О, да. Девушка может привыкнуть к таким комментариям. Я снова притягиваю голову Гая вниз для еще одного одурманивающего поцелуя, еще одного дразнящего посасывания его языка.

Он урчит и просовывает твердое бедро между моих ног, подол моего платья задирается между нами.

И мне все равно. Мне все равно, что весь мир видит мои трусики. Пальмовые ветви в любом случае загораживают нас от улицы, и я не смогла бы остановиться, даже если бы попыталась. Я уже скачу на нем. Уже прижимаюсь промежностью к его ноге, теплые мурашки распространяются по моему телу с каждым дюймом восхитительного трения, цепляюсь за его сильные плечи, когда теплый, пряный ветерок овевает мои щеки.

Гай лижет мое горло.

— Боже. Ты такая безумно вкусная.

Мы делали это прошлой ночью? Именно это он мне показывает? Или это все мы, все настоящее и совершенно новое?

— Я не хочу туда идти. — Слова вылетают из меня. Неохотное признание. — Я не хочу, чтобы это всё закончилось.

Гай ворчит, его зубы скребут по моей пульсирующей точке.

— Я тоже.

Он больше ничего не предлагает, не говорит, что мы можем продолжать или что все изменится, но у меня нет шанса расстроиться из-за этого, потому что он протягивает руку между нами. Скользит ладонью вниз по моему животу, затем накрывает мою киску через нижнее белье, словно она принадлежит ему.

— Я держал тебя вот так. — Его щеки краснее, чем обычно. Он хмурится на меня, но не так, как будто я виновата. Как будто он хочет меня так сильно, что злится из-за этого. — Я держал руку на твоей киске, пока ты не кончила для меня. Пока твои стоны не зазвучали в моих ушах. Вот что я запомнил, Эффи.

— Ох-х. Не... не останавливайся.

Гай рычит, а потом начинает ласкать меня через трусики. Теребит мой клитор, пока перед глазами не вспыхивают пятна света, побуждая мои бедра продолжать раскачиваться, заставляя сердце бешено колотиться в груди. Его бедро такое крепкое и сильное, он заслоняет плечами сумеречные звезды, и я такая мокрая, ощущаю только его вкус, только его.

— Гай. — Я выкрикиваю его имя, моля о пощаде.

— Я держу тебя. — Он теребит мой клитор сильнее, его губы на моей челюсти. — Я держу тебя, милая. Давай.

Это как приливная волна или дикий пожар. Какая-то эпическая сила природного разрушения, пробивающаяся сквозь каждый дюйм меня, пока от нее не осталось ничего, кроме обломков. И все, что я могу сделать, это крепко держаться, зажмурив глаза и затаив дыхание, дергаясь в объятиях моего босса. Это рай. Самое близкое к полету ощущение, которое я когда-либо испытывала

После пережитого оргазма я приваливаюсь спиной к стене. Господи, я вся в поту. А когда Гай отходит, он выглядит в равной степени довольным и смущенным.

Я тянусь к его ремню.

— Мне...

— Нет. — Он отступает еще дальше. Как будто я могу наброситься на него, как кобра. — Все в порядке. Спасибо, Эффи.

Бли-и-ин.

— Никаких проблем, — заставляю я себя сказать, голос звучит бодро. — В любое время, босс. — И это неправильные слова, потому что Гай морщится, а потом как будто закрывается. Он проводит рукой по лицу, а потом переходит к делу. Оргазм? Какой оргазм?

— Получше?

Я расправляю платье.

— Да. Определенно.

— Готова зайти?

Я киваю. В горле так тесно.

— Отлично, тогда. Пошли.

Гай

Эффи молчит, пока мы идем по вестибюлю «Удачной ставки». Обычно она тычет острым локтем мне в ребра, указывает на дрянные декорации и говорит, как ей все нравится. Но вместо этого она молчит и отстраняется, и даже ее шаги звучат приглушенно, когда Эффи пересекает шашечную плитку.

Это моя вина. Я сделал это.

Я не должен был больше прикасаться к ней.

— Привет, голубки! — Женщина у стойки машет рукой, когда мы подходим, очки из черепахового панциря сидят на ее вздернутом носу. Кудрявый рыжий локон вздрагивает, когда она качает головой, ухмыляясь. — Вы не можете совершить еще один круг, знаете ли. Не жадничайте.

Последняя часть сказана с подмигиванием, но ее улыбка исчезает, когда она лучше разглядывает наши лица.

— Ах. — Администратор прочищает горло, затем начинает возиться с ручкой. — Передумали, да?

— Да, — шепчет Эффи. — Но, эм. У вас есть наши фотографии?

Я смотрю на нее, удивляясь. Нам не нужно больше никаких подсказок — мы на месте. Наш последний пункт назначения. Но моя помощница старательно избегает моего взгляда, а когда администратор приносит огромный свадебный альбом, Эффи листает наши фотографии с тоскливым взглядом в глазах.

Я наклоняюсь к ее плечу. На фотографиях мы явно безумны, с горящими глазами и румянцем, но определенно выглядели достаточно нормальными, чтобы обмануть часовню и вступить в брак. И мы выглядим... хорошо. Мы смотримся рядом друг с другом. Как будто мы принадлежим друг другу.

Эффи в струящемся белом свадебном платье, фата каскадом ниспадает на ее темные волосы — это зрелище я хочу навсегда сохранить в памяти.

— Я могу напечатать вам копии по десять баксов за штуку. — Рыжая постукивает лакированным ногтем по фотографии, на которой я держу Эффи на руках. Я уже знаю, что хочу копии всех этих фотографий. — Вчера вечером тебе эта фотография понравилась больше всего. О да, у тебя все еще есть кепка, милая?

Они болтают, но мои мысли слишком заняты, чтобы слушать как следует. В моем черепе нарастает гул.

— Значит, мы сделали это? — прохрипел я. Возможно, я помешал, но мне все равно. — Мы вступили в законный брак. С лицензией.

Администратор хихикает и показывает на нашу фотографию с Элвисом.

— По королевскому указу.

Точно. Отлично. Мы знали, что так оно и есть.

Мы знали, что нам может понадобиться развод.

Эффи играет со своими волосами, пока болтает с администратором, и, черт, я не могу развестись с ней. Этот процесс может меня убить. Все равно что отпилить собственную конечность.

— Вам нужно будет вернуть платье перед уходом, — говорит рыжая, — иначе вы потеряете свой депозит. У меня здесь есть несколько брошюр о ваших возможностях. Аннулирование брака, развод и так далее. И если вы хотите вернуть кольцо, при условии, что оно не повреждено, я могу сделать вам полный возврат прямо сейчас.

Эффи замирает рядом со мной. Когда я заглядываю под ободок ее свадебной бейсболки, то вижу, что она побледнела.

— Нет. — Я останавливаю руку моей помощницы, когда она тянется к своему безымянному пальцу. — Она оставит его себе. Спасибо.

— Ты уверен? — шепчет Эффи, когда мы снова идем по вестибюлю десять минут спустя, оба держа в руках стопки свадебных фотографий и самую удручающую стопку брошюр, которую я когда-либо видел. — Оно выглядит дорого. И если мы аннулируем брак, или разведемся, или еще что-нибудь...

— Уверен.

Насчет остального? Нет, я ни хрена не уверен. Абсолютно ни в чем не уверен. Все так запуталось, и я понятия не имею, какой путь выбрать дальше. И, конечно, я худший начальник в мире. Понятия не имею, как все исправить.

Но кольцо? Это легко.

Я не хочу, чтобы оно покидало палец Эффи.

***

Прошло не менее пяти тысяч лет с тех пор, как мы в последний раз стояли в гостиничном номере Эффи. Это утро как будто произошло с другим Гаем Колтрейном, и я настолько потрясен, войдя обратно в номер, что прислоняюсь к стене у дверного проема.

Здесь просто погром. Намного хуже, чем я помнил.

Повсюду эти перья, и портьеры, свисающие с карниза. Опрокинутый стул и брошенный чемодан. Разбросанная одежда, перекошенные лампы и обвиняющая восковая луна, наблюдающая за нами через огромные стеклянные окна.

— Залог за комнату... — Эффи оглядывается вокруг, выражение ее лица мрачное. — Мы не получим его обратно, да? Вы собираетесь вычесть его из моей зарплаты, босс?

Я потираю виски. Головная боль вернулась.

— Нет.

Очевидно, что я не собираюсь этого делать. Я не собираюсь взимать плату с моей помощницы за результаты ночи, которая явно не была ее виной, и в которой сам принимал равное участие. Мне нравится думать, что всегда был справедлив с Эффи, хотя и строг временами, но факт, что она думает, будто я могу сделать такую дерьмовую вещь, заставляет мою голову кружиться.