Впрочем, самый реалистичный вариант событий — это то, что они и вовсе не придут.

Остаётся надеяться, что Мацусита найдёт кого-нибудь, в ином случае, придётся привлекать к делу Сорея.

Сидеть и нервно ждать, придёт ли кто-то от Крыс, я, естественно, не собирался. Собственно, к обозначенным мною восьми часам вечера я уже смирился с возможным пролётом мимо отличной возможности заиметь целый клан ёкаев-шиноби. Надежда ещё была, её в принципе сложно убить, но если не срастётся, то я не буду сильно печалиться. В конце концов, у меня всегда остаётся моя палочка-выручалочка по имени Сорей. С его непонятным способом перемещения по каким-то там призрачным путям, мой шиноби и в одиночку прекрасно справится с заданием. Так что, о задании как таковом я не сильно переживаю, а вот то, что я упустил возможность заиметь себе новых ёкаев, пусть и временно, пока Рейка не выйдет замуж, довольно обидно. Причём, по своей же дурости и эмоциональности упустил. Эх… Хотя нет, ещё не всё потеряно, ответа я ещё не получил.

В общем, в восемь вечера я находился на полигоне поместья, что на вершине холма. Вместе со мной там тренировалась и Фудзикава Асами — служанка-инугами Норико. Сама Норико там тоже была, как и Мизуки, просто наблюдающая за другими, как и Казуки, как и Мамио с Тейджо, которые приехали к нам на выходные. Рейка тоже была. Вообще-то идти сюда она не хотела, но, когда старший брат настаивает, выбора особо и нет.

Ровно в восемь я с Норико и Мизуки наблюдал за тренировкой инугами. Тренировалась она в человеческом облике, так что Мамио с Тейджо даже не догадывались, кто находится рядом с ними. Конкретно сейчас она стояла напротив нескольких деревянных поленьев и напряжённо сверлила их взглядом. Миг, и деревяшки превращаются в мелко нарезанную стружку, после чего вспыхивают облаком огня. На что Норико начинает радостно хлопать в ладоши.

— У тебя получилось, Асами! — крикнула она. — Молодчина!

— Мне кажется, или она послабее раньше была? — спросил я у Норико.

— Ага! — заявила она всё так же радостно. — Теперь Асами наравне с Учителями!

А когда я её встретил, она была на уровне Ветерана. Нехилая прибавка в силе за такой короткий срок. Видимо, она уже была на пороге нового ранга.

Асами же, согнувшись и уперев руки в колени, смотрела на дело рук своих. Ну или магии. Вдруг, резко повернув голову, она пристально посмотрела куда-то нам за спину. Разогнулась, подошла ко мне и тихо произнесла:

— У ворот какой-то ёкай стоит, Аматэру-сама. Он сейчас волну маны запустил, вроде как обозначает своё присутствие.

— Понял, — поднялся я с лавочки. — Это ко мне. Можешь продолжать тренировки, я сам с ним разберусь.

— Как скажете, Аматэру-сама, — кивнула она.

— Рейка! — окликнул я скучающую девочку, наблюдающую за тренировками парней.

И когда она посмотрела в мою сторону, махнул ей рукой, после чего направился к лестнице, ведущей вниз с холма, на задний двор особняка. Уже внизу подозвал к себе одного из охранников и приказал пустить во двор ожидающего у ворот человека. Так что, когда мы подошли к центральному входу в особняк, возле него уже стоял Ханасу, одетый в тёмно-синее кимоно. Правда, узнал я его не сразу, уж больно скрюченный он был, весь какой-то перекошенный. Что у них там произошло после моего ухода?

Чем дольше я смотрел на стоящего напротив мужчину, тем явственней чувствовал… опасение, готовность ударить чужака, ожидание. Что за нафиг?! Бросив взгляд на стоящую по правую руку от меня Рейку, увидел лишь любопытство, которое она и не пыталась скрыть. Подняв руку, девочка подёргала меня за рукав.

— Этот дядя чем-то болен? — спросила она, не отпуская рукав моего домашнего кимоно.

— Нет, не болен, — улыбнулся я. — Просто у него тяжёлые деньки выдались.

И словно ответ на мои слова, почувствовал исходящее откуда-то вопросительное чувство. Типа, может прижать его посильнее? И вот тут-то до меня дошло…

— Это гость, — произнёс я. — Не дави так сильно.

— Что? — удивилась Рейка.

— Это я не тебе, — ответил я сестре.

И ведь получилось. Поместье, а это явно было оно, отреагировало на мои слова. Чувства напряжённости и желания ударить по чужаку немного ослабло, а сам Ханасу наконец-то смог выпрямиться. Поведя плечами и размяв мышцы лица, ёкай посмотрел на нас уже вполне осмысленно.

— Аматэру-сама, — сделал он поклон, разогнулся и сделал ещё один. — Минамото-сама.

Покосившись на сестру, стал свидетелем прелюбопытнейшего выражения лица, вопрошающего, что тут происходит. Такое не может не вызвать улыбку. Вновь посмотрев на Ханасу, произнёс:

— Похоже, вы приняли какое-то решение. Озвучь его.

Прикрыв на секунду глаза, мужчина начал опускаться на землю. Пара секунд и вот перед нами ёкай в позе догэдза — самом уважительном, я бы даже сказал, пресмыкающемся, поклоне в японской традиции. Руки вытянуты вперёд и лежат на земле, голова почти касается земли.

— Минамото-сама, — произнёс он. — Я, говорящий от лица клана Крыс, что с той стороны, прошу освободить нас от договора служения.

— А… — только и произнесла Рейка, после чего вновь посмотрела на меня с вопросом на лице. Мне оставалось лишь вздохнуть на это всё. Увы, не прокатило. Склонившись к уху сестры, прошептал нужные слова. — Я, последняя из Минамото, разрываю договор служения с кланом Крыс, что с той стороны, по обоюдному согласию. Отныне вы свободны.