- Что-то срочное, Эмма? - Гена даже руки из карманов не вытащил. Лениво оглядел двор, людей, что возвращаются с работы. - У Макара важные переговоры, - выдал он прежнюю отмазку.

- Что-то срочное, - отрезала.

Он еще постоял, помолчал. И нехотя достал сотовый.

Проследила взглядом, как он набирает номер, подносит телефон к уху. Мысленно прикинула, смогу ли отобрать трубку и услышать, наконец, мужа.

Нет. В этом Гене роста, как в Эвересте, я просто не допрыгну.

- У Эммы тут какое-то дело, - сказал он в трубку.

И я больше не смогла подавить волну раздражения. То есть помощнику Макар отвечает чуть ли не сразу, а мне за весь день даже пары минут не нашел.

- Не надо ничего, - бросила и толкнула дверь.

Прошла по тускло освещенному холлу к железной вертушке и вахтеру, что высунулся в окошко, пояснила:

- В пятьсот третий офис.

- На татуировку? - спросил дядечка.

Запнулась.

Может, я что-то неправильно запомнила. И компромат отрабатывать меня звали не сюда.

Жаль, если так.

Ведь я полна решимости за уши оттаскать сына мужа.

Огорчиться не успела - распахнулись двери лифта. И Максим, насмешливый и расслабленный, шагнул в холл.

- Эмма Эдуардовна, вы точная, как папины швейцарские часы.

- Тогда засекай две минуты, - прошла через вертушку и остановилась напротив него, перед собой выставила сумку. - Если за это время не объяснишь, какого...

- То ты позвонишь мужу и нажалуешься на меня, - перебил он с прежней насмешкой и сделал шаг назад, в лифт. Поманил меня пальцем. - Эмма, двумя минутами ты не отделаешься. Заходи, не при свидетелях же, - он посмотрел мне за спину, на вахтера.

И я вспыхнула, осознав, как пошло это всё звучит со стороны.

Смело шагнула в лифт, Максим нажал кнопку пятого этажа. Он прислонился плечом к зеркалу и нагло уставился на меня, чем взбесил почти до трясучки, ну нельзя, нельзя так смотреть на преподавателя.

И жену отца.

Кабина остановилась, и я первая вышла в пустом коридоре. По обеим сторонам офисы и везде тихо, этаж словно пустует, может быть, их еще не сдали в аренду...

Максим толкнул крайнюю дверь в конце коридора и отступил:

- Прошу.

Это тату-салон, все правильно. Арочное окно, из которого видно крышу торгового центра и набережную, на широком подоконнике уютно свалены цветные подушки. Рядом кожаный диван и на столике перед ним вазочка с конфетами, в углу кулер и одноразовые стаканчики.

Повсюду лампы и оборудование, у стен несколько кушеток.

- Короче, Эмма, - ощутила мужскую ладонь на пояснице и дернулась в сторону. Максим хмыкнул. - Спокойно. Я ощупываю поле деятельности.

- Пощупай лучше ремень, - обернулась, - которым тебя выпороть надо.

- Да? И кто займется поркой?

В его сощуренных глазах блеснули огоньки, и я прикусила язык.

Что за дура.

Со взрослыми парнями, которые везде сексуальный подтекст видят - разговаривают не так. Но он сын моего мужа и я пытаюсь обозначить ту пропасть в возрасте между нами, пытаюсь - и лишь делаю хуже.

Это все стресс.

- Две минуты прошли, - повесила сумку на плечо.

Стараюсь не смотреть на стол, где приметила видеокамеру, едва только сюда вошла. Но мне не плевать, я делаю вид.

- Мы тут еще на два часа минимум, - Максим сам подошел к столу. Подхватил с него какие-то бумажки, развернулся. И улыбнулся мне уголком губ. - Вот эскизы. Выбирай, какую татуировку тебе набьем.

- Никакую, - отрезала, не раздумывая.

- Тогда я сам выберу, - он показал мне листок с витиеватой надписью на английском языке. "Я тебя хочу" - фраза, от которой в голове сразу появляются непрошенные порочные картинки. Максим приблизился. Оглядел меня с ног до головы. И понизил голос. - Снимай юбку. И трусики.

- А по морде тебе не дать? - выдрала у него листок, скомкала его.

- Эмма, только татуировку и всё. Я тебя хочу, - он сделал паузу, его глаза сверкнули. - Не буду ведь я такое бить на плече, - длинные пальцы коснулись моего плеча, обтянутого пиджаком. - На руке, - соскользнули ниже, от локтя к запястью. - Сделаем внизу живота. Чтобы тату видел лишь тот, перед кем ты разденешься.

Он снова смотрит в глаза.

Стряхнула с себя его руку и отступила.

- Пошел к черту, - посоветовала и развернулась к выходу, пару раз дернула ручку, а потом до меня дошло, что дверь он запер.

Он стоит за спиной, кожей чувствую, его дыхание слышу.

- Максим, - выловила из сумки телефон и повернулась. - Дверь открой.

- Или отцу моему позвонишь, - он кивнул. Одним движением перехватил мое запястье, сдавил по-мужски крепко, так, что я вскрикнула, и сотовый шлепнулся нам под ноги.

- Да что с тобой! - толкнула его свободной рукой. - Выпусти меня отсюда.

- Выпущу. Когда сделаем татуировку. Эмма, я целый час эскиз рисовал.

- Да хоть целый год. Иди к черту, - вырвалась и наклонилась.

Он опередил меня, подхватил сотовый с пола и сунул в карман своих джинсов.

- Не пойму, - он улыбнулся, и в эту секунду стал безумно похож на отца. - Тебе сложно полежать немножко? Лапать не буду, честно. Набью тату, а ты получишь свое видео. Еще и в плюсе останешься. Ко мне знаешь какая очередь? Эмма, давай, - он поиграл бровями. - Раздевайся, я жду.

Глава 21

Макар

- Скоро будем снимать эфир для избирателей. И надо бы выпустить перед этим статью, - сказал Борис.

На нем канареечно-желтые брюки и розовая рубашка, на голове фиолетовая кепка. И роста в нем как раз вот на метр, если кепку считать.

Будь моя воля - никогда бы не доверил судьбу типу, который носит шлепанцы с носками. Но мой пресс-секретарь заверил, что этот человек - лучший имидж-консультант в области.

- Сделаем фото с семьей, жена, дети, - продолжил Борис, заглядывая в планшет. - У тебя же второй брак? Как дети с новой супругой ладят?

- Никак.

- А надо, чтобы ладили.

Легко сказать. С Эммой я сам сейчас не в ладах, куда уж детям.

Мерный гул двигателя усыпляет, и я бы с удовольствием спать завалился, минимум на несколько дней.

Но нельзя.

За окном проносятся дома, магазины, деревья, прохожие.

Посмотрел на часы.

Водитель звонил пятнадцать минут назад. Сказал, что у Эммы что-то срочное.

А я проигнорировал.

И теперь сосредоточиться не могу.

- Фото лучше делать в домашней обстановке, - бубнит над ухом Борис. - Хотя...- он листнул на планшете какую-то таблицу. И щелкнул языком.

У него там пирсинг, кажется.

Невероятно.

И почему гении выглядят, как безумцы?

- Лучше не дома, - сам себе возразил Борис. - Лучше где-нибудь на природе. В парке, допустим. Выходной день, аттракционы, родители покупают детям сладкую вату...На выходных никакого праздника не намечается?

- День города, - отозвался.

- И ты молчал! - Борис подскочил на сиденье и выронил планшет. Кряхтя, наклонился, пошарил по коврикам. - День города! Это, значит, на подготовку у нас осталось...- он наморщил лоб. И стукнул по креслу водителя. - Так, мил человек, разворачивайся. Едем к офису.

Водитель бросил на меня взгляд в зеркало - отмашки ждет.

У меня голова не варит.

Гена должен был позвонить, когда Эмму домой повезет.

Телефон молчит до сих пор.

- Притормози тут где-нибудь, - кивнул в окно. - Водички куплю.

Борис собрался было что-то вякнуть. Но я отмахнулся и вышел на тротуар, хлопнул дверью.

- Макар, тут парковка запрещена, - высунулся в окно Борис. - Как будущему депутату - подставляться сейчас нельзя.

Парковка в неположенном месте - последнее, что меня волнует, отошел под плетеный козырек остановки и набрал Гену.

Помощник или не слышит.

Или что-то случилось.

Подъехал автобус, которому мы перегородили дорогу. И из окна снова высунулся Борис.

- Макар! - он махнул планшетом.

Отвернулся и набрал номер жены.