Глава 15

Эмма

Машину мужа пришлось бросить там же, у клуба, а таксист всю дорогу на полную катушку слушал шансон.

Потом у его колымаги спустило колесо и осталось ловить попутку.

Дальше меня напугала собака, которая вместе с охранником гуляла на обходе территории. И я шлепнулась прямо в грязь.

Теперь ясно одно: если сейчас же не лягу спать - утром в универе полетят головы студентов.

Повернула ключ в двери и шагнула в темную прихожую. Споткнулась на чьей-то обуви и чертыхнулась под нос.

Опять играет музыка.

Не так громко, как вчера, но мне и этого повода хватает, чтобы представить, как я сжимаю руки на длинной шее Миланы.

Так, спокойно.

Швырнула сумку на столик у зеркала и двинулась по квартире, на звуки попсовой песенки. Добралась до нашей с Макаром спальни.

И в ступоре замерла на пороге.

Кровать расправлена, белье смято, в подушках развалилась полуголая Милана, а сверху над ней нависает мой студент - этот пережравший стероидов байкер, будущий бог программирования.

Их губы близко, Давид улыбается, Милана хихикает. Ее руки заброшены наверх и привязаны к спинке кровати...моими чулками.

- Это что, мои чулки? - глазам отказалась верить. - Вы двое совсем рехнулись?

Парочка обернулись на меня. Никто и не подумал смущаться. Давид широко улыбнулся и отжался на загорелых руках.

- Здравствуйте.

- До свидания, - передразнила. И уставилась на Милану.

Дочь мужа завозилась в постели, дернула связанными запястьями, пытаясь освободиться. И уставилась на меня в ответ.

- Эмма, может, ты выйдешь? - она изогнулась змейкой, и Давид с жадностью оглядел ее тонкую фигуру в кружевном белье. Милана поморщилась. - Эмма! Смотреть будешь, серьезно?

- Две минуты, - процедила и отступила в коридор. Оттуда свернула в гостиную и выдернула шнур из розетки.

Музыка оборвалась на полуслове, квартира тут же погрузилась в тишину.

И в этой тишине отчетливо прозвучал скрежет ключа в замке.

Покосилась на часы - половина четвертого утра. А муж только явился домой. Хмурый и пьяный - отметила это, когда высунулась в холл.

- Ты что, только пришла? - Макар скользнул взглядом по моему грязному кардигану и помрачнел еще сильнее. Сбросил туфли, кинул пиджак в шкаф и не попал - тот выпал ему под ноги.

Муж даже не заметил, на ходу стянул галстук, и зачесанные назад волосы встали ежиком. На какую-то секунду он напомнил собственного сына - взъерошенного плохиша, мятежника, что готов идти против всего мира.

- Я с кем разговариваю, Эмма, - он двинулся на меня.

Сложила руки перед собой и тупо моргнула. Он приближается, и с каждым его шагом до носа все отчетливее долетает аромат женских духов.

Противный приторный, и я знаю, кто брызгается этим парфюмом.

- То есть ты, - шагнула навстречу, - приперся под утро, с ног до головы провонял бывшей женой...- остановилась напротив и не сдержалась, растопыренной ладонью толкнула его в грудь и сразу же сгребла пальцами белый воротничок. - Иди к ней.

- А тебе что, не плевать, Эмма, - он отбросил мою руку. Обошел меня, и я, как по команде, следом за ним развернулась, взглядом проводила его спину в тонкой белой рубашке.

Макар свернул за угол. Хлопнула дверь ванной.

Какого черта.

Разумеется, мне плевать. Было. Все эти месяцы.

Ровно до этой минуты.

Потому что желание побежать следом, ворваться в ванную и устроить скандал - оно накрыло с такой силой, что я пошатнулась на месте.

- Гадство...- запустила пальцы в волосы и потянула до боли.

Какое мне дело.

Пусть хоть все ночи подряд с бывшей женой проводит, пусть хоть снова на ней женится.

Я ведь знаю.

Любовь - вранье, в ненависти истина, она холодная и спокойная, как промерзшая река, я должна помнить, лучшее средство сохранить сердце, спасти душу.

Никаких чувств.

Распахнулась дверь нашей спальни. И я в изумлении вытаращилась на своего студента, из головы вылетело, что в квартире есть еще кто-то, кроме нас с мужем.

- Доброй ночи, Эмма Эдуардовна, - Давид, словно по коридору универа разгуливает, приблизился к выходу. Наклонился за ботинками. Сунул их подмышку, потянул ручку двери. - До завтра, крошка, утром заеду, - подмигнул он.

- Я напишу, - Милана метнулась в прихожую. Заперлась за ним, развернулась. И уперла руки в бока, смяв длинную домашнюю футболку. - Ну. Чего смотришь, Эмма.

Чего смотрю?

Да я сейчас эту пигалицу просто за волосы оттаскаю, так чешутся руки.

- Ты не будешь жить в этом доме, - вернулась в спальню и сгребла с постели черные стильные простыни.

- Ты меня что ли выставишь? - хмыкнула Милана у меня за спиной. - Давай. Не откладывай на завтра. Кстати, Эмма. Чулки - полная безвкусица. Такие проститутки носят.

- Так надела бы.

- Это лишнее. Я чиста и невинна. А вот ты...рассчиталась с теми козлами в клубе?

Развернулась и швырнула в нее белье.

- Эй! - Милана попятилась, выпутываясь из простыни, спиной налетела на выросшего в дверях Макара. - Пап. Ты видел, что она сделала? А в чем она меня обвиняет, знаешь? Я спала, а Эмма явилась домой посреди ночи и начала угрожать, что я сегодня же поеду жить на вокзал. Обещала сказать тебе, что я вожу в квартиру парней и мы занимаемся сексом вот на этой кровати. Но я спала, папа! Твоя Эмма всё врет! Эмма меня ненавидит, да, да!

Выкрикнула она.

И с оскорбленным воем, пулей, вылетела в коридор.

Я бы подняла с пола свою отпавшую челюсть, если бы только могла наклониться, но от такого наглого беспардонного вздора приросла к месту, во рту пересохло, и перед глазами заплясали красные гневные мушки.

Муж тоже не двигается.

У него мокрые волосы, зачесаны назад. Вместо делового костюма черная пижама, и рубашка расстегнута, по груди стекают капельки воды.

Он смотрит на меня. И молчит.

И этим своим молчанием меня бесит.

- Я просил у тебя один месяц, - сказал он наконец низко, хрипло. - Один чертов месяц, Эмма. Это, бл*ть, много?

- Это бл*ть много! - сорвалась. - Если в этой квартире будет жить твоя дочь - это просто дох*я как много!

Его глаза в миг почернели, и молния будто краткой вспышкой сверкнула, гроза над нами, стихийное бедствие.

Один широкий шаг - и муж в комнате.

Оглушительно громко захлопнулась дверь.

Меня просить ни о чем не надо, к этому мужчине толкает проклятая тяга, он дернул за волосы, и я рухнула на колени перед ним.

Он сдернул брюки, напряженным горячим членом толкнулся мне в губы. Открыла рот, пропуская его в себя.

Любовь вранье, вранье.

Но пальцами впиваюсь в крепкие бедра, подчиняюсь широкой ладони, что на затылок давит.

И хочу его еще, еще больше, еще глубже, везде, всегда.

Глава 16

- Расскажите, что станет с вашим бизнесом, если вы победите на выборах, - предложил с экрана телевизора ведущий.

И камера сместилась с очкастого молодого человека на моего мужа, что сидит в кресле напротив.

Отпила кофе.

За дверью шум перемены, а я перестала слышать, уставилась в телевизор на стене и ловлю каждое слово, сказанное низким, чуть простуженным голосом Шварца.

- Ты что, домой не собираешься? У тебя пары кончились? - Диана плюхнулась на диван рядом со мной. - О. Твоего показывают.

Моего.

Смотрю на него не вживую, а вот так, в студийной записи, и вижу не мужа, о котором привыкла думать, что жизнь с ним мне в тягость.

По-другому смотрю. Как на привлекательного мужчину в дорогом деловом костюме, чувствую, как его безумное обаяние передается даже через экран и не верю, что уже три месяца ношу его фамилию.

- Я бы на твоем месте сегодня приготовила супер-ужин, - влезла с непрошенным советом подруга. - Свечи там, все дела. И вино. На голое тело надела бы фартук. И встретила его в таком виде.

- Зачем? - покосилась на нее.