Насколько гостя заинтересовало это предложение, сказать сложно. Неудобно отслеживать эмоции, когда у немногословного собеседника скрыто лицо. Пользуясь случаем, порекомендовал и своего давнего друга из аукционного дома.

Не став ничего обещать, загадочный мастер лишь сказал, что обдумает его слова. Позже.

Оглядев мрачных, усталых мужчин, которые за два дня успели друг другу надоесть хуже горького корня, Мухаб, сын Имада из рода бахи Аман, раздражённо сказал.

— Мы здесь собрались не для того, чтобы молчать. Этим я мог заниматься и дома. Один.

— Когда все слова сказаны, остаётся только молчать, чтобы не подменять мудрость, глупостью, — изрёк старый Джахм, занимающий пост хранителя знаний.

От того, кто заведует семейной библиотекой и архивом, другого он и не ожидал. Понятно, что дядя Джахм за свою долгую жизнь прочёл не одну умную книжку.

— Тогда, если все слова сказаны, может, разойдёмся? — ехидно предложил, уже зная, что ему на это ответят.

— Слова сказаны, — согласился хранитель порядка, — но решение не принято. Пока не будет чёткого понимания, что делать дальше, покидать комнату совета ещё более глупо. От нас ждут ответов, а не растерянных взглядов и отговорок. Иначе всё рассыплется, как песочный домик под ударами ветра.

— Нам бы кто эти ответы дал, — недовольно проворчал господин фонарей Шаль-Аман, с содроганием представляя, сколько за время его отсутствия скопилось срочных и очень срочных дел. — Наш достопочтенный владыка Тумар мёртв. До сих пор остаётся загадкой, кто его убил, за что, что он делал в той части подземелий, да ещё один?

Мухаб бросил быстрый, колющий взгляд в сторону дяди, господина клинков, который нашёл тело владыки. Точнее принёс и объяснил, где взял. От внимания господина фонарей не укрылось, как дядя напряжённо переглянулся с их хранителем крови.

— Не это сейчас главное, а то, у кого хранитель нашего рода? — озабоченно напомнил двоюродный брат Кусам.

Хранитель веры рода Аман, а значит, его церемоний, традиций, ритуалов. Брату плевать на всё остальное. Пусть хоть небо рухнет на землю, лишь бы в строгом соответствии со всеми предписаниями.

— Нам нужно как можно скорее выяснить этот вопрос и избрать нового владыку. Тело без головы жить не может. А без родословной, претендовать на наследие предков. Вы это знаете не хуже меня. Заняться расследованием убийства можно и позже. Сейчас важнее определить, кто возьмёт в свои руки бразды правления? Иначе весь Шаль-Аман захлестнёт волна междоусобиц, включая и наш дом. Кроме того, без владыки с нами даже разговаривать никто не станет.

Он всё говорил верно, вот только…

— Не согласен, — возразил Мухаб. — Узнав, кто убил владыку, мы поймём, у кого Наа'Ларан.

— Думаю, это сделал кто-то из своих, — предположил хранитель порядка.

Другой двоюродный брат, Вафи, тоже с подозрением посмотрел на господина клинков, хранителя крови и хранителя жизни, отвечающего за непосредственную охрану семьи владыки.

— Наша связь с Небесной грозовой птицей по-прежнему крепка. Она где-то поблизости. В пределах оазиса. Поисковые артефакты показали это чётко. К сожалению, великий Уар'Ди'Энатан октазался указывать точное место.

— Все здесь присутствующие прошли проверку, так что не нужно разбрасываться пустыми обвинениями, — огорчённо вздохнув, попросил господин клинков. — Я ставлю на то, что это убийцы из Шаль-Фаюм или Шаль-Шади пробрались во дворец и убили моего брата. Однако Наа'Ларан они не крали. Это сделал кто-то другой. Уже после того, как убийцы ушли, но до того, как я нашёл мёртвого Тумара. Следов насильственного извлечения духа не обнаружено.

— Все заклинатели духов рода Аман проверены. У них грозовой птицы нет, — взял слово молчаливо-задумчивый хранитель крови.

— Значит, не все, — уверенно заявил хранитель порядка. — О ком-то мы ещё не знаем. Вполне возможно, кто-то пробудил в себе эту силу и скрыл её от остальных.

— Кто? — лаконично поинтересовался хранитель тайн.

С оттенком беспокойства. Как начальник разведки он должен отвечать на подобные вопросы, а не задавать их. Иначе докажет, что занимает не своё место.

Убитый горем хранитель жизни предпочитал не лезть в семейную свару, прекрасно понимая, что уж его-то вины здесь больше всех. Кто бы ни оказался убийцей, смерть владыки стала его личным позором, из-за чего он может потерять не только должность, но и жизнь. Кто-то же должен взять на себя ответственность.

— Я бы тоже хотел это знать, — сердито ответил хранитель порядка, посмотрев на старейшину, отвечающего за сбор информации.

— Спокойнее, — призвал родственников Мухаб. — Что было, того уже не изменить. Давайте поступим так. Публично объявим, что владыка Тумар погиб из-за несчастного случая. Подавился персиковой косточкой, когда утолял голод в купальне. Будучи один. Из-за чего его не удалось вовремя спасти. Таким образом, мы не дадим поводов обвинить Аман в слабости, невнимательности или излишней самоуверенности, способных вызвать в рядах наших союзников разлад. После чего объявим десятидневный траур, выигрывая время. Во время которого организуем турнир, в котором сможет принять участие любой член нашего рода. Без ограничений по возрасту, рангу или должности. С целью выявить лучшего воина Аман, который удостоится великой чести провести погребальный обряд и занять место владыки, ушедшего к солнцу. Указав, что лишь сильнейший из нас достоин носить этот титул, став прямым наследником Тумара. Именно его изберёт своим следующим духовным вместилищем Небесная грозовая птица. Якобы это её условие.

Старейшины затихли, внимательно слушая предложение господина фонарей.

— Поскольку заклинатели духов на турнире будут иметь преимущество, мы сможем раскрыть текущего владельца Наа'Ларан. Вынудив его открыто заявить о своих притязаниях на титул владыки. Предоставим гарантии безопасности. Тем более, у него есть на это право. Раз уж хранительница рода сделала свой выбор, как бы он нам ни не нравился.

Хранитель веры первым кивнул, одобрив эту идею.

— Думаю, он согласится. Иначе не вижу смысла, зачем ему дух-хранитель. Либо же узнаем, кто подался в бега. Если настолько сильно нас боится и не доверяет собственной семье. Надеюсь, у вас нет сильно обиженных на нас родственников? — оглядел лица собравшихся. — Никто не жаждет нашей смерти?

— А если он не захочет участвовать в турнире, как и покидать Шаль-Аман? Решив и дальше таиться в тенях. Что тогда? — полюбопытствовал хранитель порядка.

— Я что, один должен обо всём думать? — рассердился глава города. — В финале объявим, что Наа'Ларан уже сделала свой выбор, но не в пользу этих претендентов. Якобы они её чем-то разочаровали. К чему придраться, найдём. Новый же владыка захотел сохранить своё имя в тайне. Будем говорить от его лица. Если у вас есть другие предложения, давайте обсудим, — с вызовом оглядел задумчивых старейшин.

После некоторого спора было решено придерживаться этого плана, поскольку он помогал, как соблюсти законность их действий, сохранив порядок в городе, так и скрыть причины кризиса. Не сообщая всему миру о том, что потеряли контроль над хранительницей рода.

— Что по поводу тех двоих, которые сбежали из вечной тюрьмы? Пакуры дочери Элан из рода дашун Сатар и Гарона Чёрная Пасть из клана Чёрной Длани, — очередной вопрос хранителя тайн задержал в зале совета рано обрадовавшихся старейшин дома Аман. — Они не только сбежали, как-то разрушив свои камеры, но ещё и прихватили кого-то с собой. Вынесли из запретного подземелья в бессознательном состоянии. Кроме этих двоих, все остальные заключённые вечной тюрьмы остались на своих местах. Может, этот дари и есть тот, кто нам нужен?

— Может, да, а может, и нет. Зачем всех пугать новостью о том, что мы потеряли нового владыку быстрее, чем успели его обрести? Поймаем их и обо всём расспросим. С пристрастием. Если он новый владелец Небесной грозовой птицы, то об этом скоро станет известно. Наа'Ларан сама обо всём нам поведает. Связь с заклинателями духов Аман у неё сохранилась. К сожалению, ни харум, ни кровавые марионетки особым умом не блещут. От них удалось узнать лишь то, что приходил посланник владыки, о чём-то поговорил с заключёнными и ушёл. Потом те двое сломали свои стеклянные клетки. Сбежали, прихватив этого посланника. Оставшиеся узники вечной тюрьмы рассказывают какие-то небылицы. Каждый свои. В которые я ни на фельс не верю, — высказался скептически настроенный хранитель знаний.