Вокруг кипит сражение, у которого только две очерченные границы. Требушеты, установленные в трёх сотнях шагов от укреплений, удерживают наши резервы. За стеной (по крайней мере, на этом участке) — уже вотчина ялайцев. По верху укреплений почти никого не осталось, большая часть «скорпионов» разрушена, и все, кто мог сражаться, спустились.
А между этими двумя линиями происходит невообразимое. Всё смешалось в кучу, и огромное пространство за стеной теперь представляет собой поле боя, где часто даже непонятно, кто рядом с тобой — друг или враг. Люди сражаются в толпе, парами, десятками, один на один. Всё вокруг непрерывно движется, всё пропитано кровью, пахнет гарью… В воздухе то и дело сталкивается магия…
Мы с рыцарем успеваем собрать вокруг себя почти двадцать человек, двигаясь к требушетам и рубя ялайцев направо и налево. Инженерные расчёты, рядом с которыми стоит плотное кольцо наших резервов, постоянно отправляющих вперёд новых и новых солдат, уже рядом…
— У-о-о-р-р!
Через проломы в стене лезут новые противники, и когда я их вижу, волосы под шлемом начинают шевелиться…
Огромные двуногие твари, похожие на сказочных великанов. Ростом с трёх человек, закованные в стальную броню, с приплюснутыми, кривыми головами, рогатые, клыкастые, с уродскими чешуйчатыми хвостами, длинными руками и гигантскими дубинами, выточенными из целых деревьев.
Один за другим эти существа появляются из-за брешей в защите и с ходу бросаются в атаку. Размахивая дубинами, они выкашивают по несколько человек за раз, не жалея ни своих, ни чужих. Люди разлетаются на десятки метров, и ялайцы, воодушевлённые быстрым успехом, начинают теснить нас!
— Лучники! Арбалетчики! Цельтесь в великанов! В ВЕЛИКАНОВ! — разносится с позиций, но…
Здоровенные твари разбрасывают всех, кто подворачивается им под руку. Удары мечами, копьями и алебардами не могут пробить толстенную стальную броню, а попасть в такой суматохе в узкие глаза и вовсе невозможно…
Лишь «скорпионам», которые разворачивают на чудом уцелевших и всё ещё удерживаемых башнях, удаётся пронзить нескольких здоровяков своими мощными стрелами. Те падают на землю, придавливая не успевших разбежаться людей, но их всё ещё остаётся больше двух десятков, и они продолжают теснить нас. Наш разношёрстный отряд оказывается в самой гуще сражения…
Вокруг мелькают вспышки магии — то смертоубийственной алой, то спасительной, яркой и светлой. Определить, где колдуют свои, где чужие — просто невозможно.
Поэтому, когда великаны, стремительно преодолевая разделяющее нас расстояние, оказываются рядом, мне уже не до щепетильности…
— Это хрраши! — восклицает Блик. — Проклятье, всем врассыпную, пока…
Приказ сержанта заглушает грохот, от которого сотрясается земля. Мелькает мысль, что я никогда не думал увидеть настоящего хрраша, а тут на тебе — сразу несколько десятков! Только разглядеть их не получится — пристукнут, и даже не заметят…
Бух… Бух… Бух… — стучит сердце.
Концентрация. Воображение. Воля. Воплощение.
Нечего и думать победить такую махину в честном поединке. Ему наши удары — что коню укусы комара. Магов сразу на всех не хватит — вокруг нас, по крайней мере, ни одного нет… Так что придётся выкручиваться на ходу…
Не позволю тёмным отродьям убить тех, кто столько раз за сегодня прикрывал мне спину!
«Кровавая сеть», которую мы изучали с Беренгаром в последнюю нашу встречу, подходит идеально. Только я не собираюсь ей защищаться, а хочу атаковать. Да, энергии придётся потратить куда больше — но зачем её сейчас экономить?
А тайна моей магии… Если погибну — будет всё равно.
У меня куча порезов, ссадин и мелких царапин, так что магию крови высвободить не составляет труда.
Капли, насыщенные моей собственной энергией, падают с окровавленной руки, и повинуясь воле, устремляются в разные стороны. Их больше десятка, и каждая за долю мгновения находит трупов, лежащих чуть поодаль.
Я сконцентрирован настолько, что даже не замечаю пролетающих рядом стрел и рубку, царящую кругом.
Время, только бы мне хватило времени…
Повинуясь воле, каждая из капель соединяется с кровью валяющихся неподалёку мертвецов, вытягивает её в воздух, ткёт тончайшую нить. На это уходит совсем немного времени — несколько мгновений. Я стою, замерев посреди поля боя, и пытаюсь как можно скорее закончить заклинание, не обращая внимание на происходящее вокруг. И когда два ближайших хрраша оказываются в паре десятков шагов поблизости — заканчиваю своё колдовство.
Беренгар обучал меня сложному защитному заклинанию, которое должно было скрытно перехватывать чужую волшбу и отталкивать её… Я же влил в колдовство прорву энергии и упростил его. Поэтому вместо тончайшей, упругой, изменчивой сети, получилась топорная, видимая глазу кровавая паутина…
Жёсткая, бритвенно острая, смертельно опасная…
Размером она получается десять на десять шагов, даже больше чем я рассчитывал! Заклинание поднимается над мертвецами, сплетается над полем боя, ожидая моей команды. Я слышу, как соратники восклицают, увидев кровавую паутину, шарахаются в стороны, но не обращаю внимания на их испуг. Главное сейчас — выжить.
И как только два чудовища оказываются под заклинанием, я перестаю удерживать его.
Рассекая воздух, “Кровавая сеть” падает на хррашей и проходит сквозь них, исчезая в земле.
Чудища делают ещё пару шагов, замедляются и…
Рассыпаются квадратными кусками мяса и железа, рассечёнными моим колдовством… Они ещё дымятся в тех местах, где соприкоснулись с заклинанием. Я отпускаю концентрацию и удовлетворённо усмехаюсь.
А неплохо получилось!
— Ялайский пепел… — выдыхает баронет, оказавшийся рядом со мной. — Это ещё что такое?
Я даже не успеваю порадоваться, что он не понял, что это моё колдовство, как наши маги, наконец, собираются с силами.
БАХ! БАХ! БАХ!
Несколько мощных заклинаний выборочно бьют по великанам, и я заворожённо смотрю, как ледяные стрелы, шары света, огненные смерчи и пожирающие плоть вихри уничтожают хррашей одного за другим.
В воздухе что-то взрывается, затем огненная искра размером с бочку падает неподалёку от нас, расплёскиваясь жидким пламенем, и пожирает десятки людей.
— Врассыпную! — кричит баронет, и все, кто стоял рядом со мной, бросаются в стороны…
БАХ!
Я едва успеваю снова вызвать воздушный щит и чувствую, как меня словно бы дёрнули в сторону.
И лишь когда больно ударяюсь о землю, понимаю, что меня снова отбросило взрывной волной.
Проклятые чернокнижники! Чтоб они сдохли!
Нашариваю валяющийся на окровавленной земле меч, встаю на колени и со стоном поднимаюсь на ноги.
Спину колет чувство опасности и я, не задумываясь, полагаюсь на него. Бросаюсь в сторону и вниз, чувствуя, как надо мной пролетает волна горячего воздуха!
— А-а-а!
Откатываюсь, краем глаза увидев пятёрку подожжённых солдат Империи, вскакиваю на ноги, разворачиваюсь и…
Вижу перед собой малефика в чёрной хламиде. Его лицо скрыто капюшоном, в руках — резной посох, увенчанный человеческим черепом…
— Прыткий! — усмехается он, словно не замечая сражения, кипящего вокруг.
Этим решают воспользоваться двое наших воинов и бросаются на него со спины, но чернокнижник лишь легонько стукает пяткой посоха по земле. Из его плеч вырываются два дымных щупальца и бьют по смельчакам.
Мгновение, всего лишь лёгкое касание — и мужчины рассыпаются кучками пепла, которые тут же подхватывает ветер…
Вот сейчас уж точно плевать на секретность!
За миг до того, как погибают солдаты Империи, я запускаю в малефика символ Ар-Кэх, сразу же пытаюсь толкнуть его в спину вызванным потоком ветра, и одновременно с этим бросаюсь вперёд! Чуть не выпрыгивая из кожи, пытаюсь дотянуться до врага клинком — удар быстр, точен, и…
…Бесполезен.
В тот момент, когда заклинания должны попасть в колдуна, а лезвие готово пронзить насквозь, противник превращается в облако дыма и развеивается. А затем я слышу голос позади себя.
