Нет, даже если бы удалось скрыть следы, убийство — не выход. Какой бы крысой не был Пек, как бы он мне не нравился, я — не мясник! Не такой, чтобы хладнокровно задушить того, с кем сражался, того, за кого я в ответе! Это совсем не то же самое, что встретиться с противником в бою, лицом к лицу!

Но тогда что делать?..

— Рой…

Парень резко распахивает глаза и я вижу налившиеся кровью белки. Пек впивается в меня взглядом.

— Рой, я… Прости, я… Я не хотел! Мне так больно, а-а-а…

— Тихо, Пек, успокойся… Зачем ты полез ко мне в сумку, идиот?! Что ты там трогал?

— Я видел, Рой… Видел, как ты колдовал там, на стене в Ранхольде… И потом, когда «чёрные» сошли с ума… Я видел, но Имлерис мне не поверил…

По спине снова пробегает неприятный холодок. Так вот в чём дело…

— Я ис-скал… Доказательства… Он с-сказал, что нуж-жны… Доказ-зательс-ства… Что ес-сли ты с-скрываеш-шься… Т-тебя… Ос-судят… Я видел… Видел т-ту книгу… Без слов… Я з-знал, что с-с-с ней что-то… Не так… Х-хотел… Думал…

Он снова стонет от боли, корчится, прижимает руку к себе, а я зло скриплю зубами. Идиот! Поплатился из-за своей мелочности, да ещё и мне проблем создал!

— Придурок! — в сердцах бросаю я, — Это случилось, когда ты взял книгу?

Может, это защитный механизм Беренгара, о котором я не знал? В крайнем случае у меня будет немного времени, чтобы спросить об этом Сейнорай… Проклятье, лишь бы не тень Керса, вырвавшаяся наружу! Если она сбежала и бродит по городу…

— Н-нет… К-камень… К-камень, который светился… С н-надпис-сями… Ум-моляю, Рой… Спас-си… Меня! Я ник-кому не с-скажу… О тебе… Сделаю вс-сё… Всё что попросишь! Я не х-хочу… Умирать…

Я вижу, что он в ужасе. Вижу, что шнырь и сам верит в то, что говорит. Он правда думает, что если я его спасу — он будет вечно мне обязан. Но это только сейчас, в миг смертельной опасности… а потом запросто подставит.

Проклятье!

Отойдя от Пека, я кинжалом пододвигаю к себе закатившийся под кровать камень Эрленкар и внимательно осматриваю его. Осколок такой же, как и раньше, с одним лишь отличием — надписи на неизвестном мне языке налились белым светом и медленно пульсируют…

Повинуясь наитию, прикрываю глаза, вхожу в уже привычное состояние транса и вижу, как от камня к шнырю тянутся тонкие красные линии. Очень похожие на те, которые я видел неподалёку от Сарнского брода, когда мы сражались с чернокнижниками! Они постоянно шевелятся и впились в руку несчастного, из этих проколов на коже ползёт чёрная дрянь…

Оглядываюсь и, убедившись, что в казарму никто не входит, создаю небольшой воздушный диск. Стараясь не отпускать «восприятие», прицеливаюсь…

Вжух!

Заклинание пролетает между Пеком и камнем Эрленкар, рассекая красные нити. И в этот же миг шнырь издаёт сдавленный писк, затем жадно втягивает в себя воздух. Его дыхание выравнивается, он успокаивается, а чернота перестаёт расползаться по руке. Она замирает, тускнеет, становится серой, как подсохшая глина.

Короткие отростки бьются в воздухе совсем недолго, и втягиваются обратно в древний осколок. Но один, как я успеваю заметить, всё же остаётся в ладони парня и втягивается в неё… Проклятье, что это за дрянь?!

Вытащить алый жгут нет никакой возможности — энергообразование просто исчезает под покрывшейся коркой кожей — та бугрится, будто под ней что-то ползает, а затем выравнивается, как если бы это “что-то” скользнуло глубже.

Ладно… Всё равно, я не знаю, как достать эту гадость… Надеюсь, целители разберутся.

Вытерев со лба пот, торопливо срываю с кровати одело и, не прикасаясь к камню Эрленкар, заматываю его. Затем заталкиваю куль обратно под кровать и возвращаюсь к Пеку.

— Жив?

— Д-да, — он снова открывает глаза и чуть приподнимается на здоровом локте. Теперь при взгляде на меня в них плещется ужас вперемешку с благоговением. — Рой, я…

Не дав ему договорить, я вызываю перед собой символ Ар-Кой, «Помутнение», и сразу следом за ним — Ар-Кэх, «Забытьё». Они пронзают голову шныря и тот, снова закатив глаза, откидывается назад.

Отлично. Такая комбинация вкупе с нужным количеством энергии сотрёт у придурка память о последней паре дней… Надеюсь… А дальше… Что делать дальше буду думать чуть позже. Сейчас главное — выиграть время…

На входе в казармы слышится гулкий топот, и в комнату врываются трое Целителей с носилками, которых приводит Остран.

— Это он? — спрашивает один из магов — высокий, стройный и кудрявый.

— Он. Я нашёл его таким на полу, не видел, что произошло, — я сразу решаю обозначить свою непричастность к происходящему.

— Святые предки! — ужасается один из Целителей, глядя на руку Пека. — Бран, это что такое?!

— В лазарете будем разбираться! — командует кудрявый. — Парни, кладите его на носилки и потащили. А вы двое, давайте тоже с нами. На всякий случай проверим, нет ли на вас этой дряни.

Я не спорю, уверенный, что чёрная зараза ко мне не пристала, а вот Остран выглядит напуганным.

— Не переживай, мы же его не касались, — успокаиваю я его и мягко выталкиваю следом за Целителями. — Давай в лазарет, я сейчас подойду.

Он кивает и выходит из комнаты. А я собираю вещи в сумку, затем отодвигаю прикроватную тумбу, касанием, слегка усиленным магическим воздействием, выламываю под ней доску пола и запихиваю туда лежащий в одеяле камень Эрленкар. Затем кладу доску обратно и ставлю тумбу на место.

Святые предки, надеюсь, никто не найдёт древний осколок, пока меня нет!

Это всё очень странно… Мне нужна помощь, и кроме Беренгара спросить о камне Эрленкар некого…

Хотя, когда мы обсуждали эту странную вещь в прошлый раз, ничего подобного учитель мне не рассказывал.

Ладно — сначала схожу в лазарет, а потом найду тихое место и поговорю с Сейнорай.

На нас с отрядным магом, ожидаемо, ничего не находят — мы оказываемся полностью здоровы. Да и по Пеку чёрная хрень, благодаря мне, уже не расползается. Несчастного шныря не будят, и пока он в отключке маги умудряются начать лечение.

Уж что-что, но школа Целительства в Империи развита очень хорошо.

Не знаю, что бы они делали, если бы я не отсёк нити, связывающие Пека и камень Эрленкар, но без контакта с древней реликвией Целителям удаётся удалить часть заражения с руки шныря.

Не всё — в некоторых местах зараза въелась глубоко, и “очищение” требует ощутимых энергозатрат. Особой опасности жизни парня нет, так что его решают оставить в лазарете как минимум на пару дней и дождаться, когда он придёт в себя.

Я надеюсь, что черноту просто удалят, а Пек, благодаря моим знакам, забудет о случившемся и не сможет ничего объяснить. Лишнее внимание мне совсем ни к чему...

А пока он валяется в беспамятстве — я, наконец, получаю возможность поговорить с Беренгаром — благо, уже наступает поздняя ночь и солдаты, уставшие после долгого дня, отправляются спать, когда мы с Остраном возвращаемся в казарму.

Хвала Святым предкам — отрядный маг не болтает, как я его и просил, и пока никто не знает о случившемся…

— А я ведь предупреждал тебя, Хэлгар, что это очень опасная вещь! Говорил, что от камня Эрленкар следует избавиться!

— Я помню, Сейнорай. Но…

— Но ты оказался пленён его загадками, как и многие другие! — раздражённо бросает Беренгар, метая в мою сторону недовольные взгляды. — Надо было оставить этот осколок под тем деревом, где ты его закопал!

— Я не мог так поступить. Это тёмная вещь поработила разум Керса, а теперь попыталась что-то сделать с Пеком! Я прошу не осуждения, учитель — а совета! Есть ли что-то, что мне стоит знать? Что-то, чего стоит опасаться?

— С камнями Эрленкар всегда стоит быть настороже! — фыркает Сейнорай, теребя пегую бороду. Взмахом руки он вызывает своё излюбленное кресло и с размаху падает в него, закинув ноги на подлокотники. — Их всегда следует опасаться! Это наследие древних богов, которые жили в этом мире ещё до того, как сюда пришли люди! Осколки — часть писаний, несущих слова этих богов сквозь века. И эти слова обладают большой силой, я тебе уже говорил об этом! Кто-то считает, что они могут даровать невероятную силу, но на моей памяти лишь единицы смогли ей овладеть и не потерять свою личность! Камни Эрленкар могут захватить слабых духом Сейнорай, заставить их делать ужасные вещи. Чего уж говорить о простаках?!