Это да. Не в плане хитрожопости Императора, — это и так понятно, — а в том плане, что мне тормозить нельзя. Не стоит давать ему времени на раздумья. Хотя, как мне кажется, я смог его к стенке припереть. Даже и не знаю, что тут можно придумать. Но, как показывает практика, что-то всегда можно.

— Ладно. Там видно будет, — вздохнул я. — Я, в общем-то, о другом поговорить хотел. Хотя нет, сначала вот. Держите, — запустил я по столу, стоящему между нами, шкатулку, которая дожидалась здесь именно Нарухито. — Подарок Этсуми-сан. Ну или кто там у вас самый кусачий.

Наклонившись вперёд, Нарухито взял шкатулку в руки.

— Медальон? — удивился он. — Какой-то он… невыразительный. Бронза?

— Да демоны его знает, — пожал я плечами.

— Сомневаюсь, что его кто-то из наших женщин носить станет, — произнёс он неуверенно. — Если только… Это ведь артефакт?

— Магический, — кивнул я. — Раза в два уменьшает внешнее старение тела. Лет в восемьдесят будешь выглядеть на сорок.

Ситуацию он осознал не сразу. Сначала у него взлетели брови, потом он медленно поднял на меня взгляд.

— Но это же… — пробормотал он. — Это ведь… очень ценно. Это как Маска вечности, что ли?

— Не-не, — качнул я головой. — Артефакт именно что внешнее старение замедляет, сам организм продолжает стареть. Для женщин самое то, как мне кажется.

— И ты отдаёшь это мне? — удивился он. — У тебя их что, ещё несколько штук? Тебя жёны-то не разорвут за такой подарок?

— Уже пытались, — поморщился я. — А перед этим чуть не подрались. Поэтому пусть у вас будет. Маленькая вам моя пакость.

— Ничего себе маленькая… — произнёс он медленно. — Это… Меня же рвать будут, не отца.

— Ну… Мне этот камень раздора точно не нужен, — положил я ногу на ногу. — Жаль только, его Норико где-то нарыла, так бы я его вообще запрятал куда подальше, чтоб никто о нём не узнал. Бабы нас и так косметикой дурят, а тут ещё эта фиговина. Жуть какая-то.

— И эту жуть ты отдал мне, — вздохнул он.

— Кхм… Ну это… Как младший старшему, — пожал я плечами. — Вам лучше знать, как с этим поступить. Но на всякий случай напоминаю — мои женщины о нём знают. И о том, кому я его отдал.

— То есть и мои женщины, скорее всего, узнают, — поджал он губы.

— Как-то так, — развёл я руками. — Можете подарить его какому-нибудь монарху. Скажите — бахирный и всё. Понять-то никто ничего не сможет.

Смех смехом, но артефакт реально ценный, только вот я не врал Нарухито и действительно считаю его яблоком раздора. Если бы он не только внешность сохранял, был бы другой разговор, а так… Ну его нафиг.

— Ну хорошо, разберёмся, — произнёс он устало. — О чём поговорить-то хотел?

— Да, ерунда, — махнул я рукой. — Договорился с ёкаями о торговле с людьми. Избранными, естественно. Само собой, вы в этот список входите.

— Э-э-э… — чуток подзавис Нарухито. — Именно с конкретными людьми или семьями?

— Да, вы правы, не так сказал, — кивнул я. — С Родами. И кланами. Но знать о них должен минимум людей. Вас я прошу только об одном — не говорите ничего Императору.

— То есть… ты разрешаешь посвящать в эту тайну других? — уточнил он.

И правильно сделал, учитывая, сколько я с него клятв взял.

— В пределах разумного, — подтвердил я. — Думаю, не мне вам рассказывать, насколько это выгодно. И насколько это усилит ваш Род. Если широкая общественность прознает о ёкаях… — пожевал я губами.

— Профит сильно уменьшится, — закончил он за меня.

— Именно, — произнёс я.

— И каковы детали? — спросил он.

А мне было так лень всё рассказывать… Всё равно придётся, но как-то это скучно.

— Детали, — вздохнул я. — О! Нарухито-сан, а что вы думаете о том, чтобы сгонять в магазин? Устроить ночной шопинг.

— Я так полагаю, не в простой магазин, — заинтересовался он. — А они там не спят, случайно?

— А мы к барсукам поедем, они круглосуточно работают, — ответил я с энтузиазмом. Не свалю сейчас, меня Атарашики с жёнами припрягут к чему-нибудь. — А потом можно к цукумогами заглянуть. Старушка вообще, по-моему, никогда не спит.

— А давай, — поднялся он на ноги, после чего посмотрел на шкатулку, которую по-прежнему держал в руке. — И всё-таки ты засранец, Синдзи. Ладно, разберусь. Поехали?

— Поехали, — встал я из кресла. — Вы только учитывайте, что я не просто засранец, я честный засранец.

— Когда тебе это нужно, — усмехнулся он.

— А как иначе? — улыбнулся я. — По-другому меня бы уже грохнули.

Или я бы стал Императором. Тут вопрос обсуждаемый.

Первым делом, после возвращения домой, Нарухито встретился с младшим братом… Хотя нет, сначала он пару часов раскладывал покупки в своей секретной комнате. Раскладывал и удовлетворённо рассматривал их. Отец полный дурак, раз решил ссориться с Аматэру, даже если забыть обо всех остальных проблемах этой ссоры, пойди он по стопам отца и не узнал бы о ёкаях, а значит и не получил бы все эти артефакты. А ещё он договорился о “реставрации” Покоев наследника, он же Малый дворец, он же Морской зал в Дворцовом Императорском комплексе Токио. Весь Императорский дворец, по соображениям секретности, тануки “реставрировать” отказались, но принцу хватит и того, что магическую защиту поставят хотя бы на его дом. А уж когда он станет Императором… Там и видно будет.

Оама жил вне Дворцового комплекса. Переехал он в двадцать один год под предлогом самостоятельности, но по факту, о чём знало очень малое количество людей, самый младший принц устал от постоянного контроля отца. Нарухито данный факт тоже напрягал, но он был наследником и просто убежать, как это сделал Оама, он не мог. А позднее и контроль уменьшился, ну или он просто свыкся с этим и перестал замечать. В любом случае — это его дом и хотелось бы, чтобы он был защищён по максимуму. Чего пока достигнуть не получается.

В общем, Оама жил отдельно от семьи, но так как вернувшись домой, нужно было сначала встретиться с отцом, а то как-то невежливо получилось бы, укати Нарухито встречаться с кем-то другим, он попросил брата приехать к нему.

— Здорово, мелочь, — поприветствовал он брата, когда Оама зашёл в малую гостиную.

— И тебе не хворать, здоровяк, — ответил Оама улыбнувшись.

Это была старая, можно сказать традиционная семейная шутка. Дело в том, что из всех детей Императора, именно Нарухито больше всего походил на отца. То есть был довольно мелким. В то время как Оама имел вполне себе средний рост.

— Главный вопрос, братишка, — стал чуть серьёзнее Нарухито. — Что там с отцовским настроением?

— Я свалил от него, как только мы в Токио вернулись, — сел в кресло Оама. — Но должен успокоиться.

— Прямо-таки должен? — уточнил Нарухито.

— Он нас весь полёт домой тиранил, — поморщился Оама. — Женщин-то он не трогал, а вот мы с Акисино настрадались… Ну, ты знаешь, какой он, когда зол.

Это да, все они это знали. Отец редко на них кричал, ему и рычания с ворчанием хватало. Претензии по делу и нет. Напоминание старых и не очень ошибок. Каких-то позорных семейных случаев. Как, например, когда Оама описался в свой пятый день рождения. В общем, злой Император — очень напряжный Император.

А ещё, когда отец злой, он любит всех делами загружать. И не важно какими.

— Он тебя нагрузил чем-нибудь? — спросил Нарухито.

— Естественно, — усмехнулся Оама. — Я должен провести перепись населения. Как будто этим не занимались два года назад. Нафига?! Тц.

Бессмысленные дела тоже дела. Отец такое особенно любит.

— Надеюсь он успокоился, — вздохнул Нарухито и, немного помолчав, хлопнул себя по коленям, вставая из кресла. — Ладно! Боги с ним. Пойдём, покажу тебе кое-что. А, хотя, стоп. Сначала поклянись, что никто не узнает о том, что я тебе сейчас расскажу. В первую очередь отец.

— Клянусь… — произнёс Оама осторожно.

Вот что в младшеньком Нарухито всегда нравилось, так это вера в старших братьев. Да, поклялся он неуверенно, но сделал это сразу, без предварительных “а что”, “а зачем”, “а поподробнее”. Жаль, что Акисино, после возвращения в Токио, почти сразу уехал на Окинаву, так бы он рассказал о ёкаях сразу обоим братьям. Да и ладно, вернётся — узнает. Надо вводить членов Рода в дело, но осторожно, чтобы отец не узнал, что будет сложновато, если придётся тратить много денег. У них, конечно, хватает своих сбережений, но проблема в том, что эти сбережения тоже находятся под присмотром Императора. Не под тотальным контролем, слава богам, но, если родственники начнут резко тратить деньги в никуда, он точно об этом узнает.