- Мы с вами и Морозов. Или его юрист. Или я с ними. Сделать это нужно до подачи иска. Многие спорные вопросы удается урегулировать досудебной процедурой, путем переговоров и корректированием документов. Тогда все проходит намного проще и быстрее, без апелляций, кассаций и прочих неприятных моментов.

- Хорошо, я поняла. – Лариса щелкнула замком сумки. – Каковы мои действия сейчас?

- Подпишем типовой договор об оказании юридических услуг, - я открыла в компьютере нужный документ и отправила на печать. – Заметьте, подписываете вы его не со мной, а с владельцем фирмы. В нем указано, что вы оплачиваете аванс, в который входит юридическая консультация и подготовка пакета документов. Второй документ – дополнительное соглашение о том, что услуги вам оказываю я, Климова Юлия Павловна, и что все прочие процессуальные действия вы обязуетесь оплатить по факту оказания согласно прейскуранту.

Я дождалась, когда она поставит подписи на трех экземплярах договора и соглашения и сказала, по-прежнему глядя на ее переносицу:

- Ну вот, договор подписан, и мы можем вернуться к вчерашнему вопросу. Как так вышло, что в вашем брачном контракте оказались дыры?

- А как вообще появляются такие дыры? – усмехнулась Лариса. – Исключительно по раздолбайству. Не подумали, отложили на потом, забыли – и все такое. Что-то попало под совместное владение, хотя должно было стать раздельным. Изначально-то все было составлено грамотно. Казалось, все предусмотрено, все предварительно поделено, комар носу не подточит. Целая бригада работала.

- Но что-то пошло не так, - кивнула я.

Конечно, как юрист я прекрасно понимала, для чего все это делается. Любовь любовью, но, учитывая статистику разводов, шансы пары дожить до золотой свадьбы немногим больше, чем у сапера выжить на минном поле. Чисто по закону все нажитое делится пополам - если не учитывать отдельные нюансы. Для того состоятельные люди и придумали брачные контракты, которые позволяют обойти закон вполне законно. Например, вывести бизнес в режим раздельного владения: все купленные в период брака заводики мне, а пароходики – тебе. Или вообще все мне, а тебе – квартира, машина и брюлики. Ну и всякое такое прочее. В идеале это должно обезопасить состояние и не оставить другую сторону без средств, а на деле вмешивается то самое раздолбайство, которое потом приходится разгребать Юль Палне.

И все же, все же… было в этом что-то такое противное – когда люди, рассчитывая прожить вместе всю жизнь, заранее делят имущество на случай развода. Как едва уловимый привкус плесени на вполне чистом яблоке, полежавшем в корзине рядом с гнилушкой.

- Я сейчас кратенько, в двух словах, - Лариса озабоченно оглядела ноготь на мизинце: не облез ли лак. – Шесть лет назад мой отец попытался откусить больше, чем смог проглотить. Причем не от своего пирога, а от чужого. Рейдерством и прочими подобными делами он никогда не брезговал, и все сходило с рук, потому что ручкался с очень важными людьми. Постепенно уверовал в свою безнаказанность и не просек, когда ветер начал меняться. Ничего не хотел замечать, пока не присел в СИЗО. Очень большими усилиями и деньгами дело удалось развалить якобы за отсутствием доказательств, но сверху шепнули: вали, Петр Евгеньевич, и побыстрее. И не возвращайся. То, что закрыли, всегда можно открыть снова.

Все это я уже знала, но осведомленность свою демонстрировать не собиралась. Совершенно незачем. Поэтому молча ждала продолжения, хотя в общих чертах уже понимала, в чем дело.

- Отец начал скидывать свои активы. Быстро и нерационально, но тогда было не до жиру. Часть бизнеса продал Морозову-старшему, остальное оформил на мать и на меня, деньги перевел в оффшоры. Уехал в Швейцарию. У него там был дом, к тому же по возрасту проходил как пенсионер и мог платить паушальный налог*, поэтому легко получил вид на жительство. Мать сначала каталась туда-сюда, а потом, когда Полину отправили учиться, перебралась совсем. Брачный контракт мы собирались переделать, но откладывали, откладывали, пока не забыли. А сейчас вдруг выяснилось, что часть акций, которые отец продал и подарил мне, оказалась в совместном владении, потому что не была выделена из общей массы. Немаленькая такая часть. Я понимаю, что сама виновата, но отдавать половину Морозову не собираюсь.

Примерно что-то такое я себе и представляла. И судебная перспектива виделась, мягко говоря, нерадостной. Обычно подобные дела я старалась уладить до суда, хотя стоило это невероятных усилий и отжирало массу времени.

- Чем он объясняет отказ отдать то, что, по идее, должно принадлежать вам по праву?

- Тем, что впахивал, как раб, и что они с отцом вложили в эти заводы кучу денег.

- Резонно, - хмыкнула я.

- Вы так полагаете? – прищурилась Лариса.

- Суд будет дважды на его стороне. По условиям брачного договора и по вложенным средствам, на которые наверняка представят банковские выписки.

- Тогда за что я должна платить вам?

- Пока вы заплатили только за оформление документов, - отбила я. – Скажите, вы вкладывали в этот бизнес свои собственные средства?

- Да. Когда мы открывали два филиала. Со своих собственных счетов. На счета у нас точно раздельное владение. К тому же я там вкалывала не меньше, чем он.

- Уже теплее. Я, конечно, еще все посмотрю, и мы обсудим, но уясните для себя сразу, что ни один суд ни при каком раскладе не отдаст этот пакет вам полностью. Это зависит не от меня. Судьи тоже знают законы.

- Прекрасно, - Лариса скрестила руки на груди.

- Если хотите обойтись без криминала, будем стараться максимально увеличить вашу долю, хотя бы до двух третей. Попробуем решить досудебно, путем переговоров, и только потом подадим иск. А пока подготовьте дополнительно сведения о личных средствах, которые вы вложили, справку о вашей должности с официальной зарплатой. В общем, все, что может подтвердить ваш вклад в преумножение стоимости и доходности бизнеса.

Когда она ушла, я почувствовала себя полностью выжатым лимоном. Коротко стукнув в дверь, появился Сергеич, и меня едва хватило на то, чтобы поздороваться.

- Умничка моя, - он подошел и чмокнул меня в макушку. – Я в тебя верил.

- Был бы кто-нибудь другой, послала бы в жопу, - буркнула я.

- Была бы какая-нибудь другая, здесь бы не работала. Кстати, я освежил в памяти по отводам на гражданских делах. Можешь не париться. Судью отвести легко. Адвоката – сложно, но если сильно постараться, можно. Юриста-представителя – анрил. Нет такой процедуры вообще. Даже если вдруг твой Морозов прямо на суде встанет и скажет, что когда-то с тобой спал, над ним просто посмеются.

- А то ж я не знаю. Не в том дело. Отмываться потом от этого смеха долго буду. И ты рано радуешься, Сергеич. Дело-то очень тухлое. Здоровый кусок бизнеса, который мадам от отца получила, по какой-то сложной дурости не вывели из совместного владения. Но она хочет все.

- Мда, тухляк, - вынужден был согласиться Сергеич. – Но я все равно в тебя, голубка моя, верю. Ты справишься.

После визита Ларисы навалилась мелкая текучка, потом зашел Славка и потащил обедать.

- Ну хоть сегодня-то не продинамишь? – поинтересовался, элегантно наматывая карбонару на вилку с помощью ложки.

- Прости, Славик, но у меня… больничный, - сказала я со скорбной миной, под которой спряталось легкое злорадство.

Славка относился к тому подвиду мужчин, которых месячные заставляют соблюдать социальную дистанцию. Не то чтобы уж прямо совсем брезгливо, но… около того. Даже без минета готовы обойтись.

- Ну ты прям как специально подгадала, Юля, - пробурчал он недовольно. – Хорошо хоть вчера успел тебя трахнуть.

И шуточки у него были вечно плоские и тупые, как у восьмиклассника. И если сначала я пыталась вежливо улыбаться, то потом уже только морщилась.

А может, пора все это заканчивать? В постели он, конечно, богически хорош, но, как выяснилось, одного этого тоже мало. Впрочем, если моя фамилия вдруг украсит вывеску, вопрос решится сам собой.