Духовная энергия могущественного демона разлилась вокруг, подобно бескрайнему, глубокому морю, погрузив нас почти во тьму, опустив на самое дно. Сдавив в своих костедробильных объятьях. Аура единого с огнём, затрепетав слабым пламенем свечи на ветру, сжалась до размеров, лишь немногим превышающих его истинное тело.

Продемонстрировав, что калибр наших пушек больше, а я…дра крепче, Акаша быстро свернула свою ауру, пока дари не начали падать в обморок, а особо чувствительные к разрушительной сущности тёмного эфира, пропитанного демонической душой, не тронулись умом или не стали одержимы. Всё произошло настолько быстро, что могло показаться сном наяву. Точнее, кратковременным кошмаром.

— Мне безразлично, что ты по этому поводу думаешь, — вернул ему его же слова, только уже холодным тоном, — но эта рабыня достанется мне даже в том случае, если для этого придётся перешагнуть через твой труп. Я ясно выражаюсь? Хочешь что-то добавить? — внимательно на него посмотрел.

Поиграв желваками на скулах, раздосадованный мужчина резко развернулся и направился к выходу, признавая своё поражение. Не став ни давить авторитетом, ни ссылаться на влиятельную родню, ни предлагать деньги, ни просить уступить ему рабыню, объясняя причину своих действий. Судя по реакции Сунары, она этого дари не знала и ничего хорошего от него не ожидала. От нас, тем более. Побледневшая рабыня чуть ли не со священным ужасом уставилась на скромно потупившую взор и покорно сложившую руки у живота, Акашу.

Выразительно посмотрев на распорядителя торгов, дождался объявления меня победителем. Больше задерживаться в этом шатре не стал. Пока ещё кого-нибудь не увидел. Получив амулет управления рабским ошейником и купчую на девушку, перед уходом попросил выдать ей приличную одежду. Не в таком же виде мне её по городу вести.

Передав лахрам ещё одну подопечную, чувствуя себя бедным гаремовладельцем, покинул площадь «Плача и страданий». Спиной ощущая, обращённые на меня, враждебные взгляды «благодарных» рабынь.

— Стоили ли они таких усилий и денег? — поинтересовалась Акаша, что в своё время досталась мне даром.

Также заметив эти взгляды.

— Даже не спрашивай, — тихо попросил, продолжая гордо идти вперёд.

Не собираясь оборачиваться, даже если за спиной произойдёт взрыв. Ожидая его совсем с другой стороны. Готовясь к неприятностям другого плана. Однако, наши опасения не сбылись. Покинув рынок рабов, мы так и не встретились с дари в полумаске птицы, отказавшегося быть настолько предсказуемым. Решившего, что жизнь дороже удовольствий.

Подобных сцен, когда покупатели вырывали добычу из рук друг друга, постоянные завсегдатаи площади «Плача и страданий» видели уже не одну сотню раз. Если не тысяч. Так что окружающие очень быстро перестали обращать на нас внимание, вернувшись к своим делам. Охрана тоже не стала донимать расспросами или просьбами, позволив спокойно уйти.

Прежде чем покинуть этот район, Фалих несколько раз пришлось отгонять от меня прилипчивых торговцев сопутствующими товарами, желающих урвать свой кусок хлебушка с мёдом. Пытающихся убедить купить у них плётки, клетки, кандалы, разборные колодки, переносную дыбу, различные масла, сёдла, извращённые игрушки, и даже учебную литературу, советующую, как лучше обращаться с рабами. Разумеется, убеждая, что только у них можно достать лучший товар в городе. Чуть ли не оставшийся в последнем экземпляре. Заодно, вроде как ненароком, рекомендуя знакомых врачей, тренеров, погонщиков рабов, умельцев по работе с кожей. Один особо настырный тип мне даже пытался подарить табличку с адресом мастерской таксидермиста, в которой работает его племянник. Утверждая, что чучела из моих махри будут великолепно смотреться в прихожей.

Тут готовы были воплотить в жизнь любой каприз за наши деньги. Впечатлений набрался на декаду вперёд. И не только я. Рабыни тоже притихли, поумерив свою непримиримость с реальностью, настороженно выслушивая всё эти «заманчивые» предложения. То и дело с тревогой на меня поглядывая.

Идя по улице, вспоминая сколько я отдал за Сунару, всё никак не мог придумать, что теперь с ней делать? Не спать же, в самом деле? Неизвестно, как к этому отнесётся Латифа. Может, нужно было и ей купить какого-нибудь смазливого мальчика? Чтобы не было обидно. Показав, что думаю не только о себе.

Похоже, углубившись в размышления, сказал это вслух, поскольку Акаша попросила со всей серьёзностью.

— Господин, не нужно этого делать. Боюсь, ваша жена не оценит столь щедрого жеста, решив, что стала вам безынтересна. Что в будущем, вероятно, вы захотите от неё сначала отдалиться, охладев сердцем, а затем и избавиться. А значит, нужно действовать на опережение. Не жалко, если ваша наложница случайно умрёт, оступившись на лестнице. Сорок два раза. Остыв в луже собственной крови, натёкшей из бесчисленных, колото-резаных ран. С обезображенным лицом, — красочно расписывала подробности, искоса, с улыбкой наблюдая за реакцией, прислушивающейся к нам Сунары. — Но, что прикажете делать, если на её месте окажетесь вы?

— Расхваливать, утверждая, что так живописно я ещё нигде не лежал, — мрачно пошутил. — К успеху шёл. Мог бы взлететь, да что-то подвело. Например: слепые охранники, глухие слуги и язвительные демоны. Последние, вероятнее всего.

— Намекаете, что всего этого можно избежать, если вы неожиданно, по не менее случайному стечению обстоятельств успеете стать вдовцом? — хитро улыбнулась коварная демонесса, придя к странному выводу.

Я знал, что она недолюбливает Латифу, но не до такой же степени. Интересно, какими извилистыми тропами блуждают в её голове мысли? Нет, чтобы как у нас у мужчин, в одно ухо влетело и сразу же из другого вылетело, пролетев по прямой. Чаще всего, при виде красивых, глупых женщин.

Подозвав слугу, отправил его купить кулёк каких-нибудь жутко вяжущих, кислых ягод, которые тут считались лакомством. Под журчащий, мелодичный смех довольной собой Акаши.

— Держи, — вручил ей увесистый кулёк. — Хочу попробовать эти ягоды, но боюсь, а вдруг они отравлены. Сначала попробуй ты. Каждую. Я скажу, когда нужно остановиться.

— Господин…, — улыбающаяся демонесса собиралась что-то сказать, но я не дал.

— Если не замолчишь, попрошу полить их освящённой храмом водой. Чтобы уж наверняка избавиться от любой заразы, — пригрозил.

— Как пожелаете, повелитель. Хозяин моей судьбы и тела, на которое вы так и не покусились, — огорчённо вздохнула, продолжая играть в свои игры. — А ведь меня, к вашему сведению, заколоть нельзя. Да и падения с лестницы мне не страшны, — призывно моргнула ресницами.

— Ты удивишься, но Латифа тоже это знает, так что… даже не надейся.

Сомневаюсь, что Акаша так уж жаждет завалить меня в кровать. Скорее, для неё это своеобразная игра и разминка для ума. Проверка своих женских чар в действии. Ну и элемент конкуренции за моё внимание, куда уж без этого.

Не успели пройти и полусотни шагов, как неподалёку раздался сильный взрыв, поднявший тучу пыли. Не успела она осесть, а окружающий эфир уже взбаламутили боевые заклятья, подняв ветерок, закручивающийся в вихри вокруг источников его возмущения.

— Ну наконец-то, — обрадованно встрепенулся, отвлекаясь от пикировки с демонессой и мрачных мыслей. — Я уже заждался. Давайте побыстрее прикончим этого Такседо… идиота в маске и окончательно о нём забудем. Он мне с первого взгляда не понравился.

Однако, что удивительно, объектом нападения стали не мы. Наша группа просто проходила мимо, оказавшись не в том месте, не в то время. Отчего почувствовал себя несколько странно. Будто бы даже разочарованно. Оказывается, мир не вращается вокруг меня.

Фалих, окружив плотным кольцом, оттеснили меня под защиту ближайших домов, подальше от эпицентра чужой драки. Напряжённо всматриваясь в сторону дерущихся, чтобы не пропустить разрастания конфликта или даже вовлечения в него. Закрыв невидимыми пространственными щитами. Собираясь, прежде чем куда-то сломя голову бежать, оценить обстановку. Не желая из-за собственной расторопности попасть в ловушку. Лахры, схватив за руки растерявшихся рабынь, мигом подтащили их к нам поближе.