— Всё самое ценное окажется… “под защитой”, — выделил старик с длинной седой бородой, — экспедиционного корпуса американцев. Известная практика.

— Приди они раньше, и наши потери, во всех смыслах, были бы гораздо меньше, — продолжил Дутерте. — Теперь же мы в проигрыше при любых раскладах. И я всё же напомню — у японцев с американцами вполне себе чёткий договор, определяющий, кто что получит. Ну и что является предметом договора.

— И что остаётся нам? — спросил третий аристократ. Его я узнал — министр обороны.

— Официально две трети страны, — пожал Дутерте. — Неофициально — треть. И это я сейчас просто о количестве земель говорю. Стоит ли упоминать, что нам важнее то, что на этих землях находится? Сейчас я не могу сказать, просто не знаю, что нам оставят, но вряд ли что-то значимое.

Политикан… Я прям зауважал мужика. Серьёзно, он сейчас вместо того, чтобы сказать: “мы всё просрали и ради своей родни я сливаю, что осталось”, подводит своих людей, влиятельных людей, к тому, что… К тому, что есть выход. И этот выход нашёл он. По поводу раздела Филиппин он, кстати, привирает. Тот же остров Лусон в договоре почти не фигурирует. Мы только обязались не трогать некоторые земли на его территории.

— Армия не сдастся, Ваше величество, — произнёс министр обороны мрачно. — Если они… Нам надо только…

И никто его не прерывал. Никто не поправлял. Все ждали окончания его речи, но её не было. Армия разбита, чтобы её собрать нужно время, деньги и ресурсы. Из всего этого, у Филиппин есть только деньги. Они проиграли японцам, скоро проиграют американцам, которые якобы их союзники. Аристократы потеряют земли, влияние, бизнесы. Развалиться им не дадут те же американцы, но толку, если в стране будет твориться хаос. Это сейчас собравшиеся с той стороны люди сильны и влиятельны по филиппинским меркам, а скоро к ним ломанутся остальные аристократы страны, жаждущие новых земель и влияния. Десятки, а может, и сотни тысяч аристократов с остатками своих военных сил. Да уж, нагнал Дутерте жути.

— Есть вариант решения… большинства проблем, — произнёс спокойно король. — Не очень приятный для нашей гордости, но… В основном это решение ударит по мне.

— Мы вас внимательно слушаем, Ваше величество, — произнёс Наварро.

Показательно, как по мне, осмотревшись, король произнёс:

— У нас с вами два врага… По факту. Японцы и американцы. Но первые хотя бы не подличали, они в открытую бросили нам вызов и честно сражались, а вот американцы меня бесят. Они хотят получить всё, не приложив ни грамма усилий. То, что я сейчас предложу, в основном ответ именно нашим американским, так сказать, союзникам. Я собираюсь подать прошение японскому Императору о принятии Филиппин под свою руку. Для нас почти ничего не изменится, флаг, разве что. Зато американцы не получат ничего. Со временем их вообще отсюда выдавят.

— Но тогда получается, что мы отдадим всё! — повысил голос министр финансов. — Американцы хоть что-то оставят.

— Это я отдам всё, — процедил король. — Вспомните ну или прочтите на днях стандартное прошение подобного плана. Им весь мир не первое столетие пользуется. Аристократы Филиппин ничего не теряют, просто превращаются в аристократов Японии. Все ваши земли… за исключением захваченных Аматэру, остаются за вами. Частное остаётся частным. Это я из короля превращаюсь в наместника, а вы ничего не теряете.

— Ваше величество… — начал было министр обороны.

На что король поднял руку, останавливая его.

— Я в ответе за своих подданных, — произнёс он. — Как и за поражение нашей страны. Справедливо, что и основные потери ударят именно по моему Роду.

— А вы уверены, что Аматэру вас отпустит потом? — спросил Наварро.

— Так ли это важно? — вздохнул король. — Если я не вернусь… что ж. Надеюсь, вы поддержите моего наследника и поможете управлять новым регионом Империи.

Показушник. Уверен, он рассчитывает вернуться и занять место наместника.

— Будьте уверены, господин, — склонил голову министр обороны. — Мы поддержим ваш Род всеми доступными силами.

Вслед за ним головы склонили и остальные аристократы. И что-то мне подсказывает, что они будут даже рады, если король не вернётся. Это правящий королевский Род сложновато сместить, а вот наместничество — это уже совсем другое дело. Пусть и в таком статусе, но управлять бывшими Филиппинами захотят очень многие. Хотя, сомневаюсь, что филиппинцы думают об этом прямо сейчас, — если только в общих чертах, — сначала они должны осознать и переварить новую, очень важную и неожиданную информацию. А вот потом — да, Роду Дутерте придётся решать ряд серьёзных вопросов, один из которых — как сохранить власть?

Впрочем, это уже не мои проблемы.

Сам факт того, что альянс Аматэру умудрился захватить весь правящий Род, должен встревожить американцев, так что времени у нас не то чтобы много. Счёт, конечно, не на дни идёт, но лучше поторопиться. Домой я сообщение отослал ещё в день захвата короля, так что необходимые мероприятия Атарашики подготавливает, теперь главное, чтобы Император палки в колёса не ставил. Этот старикашка, как мне видится, просто из принципа, пакости ради, может начать тянуть время. И это если забыть, что Император традиционно любит затягивать… всё, что можно затянуть. Решения, встречи и тому подобное. А нам именно это и надо — сначала встретиться, а потом принять решение. И ладно — встреча, проблема в том, что Император само дело может очень долго обдумывать. При этом, когда я выложу все карты на стол, пазл того, что я творил всё это время, сложится у него в голове и самым очевидным противодействием будет затягивание решения вопроса. И вот чтобы этого не произошло, мне придётся посетить много приёмов, да и свой собственный устроить.

В общем, тормозить и задерживаться на Филиппинах я не стал. Правда, на пару дней мне всё же пришлось задержаться — сначала решал неотложные дела, которые, сволочи, всплыли именно сейчас, а потом ждал Охаяси Дая, приплывшего за своим сыном. Увы, о своём прибытии он сообщил сильно заранее, и послать его нафиг я не мог — на тот момент я вообще не знал, когда поплыву домой. Более того, я думал, что это произойдёт чуть позже, так что встреча была запланирована и обговорена, а вызывать у Охаяси негатив и раздражение было бы крайне неразумно, всё же они почти союзники и будущая родня — планы на Анеко у меня не изменились.

Как и на её приданое.

Отца Хикару, как и самого Хикару, как и Райдона, к слову, я нашёл в больничной палате, где до сих пор пребывал средний сын главы клана.

— Охаяси-сан, — поприветствовал я его, войдя в помещение. — Рад вас видеть. Причина не очень, но сам факт радует. Хикару, Рей, — махнул я парням рукой.

— Привет Син, — усмехнулся Райдон. — Доставил тебе братишка проблем.

— Я, между прочим, был невероятно крут, — произнёс больной, лежащий в этот момент на койке.

Его отец с братом сидели рядом на стульях.

— Дебилом ты как был, так и остался, — произнёс Дай с раздражением.

— Молись теперь богам, чтобы ты бахиром смог пользоваться, — покачал головой Райдон.

— Да брось, — хмыкнул Хикару. — Я и сейчас могу, просто это больно. Со временем всё как прежде будет.

Кстати, его знаменитая латунная катана была при нём — лежала на тумбочке рядом с койкой.

— Оптимистичен, как всегда, — вздохнул Рей.

— Дуралей он, не осознающий реальность, а не оптимист, — проворчал Дай. — Я прошу прощения, Синдзи, что уговорил тебя взять его к себе. Понимаю, это определённо напрягало, хоть я и говорил, что на тебе нет ответственности.

— Всё хорошо, Охаяси-сан, — улыбнулся я. — Ничего страшного не произошло.

— Это смотря у кого, — влез Хикару. — Я как-то раз за кустик посрать отошёл, а там МД вражеский! Вы прикиньте?! Сходил посрать… Вот это реально было страшно.

Мы промолчали. Подозреваю у Дая и Райдона, как и у меня, было слишком много вопросов на языке, и никто не знал с чего начать.

— И как ты выжил? — спросил Дай вкрадчиво.