Сначала было тихо. Но спустя минуту за дверью послышались шаги, и немного сиплый мужской голос спросил:

– Кто там?

– Полиция, – отозвался Ридли.

– Полиция?

Инквизитор запоздало спохватился, что такое вот представление в лоб может заставить обитателя квартиры сбежать, если он замазан в чем-то криминальном. Но замок звякнул, дверь приоткрылась, и на площадку выглянул бледный щуплый парень.

– Джонатан Ридли, полиция Морангена, – представился дознаватель, показывая значок.

Парень растерянно кивнул.

– Вы господин Тод? – подал голос Грэн.

– Дерек Тод, – снова кивнул он.

– А документы у вас имеются?

– Конечно.

Парень скрылся в квартире. Грэн и Ридли, не сговариваясь, шагнули следом и оказались в полутемной прихожей. Оттуда через открытые двери просматривались остальные комнаты. Квартира оказалась не слишком чистой, с минимумом мебели, зато на кухонном столе виднелась початая бутылка дешевого виски. В прихожей стояли грубые ботики, похожие на те, который носил безымянный покойник. Рядом валялись перепачканные землей матерчатые перчатки.

– Вот, – Тод вынырнул из спальни и показал замызганное удостоверение личности.

– А ваш сосед дома? – поинтересовался инквизитор.

– Кевин? – глупо моргнул парень.

– У вас не один сосед?

– Нет-нет, – Дерек Тод затряс головой, – только он. Но его сейчас нет.

– Когда вы видели его в последний раз?

Парень задумался.

– Э-э-э… Два дня назад. Или три…

– Где он может сейчас находиться?

– Не знаю, – пожал плечами Тод. – Кевин мне не отчитывается. Сказал, ну, тогда, три дня назад, что ему вроде как дельце денежное подвалило. Я думал, может он меня с собой возьмет, ну, по-дружески, а то ж я без работы. Но Кевин отказался и ушел один.

– Опишите вашего соседа, – попросил инквизитор. – Возраст, внешность.

– Ну… Кевину двадцать три. Он выше меня. На голову. Волосы светлые. Глаза серые.

Эвард Грэн вздохнул, понимая, что как раз от этих примет нет никого толку, ведь труп не имел головы. Но по возрасту их пока что безымянный покойник подходил. Да и по обстановке квартиры тоже. Отсутствие больших денег, неухоженность, алкоголь… Поэтому инквизитор не мог не приказать:

– Вам нужно проехать в Управление на опознание.

– На чье опознание? – изумился Тод.

– Вы ведь не заявляли о пропаже соседа? – вопросом на вопрос ответил Ридли.

– Нет. А зачем? Мало ли, где его носит.

– Собирайтесь.

Парень глянул на них растерянно, но спорить не стал. Натянул куртку, выкопал из кучи хлама на полке ключи и вышел в подъезд. Ридли поймал на улице экипаж, и все трое поехали в Управление.

Трупницкая располагалась в подвале, прохладном и мрачном, как и положено всякому приличному моргу. Дерек Тод боязливо озирался по сторонам, спускаясь за дознавателем по лестнице. То ли талантливо притворялся, то ли просто был человеком не слишком храбрым и стойким. В морге скучал ассистент, который, завидев явившуюся к нему делегацию, торопливо подскочил и спрятал под халат цветной журнал.

– Покажи нам безымянного покойника и его вещи, – попросил Ридли.

Ассистент кивнул и пошел в секционный зал. Там выставил на стол картонную коробку, куда сложили одежду, а потом выкатил из холодильника полку с ее хозяином.

– Ч-что это? – слегка позеленел Тод.

– Посмотрите сначала одежду. – Инквизитор подвинул к нему коробку. – Похоже на то, в чем ушел ваш сосед?

– П-похоже, – ответил парень, заглянув туда.

– Тогда смотрите тело, – вздохнул Ридли.

– К-кевин что, того? – изумился Тод, уставившись на дознавателя огромными глазами.

– После опознания станет понятно. Именно за этим мы вас сюда и привезли.

– А там нет крови? Я ужас как крови боюсь, сразу в обморок падаю, если вижу.

– Крови нет.

Ассистент поднял простыню, укрывавшую тело. Тод позеленел еще больше.

– А г-где… голова?

– Это ваш сосед? – спросил инквизитор.

– Да откуда ж я знаю? Я ж его голым не видел.

– Телосложение, рост, может быть, какие-то приметы.

– Рост вроде подходит, – пробормотал Тод, косясь на покойника. – Остальное тоже. – Он глянул на ноги и выпалил: – А-а-а! Это точно он! Синяк на ноге видите? Длинный такой? Мы в субботу разгружали телегу в бакалейной лавке. Так Кевин об ящик ударился. Да кто ж его так…

– Что ж, будем считать, что личность установлена.

– Я могу идти? – с надеждой спросил Тод.

– Нет, нужно будет записать ваши показания и…

– О, неужели опознали? – послышался радостный голос.

Томас Олбрин, местный судмедэксперт, вошел в морг, держа в руках лоток с чем-то кроваво-красным. Дерек Тод обернулся, заметил лоток, икнул и кулем рухнул на пол. Спохватившийся Ридли едва успел поддержать парня, чтобы спасти его череп от встречи с твердым кафелем. Иначе в трупницкой вполне мог появиться новый клиент.

Беднягу вынесли в коридор, уложили на лавку и привели в чувство. Открыв глаза, он обвел полицейских мутным взглядом и выдавил:

– Простите. Крови… боюсь.

– Какие все нежные, – вздохнул Олбрин.

– Ридли, забирайте его наверх, – велел Эвард Грэн, убедившись, что парень больше не собирается отключаться. – Возьмите показания и попробуйте составить портрет убитого.

Да, установление личности стало важным шагом в расследовании этого странного дела. Но все же инквизитор не обольщался. Опыт подсказывал: дальше так просто не будет.

Просыпаться утром оказалось неожиданно тяжело и муторно. Я открывала глаза с ощущением, словно по мне всю ночь ездила груженая повозка. Голова казалось каменной, и было лень даже шевелиться. Мелькнула малодушная мыслишка объявить этот день выходным и провести его в постели, но я усилием воли заставила себя подняться. Нужно работать. Да и раненый зверь, о котором стоило позаботиться, не позволял разлеживаться.

– Как ты тут? – поинтересовалась я, заглянув в корзину.

Кот был жив и выглядел гораздо лучше, чем вчера. Раны покрылись коркой, воспаления не было, и взгляд зверя стал совсем не таким несчастным. Я еще раз обработала травмы, сносила кота в сад, где он проявил удивительную понятливость и сделал все свои дела под кустом жимолости. Потом отварила индюшачью грудку и, превратив ее в паштет, накормила своего «пациента». И хотя старалась делать это быстро, все равно отправилась в лавку с опозданием почти в час.

Подходя к дому, где мы с Лиз снимали первый этаж, я полезла в сумочку за ключами и чуть не выронила их, ощутив на себе чужой взгляд, пристальный и нетерпеливый. Нахмурившись, огляделась по сторонам, пытаясь вычислить наблюдателя. Сначала показалось, что вокруг не происходило ничего необычного. Улица, как улица: прохожие, магазины, клумбы. И только если присмотреться, можно было увидеть, как за раскидистым кустом гортензии на углу мелькает чья-то шляпка. Хм…

– Ты сегодня поздно, – голос подруги заставил отвлечься и развернуться. Лиз выглядывала в окно своего ателье.

– Да, ночью ходила в лес, – кивнула я, мысленно махнув рукой на «гортензию», и поднимаясь по ступеням.

– Я купила тебе коричные рогалики госпожи Тоффер.

– О, спасибо, – я улыбнулась и открыла дверь в лавку.

Лиз жила прямо напротив пекарни госпожи Тоффер, где продавали самую вкусную выпечку в городе, и частенько приносила мне то булочки, то печенье. Вот и сейчас, волшебный аромат корицы чувствовался издалека. И пусть я позавтракала дома, все равно не смогу не выпить чая со свежайшими рогаликами.

Но насладиться ими сразу же не удалось. Стоило только устроиться на рабочем месте, как колокольчик звякнул, и в лавку робко заглянула дама в шляпке. Кажется, в той самой шляпке, которая так настойчиво мелькала за кустом гортензии.

– Госпожа ведьма, – негромко позвала она и, убедившись, что в лавке больше никого нет, понеслась к прилавку. – Мне бы зелье.

– Какое именно?

– Ну… – дама замялась. – То самое…