Глазам не веря, сдвинулась в сторону, распахнула балконную дверь и сунулась на лоджию. Днем еще было тепло, зато сейчас настоящая осень, ветер забрался под тонкое платье, набросился на разгоряченные щеки.

- Ну и какого черта ты тут стоишь? - крикнула, свесившись через перила.

Артур поднял голову. Его ноги скрещены, задом он опирается на капот, он курит. И серый дым медленно рассеивается в воздухе.

- Следишь за мной? - крикнула снова, не получив ответа. - А что один, где моя подруга?

Вместе они уехали из универа или по отдельности - не знаю, я психанула и вызвала такси.

Решила заняться семейной жизнью.

Которой нет.

- Ты спустишься, может? - Артур выпрямился. Посмотрел по сторонам, на прохожих, на дядечек в деловых костюмах - те что-то бурно обсуждают неподалеку от крыльца. Артур приблизился. - Эмма, вывалишься.

- И что?

- Ты выпила? - на его губы наползла усмешка.

И лишь после его вопроса поняла - да, внутри плещется целая бутылка шампанского, я так не напивалась очень давно.

- Простудишься, - продолжил Артур, глядя на мое открытое платье. Одна бретелька упала с плеча, и я только теперь заметила, что ткань на груди сползла, еще немного - и будет видно сосок.

Заметила - и ничего не сделала, в мозгу дурман, а я забыла, зачем, вообще, выперлась на балкон.

- Эмма, зайди в номер, - снизу мягко, но настойчиво распорядился Артур. - Оденься. И спускайся ко мне. По лестнице, - добавил он, хмыкнув.

- Еще чего сделать? - навалилась на перила. - Иди и командуй Дианой.

- Если бы знал, что ты будешь так ревновать, - он подошел совсем близко, запрокинул голову, - то давно бы с кем-нибудь познакомился.

- Я не ревную.

- Ты сейчас вывалишься.

Платье сползло окончательно, оголило одну грудь. Соски затвердели от холода и внимания Артура, он смотрит так жадно, словно голой меня никогда не видел и запомнить хочет, эти белые полоски от купальника на коже и родинки, весь мой образ, он взглядом берет, мной владеет, и на холодном ветру становится жарко.

- Хватит сюда пялиться! - потянула платье наверх. И оступилась.

Перила вдруг бросились на меня и ноги оказались выше головы, перед глазами появился смазанный силуэт Артура и темный асфальт, в который я собралась нырнуть.

Даже закричать не успела о том, что падаю - прямо в воздухе меня перехватили сильные руки. Всей своей тяжестью с размаху рухнула на Артура, но он выстоял, по инерции вместе со мной попятился.

Налетел на забор, и мы шлепнулись в клумбу с цветами.

Лежу на нем. И с каждой секундой шампанское из крови испаряется словно, я только что упала с балкона, и если бы он не поймал меня - запросто могла что-то переломать себе.

Его грудь тяжело вздымается. Руки крепко держат меня, прижимают к горячему телу. И надо вставать. Нельзя валяться в клумбе под окнами гостиницы.

- Ты цела, Эмма? - низко прозвучал возле уха голос Артура. Мужские руки обняли сильнее, скомкали платье. - За спасение твоей жизни мне полагается благодарность.

Он вжал меня в себя, и мы перекатились по траве, я оказалась под ним. И даже возразить не смогла - голодные губы нетерпеливо накрыли мои.

Глава 18

Если я думала, что после полета с балкона протрезвела - зря.

Мозги в кучу собрались, и меня накрыло, захотелось смеяться, и я засмеялась, в губы ему.

Артур отстранился. В его глазах мелькнуло удивление, потом тревога, он думает, похоже, что у меня истерика.

И от этого стало еще смешнее.

- Эмма...- наверняка хотел спросить, не ушиблась ли я головой. Но договорить ему не дали, Артура оторвали от меня.

И его сильное натренированное тело, ломая цветы, пролетело по клумбе до забора.

Рассеянно приподнялась на локтях. И снизу вверх уставилась на мужа.

- Ты все таки приехал, - ляпнула. И вскрикнула, когда он дернул меня за руку, бесцеремонно, больно, рывком ставя на ноги.

- В машину села, - процедил и грубо толкнул меня к забору.

- Шварц, открой уже глаза, - Артур поднялся. - Силой жену не удержать.

Он небрежно отряхивается, с лица стирает черные полосы земли. Меня они больше не видят, да и никого вокруг, зато вижу я.

Любопытных прохожих, что замедляют шаг. Тех деловых дядечек у крыльца, повернувшихся в нашу сторону. Охранника на пару с администратором - те топчутся в дверях.

И неприметную бордовую иномарку на парковке. Из окна которой высунулся парень в надвинутом на лоб капюшоне и больших черных очках. С видеокамерой в руках.

Еще больше внимания привлечь просто невозможно.

Физиономиями Макара и Артура обклеен весь город, их лица шлепают едва ли не на каждом билборде, они узнаваемы, и разборки сейчас, на виду у всех...

Но этим двоим плевать на всё, кроме друг друга, Макар закатывает рукава рубашки, и похож сейчас не на взрослого успешного мужчину, а на пацана-задиру из соседнего двора, который вечно ходит избитый, в ссадинах.

И когда он шагнул к Артуру, я подалась за ним, ухватила его за пиджак.

- Там репортер, - успела сказать прежде, чем он стряхнул с себя мои руки.

Но они оба услышали и одновременно повернулись в сторону вишневой машины.

Стоят и не двигаются.

Думают.

Артур выругался.

И мужчины, не сговариваясь, легко перемахнули через забор.

Видеокамера тут же исчезла, капюшон сполз, и журналист рывком натянул его обратно.

Сощурилась на татуировки, украшающие руки парня.

Что за черт.

Не может быть.

По асфальту взвизгнули шины, и грязная иномарка репортера сорвалась с места, вылетела на дорогу, едва не врезавшись в автобус и рванула по проспекту, к светофорам.

Мрачно хмыкнула.

Зябко поежилась от ветра и чужих заинтересованных взглядов. Осторожно, чтобы только не задралось платье, перелезла через забор.

Тихонько застучала каблуками к машине.

И торопливо спряталась в теплом салоне.

- Зараза, - грязными руками растерла лицо.

Ректор ничего не сказала за прошлый случай, когда после посиделок с коллегами я врезалась в авто Артура. Но если этот...борзописец заснял всё - и как я с балкона вывалилась, и как Артур меня там, в клумбе зажал - такие заголовки будут, что я никак объяснить не смогу.

Хлопнула дверь. За руль уселся черный, как туча, муж. Он молча вырулил со стоянки, открыл окно и закурил.

Он все таки приехал ко мне, в гостиницу. Значит, тоже хотел поговорить. И всё могло быть не так, эту проклятую бутылку шампанского я бы и не тронула, не упала, была бы кровать в лепестках роз...

- Ты не мог раньше приехать? - тряхнула волосами и повернулась к нему. - Или хотя бы не отказываться. Можно было просто сказать: я буду, жди!

- Чего? - голос у него низкий, севший. Макар повернулся и глянул на меня так, словно за шею меня схватить готов и задушить, но не хочет выпускать руль. - То есть я виноват? Что ты в какой-то ёб*ной клумбе с ним целуешься? Эмма, - он вдруг запрокинул голову и засмеялся. - Бывает, женщины своих мужчин годами ждут. И при этом не выставляют таймер. А тебя насколько хватило, на час? И какого дьявола. На улице. Тебе публика нужна? Сказала бы. И я бы каждую ночь приглашал в нашу спальню зрителей.

- Я с балкона упала, - проглотила его колкость. - И я с ним не целовалась. А ты мог просто...

- Заткнись, дорогая, - оборвал он меня.

- Что?

Макар добавил скорость, включил громче музыку, взглядом уперся в дорогу, прямо перед собой.

Откинулась в кресле и сложила руки на груди. Не выдержала и покосилась на его каменный профиль.

Я ни в чем не виновата, я только извиниться хотела, за свое поведение, сначала начать, попробовать, по-настоящему.

Ведь он мой муж.

Надавила на кнопку, и музыка смолкла.

- Ты если из меня делаешь крайнюю - зря. Этот сам себе татуированный режиссер никого не напоминает? В темноте в черных очках. А мне вот напоминает. Парень на твоего сына похож.