Глава 4

Всю ночь в ее комнате что-то брякало.

Макар встает, когда за окном еще темно, ложится, когда все нормальные люди десятые сны видят, потому спит так крепко, что ни черта не слышит.

Зато всё слышала я.

И как она по телефону трепалась, и как ходила по коридору туда-сюда, гремела стаканами в кухне и включала на всю катушку какую-то мелодраму по кабельному каналу.

Она это специально, ее отправила сюда Жанна, они все меня винят в разводе Шварца.

И ошибаются.

Когда часы показали шесть утра - я не выдержала, поднялась. Набросила халат поверх шелковой пижамы и босиком пошлепала в ванную.

Запереться не успела, едва зашла - за моей спиной тут же дернули дверь.

- Эмма, тебе в другую ванную, - дочь Макара широко улыбнулась, когда я повернулась на нее. - Здесь я уже разложила свои вещи. И меня бесит, когда кто-то ходит по моей территории.

- Потерпишь, - дернула дверь на себя.

- Иди отсюда, - она вцепилась в ручку, не давая мне закрыться. - Тебе что, места мало? Ты и так всю папину квартиру себе отжала.

- Милана, не лезь ко мне, - встреча с Артуром, приезд дочери мужа, бессонная ночь - я вот-вот сорвусь. - По хорошему предупреждаю - просто не трогай меня.

- А то что будет? - с детским вызовом спросила она и глаза ее загорелись. Милана отступила на шаг и встала в мужскую боксерскую стойку. - Ну-ка. Давай, Эмма. Я в пансионе единоборствами занималась. Давай, выходи сюда. Что, струсила?

Пользуясь моментом, захлопнула створку перед носом у девчонки и повернула замок в ручке.

- Эй! - на дверь обрушился град ударов. - Эй ты, ссыкло! - добавился уличный жаргон.

Не обращая внимания, выдавила на щетку зубную пасту и посмотрела в зеркало.

На лбу вздулась шишка. Под глазами темные круги. Лицо бледное, словно я всё лето провела в темнице.

Ну и как в таком виде идти в университет?

Дверь дрогнула от удара такой силы, словно Милана влетела в нее с разбегу.

- Выходи, стерва! - крикнула она, и я сорвалась.

- Слушай, ты, - распахнула створку и шагнула в коридор. Наставила на нее зубную щетку. - Если еще раз...

- Девочки, - оборвал мои угрозы низкий, будто простуженный голос мужа. - Что происходит?

- Эмма не хочет выходить из моей ванной, - нажаловалась Милана и сложила руки на груди, обтянутой белой футболкой.

- Ты прибралась? - Макар оттеснил дочь и подтолкнул меня обратно к раковине. - Нет? Сначала разбери бардак, который вчера устроили твои гости. Потом поговорим.

Он закрыл дверь, мы остались наедине.

На его бедрах болтаются мягкие домашние брюки, рубашка распахнута.

Посмотрела на подтянутый рельефный живот, волосатую грудь...и бросила в раковину зубную щетку.

Не могу.

Он рывком притянул к себе. Ладонями забрался под резинку шелковой пижамы и стиснул ягодицы. Он впился в губы, и я в нетерпении ответила, желание - то, что выдрать из себя так и не получилось. Я хочу его, как мужчину, секс - единственное, что помогает справлять с ролью жены ненавистного мне человека.

Макар втолкнул меня в душевую кабину прямо в одежде, ладонью шлепнул по кнопкам, и с потолка на нас полилась вода.

Он развернул меня спиной к себе, сдернул с меня брюки вместе с трусиками, надавил между лопаток, заставляя вжаться грудью в прохладное стекло.

И размашисто, на всю длину сразу, вошел в меня.

Не дал и пискнуть, рукой закрыв мне рот, толкнулся во мне.

И начал уверенно двигаться.

Вода льется, и наши бедра сталкиваются со звонкими шлепками, с жадностью принимаю его в себе и мычу ему в ладонь, я никогда не думала, что во мне столько жара, что я так ненасытна, что секс - лучшее из лекарств, это просто ведьминское зелье, гребаное снадобье, смесь моего гнева и безысходности - она выродилась в это.

В бесконтрольную черную тягу, глубокую, горячую, мрачную, как топь.

Тело и сердце - они ничем не связаны, я никогда не полюблю мужа.

Но обожаю то, что он ночами делает со мной.

- Кончаешь? - шепнул он, и член задвигался во мне быстрее, из груди выбивая рваные стоны, заглушаемые крепкой мужской ладонью.

Да. Да. Да.

Задрожала в его руках и спиной навалилась на широкую грудь, сладко, так сладко по всему телу волна пронеслась.

Он снова вжал меня грудью в стеклянную стену. И с рычанием толкнулся во мне несколько раз.

Обычное утро, душ, полотенце на влажное, приятно измотанное тело, халат.

- Я тебя люблю, - привычно сказал муж.

- Я тебя нет, - привычно ответила.

Глава 5

Откинулась в кресле и в который раз посмотрела на дверь подъезда.

Машину мою пока не починили, и Макар обещал подбросить до универа. Но если муж не выйдет в ближайшие пять минут - я опоздаю на первую пару.

Мне никто и слова не скажет, конечно.

Но хотя бы на работе я собой хочу быть, с тех пор, как взяла его фамилию - я и свою личность стерла. Эммы Браун больше нет, есть супруга всемогущего Шварца.

Потерла гель-лак на ногтях. И подняла голову, когда негромко брякнула подъездная дверь.

Первой в сентябрьское, еще по-летнему теплое утро вышла Милана.

Дочь мужа вырядилась в короткую кожаную юбку кричаще красного цвета. И черный безразмерный свитер. Длинные темные волосы собрала в высокий хвост.

В своих ботинках на грубой подошве она идет по улице, как по подиуму, помахивает рюкзаком. И...дымит, да.

В ее пальцах зажата электронная сигарета.

- И снова привет, мам, - бросила она мне, рассаживаясь в салоне. - Обещаешь, что заедем по дороге в кафе-мороженое? Обещай, обещай, обещай, - она двинула коленкой в спинку моего сиденья.

- Милана, - Макар сел за руль и в зеркало посмотрел на дочь. - Уймись.

- Ты ее на работу с собой возьмешь? - спросила так, словно мы в машине вдвоем.

- Нет, - Макар выехал с парковки, развернулся и покатил со двора. - В универ ее надо пристроить.

- В мой?!

- Эмма, - муж повернулся и смерил меня долгим мрачным взглядом. - Это не обсуждается.

Фыркнула. Сжала в пальцах сумку и уставилась в окно.

Что он творит. Зачем ему эти проблемы. Если ни сын, ни дочь не принимают меня - почему не отпустит?

Едем. И время от времени по моему сиденью пинают сзади.

Делаю вид, что ничего не замечаю - мне двадцать четыре, а не семнадцать, не стану ведь я воевать с ребенком.

- Я договорюсь, и тебя оформят задним числом. Документы у матери заберу и привезу позже. И только попробуй сбежать с лекций. Ты меня слышишь, Милана?

Милана в наушниках, в них басит музыка.

Переглянулись с мужем.

- Присмотришь за ней, - приказал он мне, остановив машину напротив универа.

- У меня самой пары, Макар.

Он не ответил, лишь когда мы выбрались на улицу, и я в одиночестве двинулась к зданию - цепко ухватил за локоть, останавливая. Развернул к себе и тихо, на грани слышимости, процедил.

- Нахрена тебе диплом психолога, если ты даже с дочерью моей общий язык не можешь найти. Я часто о чем-то прошу, Эмма?

- Ты не просишь, а перед фактом меня ставишь, - выдернула руку.

- Папочка, я пошла грызть гранит науки, - Милана протиснулась между нами и той же разболтанной походкой направилась к универу.

Звонка еще не было, и вокруг полно студентов - группами трутся у машин, курят и смеются, и смотрят.

На новенькую в юбке цвета пожара - дочь мужа всего минуту здесь, а уже стала звездой. И пусть мне не хочется признавать - но я в ней себя узнаю.

В ее возрасте была точно такой же, на пары приходила разодетая, как на дискотеку, любила внимание и наслаждалась, когда старшекурсники наперебой ухаживали за мной.

Поверхностной, избалованной казалась. И тайно желала любви самого главного, того, кто в итоге мной просто воспользовался ради папиных денег.

- Ладно, я прослежу, - пообещала мужу и поднялась на крыльцо.

Мы разошлись на втором этаже - он к ректору, я к преподам. По дороге нагнала Милану, которая со стаканчиком кофе разгуливала по коридору, глазея по сторонам, словно в музее.