— Это хорошо, что умеете, — кивнула женщина. — Знаете, как я открыла свою лавку? У моего Альфреда, покойного мужа, были проблемы на службе. Мы потеряли доход, а ведь только родилась Бертруда. Альфред, конечно, кое-что получал, подрабатывая извозчиком, но этого было мало. Уж на одежду точно не хватало, лишь на простенькую еду. Именно тогда я начала шить. Сначала себе платья, ведь хотелось выглядеть красиво, после – мужу одежду. Но шила я не обычные наряды, а с выдумкой. Люди начали интересоваться, где я покупаю такое, вот и созналась, что сама шью. Сначала приятельницы заказывать начали, а после и остальные. Слава побежала вперёд меня. Альфред потом устроился на службу к достойному лорду, но я уже не смогла бросить шитьё. Если вы, Амалия, хорошо шьёте, то и у вас будут покупатели.

— Не думаю, что ко мне будут часто захаживать, если будут, — смутилась я.

— Вы про это? — женщина коснулась своей шеи. — Глупости! Сделайте цены чуть ниже, и отбоя от посетителей не будет. Поверьте, все эти предрассудки заканчиваются ровно там, где начинается выгода. Была бы я знаменита, если бы падших не обслуживала? Мои первые платья покупали девушки из дома мадам Роз, за что меня, конечно же, осуждало общество кумушек, но когда они узнавали, что шью я дешевле, чем остальные мастера, то мигом забыли про осуждения. Так что, если есть талант, не пропадёте. Хотя таланта мало, нужны ещё мозги. Если голова не пустая, то добиться можно небывалых высот, и неважно, проклятый ты или падшая, или ещё чего.

— Спасибо вам, — с улыбкой поблагодарила женщину, которая действительно помогла мне не бояться.

— Довольно разговоров, идёмте смотреть дом. Мастерскую покажу отдельно.

Осматривать дом мы пошли все вместе и начали с мансарды, поднявшись по крутой лестнице. На втором этаже оказались две крохотные комнатки квадратов по восемь и уборная. Окна комнат выходили на задний двор, и, как сказала Мариэлла, солнце освещает комнаты как раз с утра, а после обеда уходит, оставляя помещение остывать.

На первом этаже была маленькая кухня, где с трудом могли поместиться три человека, а также ещё одна уборная, небольшая гостиная и даже маленький кабинет, в который влез только стол, маленький диван и стеллаж. А вот сама мастерская была пристроена к дому. Она не была большая, но поражала своим великолепием! Не для всех, конечно… Я же была в полнейшем восторге! Несколько манекенов – как мужских, так и женских. Даже несколько детских есть, разного роста. Большой стол, поверхность которого была разлинована, что позволяло легко и просто отмерить нужную длину ткани. Ткани же… Их действительно было много. Один из углов мастерской был огорожен на манер загона, и вот там лежали рулоны абсолютно разнообразной ткани. Многообразие цветов, фактуры, плотности… Это на самом деле Клондайк для начинающей швеи. Ещё были полки на стенах, просто забитые разной мелочевкой вроде ножниц, лезвий, мела, ниток. Хоть садись и шей, даже докупать ничего не надо.

А потом я увидела её! Швейная машинка стояла на специальном столе и поблескивала полированными боками. Модель очень походила на старые Зингеровские машинки, но немного иная… Доработанная, что ли.

— Это моё детище, — с любовью протянула Мариэлла.

— Здесь чудесно, — послышался голос Милары. Я же… Я, словно загипнотизированная, шла к машинке, не замечая ничего и никого вокруг. Хотелось прикоснуться к ней, хоть умом и понимала, что это очень странное поведение. Только вот нужно ли себя ограничивать?

Недолго думая, протянула руку и коснулась железной ручки, толкая её вперёд и заставляя иглу сделать стежок на невидимой ткани. Стоило отнять пальцы от ручки, как машинка засветилась, а в моей груди появилось жжение. Оно было настолько сильное, что я принялась расшнуровывать платье, не зная, как ещё избавиться от боли.

— Больно, — шепнула я, всхлипнув, и повернулась к остальным. Но они не реагировали, лишь во все глаза смотрели на меня. — Помогите, — шепнула из последних сил и рухнула на пол, потеряв сознание от боли. Последней мыслью было, что Итана носил Васил, и ребёнок не пострадал от моего падения. Дальше меня сковала тьма.

Открыв глаза, я обнаружила, что лежу на диване, а под головой подушка. Васил и Милара сидели рядом и с тревогой смотрели на меня.

— Что со мной? — прошептала и тут же закашлялась. Грудь жгло невыносимо, словно я вылила на себя кипяток, да ещё и утюг поставила сверху.

— В тебе проснулась магия, деточка, — хихикнула хозяйка дома. Я повернула голову на голос и увидела Мариэллу. Старушка сидела в кресле, положив ногу на ногу, и преспокойно пила чай.

— Какая магия? — нахмурившись, перевела взгляд на Васила. — Я думала, магия просыпается только в детстве.

— Но не у таких, как ты, — грустно улыбнулся Васил. — Значит, сказки и легенды не врут.

— Какие сказки? Что значит “у таких, как она”? Объясните мне немедленно, что здесь происходит! — под конец Милара психанула, вскочив с дивана. — Папа, объяснись!

— Не могу, милая, — Васил покачал головой. — Это не мой секрет.

— Амалия? — девушка повернулась ко мне и скрестила руки на груди. — Ты ничего не хочешь сказать? Я, вообще-то, испугалась!

— Милара, не здесь, — с трудом сказала я, взглядом показывая на старушку.

Раздался громкий смех. Такой заливистый, что я невольно улыбнулась, хоть и была несколько удивлена такой реакцией хозяйки дома.

— А что тут скрывать? — ответила на немой вопрос старушка. — У пришлых всегда магия проявляется, как только делом, назначенным им, заниматься начнут. Значит, не зря я согласилась дом вам показать. Вот так вот, стоило тебе до машинки швейной дотронуться, стежок один сделать, как сразу и магия появилась. И у меня так было.

— Вы тоже пришлая? — удивилась я.

— Но это же сказки, — Милара нахмурилась. — Пап, помнишь? Ты читал мне их перед сном.

— Да какие уж тут сказки, деточка! — воскликнула Мариэлла. — Меня вот вообще каретой убило. А как попала сюда, в мир ваш, так и замуж вскоре вышла, да Бетти родила, и лишь потом к машинке швейной притронулась. Вот и узнала, что предназначение моё наряды шить.

— Подождите, — я нахмурилась. — Каретой? Это же в каком году было, раз кареты ездили? Вы же с Земли?

— С Земли, деточка, с неё, родимой. А год, дай-ка вспомнить. У председателя нашего была забава на карете покататься зимой. Вот и покатался, меня сшиб. Да, году так в сороковом это было.

— В тысяча девятьсот сороковом? — уточнила я. — Это вам восемьдесят лет?

— Да брось ты, тысяча восемьсот сороковой!

— Ого, — только и смогла пробормотать я. — Это же… Столько люди не живут.

— На Земле – нет, а здесь маги как раз-таки живут, — фыркнула Мариэлла. — А знаешь что, сделаю тебе скидку, как землячке. За пятнадцать отдам, тебе нужнее. Сложно будет, невесело.

— Почему? — такие прогнозы не радовали.

— А вот так. Сложно тебе будет привыкать ко всему. Учиться, да ещё с ребёнком малым. Ты, главное, не пытайся бросить шитьё, а то вся жизнь наперекосяк! Нигде не будет удачи, если шить не будешь!

— Всё так серьёзно? — напряглась я. — А как же на жизнь зарабатывать?

— А вот так, милочка, — старушка развела руками. — Только стоит от судьбы отвернуться, как всё крахом идёт, а монеты и так заработаешь.

— Я что-то не поняла, — подала голос Милара. — Амалия, значит, ты из другого мира и теперь с магией? Это, получается, учиться тебе надо? Я поговорю с Грэмом, он поможет.

— Да не нужно помогать, — махнула рукой старушка. — Сама разберётся, тем более этому виду магии не обучить, оно само приходит.

Разговор продолжился бы и дальше, если бы не Итан, решивший, что ему пора кушать. Меня оставили одну с ребёнком, передав его на руки. Кое-как сев, приложила малыша к груди. Итан счастливо зачмокал, давая мне время на раздумья. Итак, магия… Хорошо это? Скорее всего, да. В любом случае я точно уверена, что смогу шить. А вот продавать… Конечно, невозможность устроиться на работу очень напрягала, но я попробую справиться. Как минимум, мне можно будет не переживать, с кем оставить Итана. Да и в принципе работа дома намного лучше, чем где-либо ещё. Я оглядела скромную гостиную. Вот и дом нашёлся. Пусть маленький, но свой, да и сад имеется на заднем дворе, сделаю Итану там детскую площадку. Впрочем, жизнь вроде налаживается, а с остальным как-нибудь справимся.