— Шутишь?

— Мы такими вещами не шутим, — посерьёзнела Багена. — Думаешь, легко пойти на такой шаг?

— Судя по тому, что я сегодня узнала, точно нет, — сочувственно покивала Руана.

— От свободы устаёшь, — пожала плечами тигрица.

— Особенно от вседозволенности. Так, когда вы успели?

— Сегодня ночью, — проворчал Викрат, входя в дом и мрачно обозрев сплетниц. — Надеюсь, тебя не нужно просить держать язык за зубами?

— А когда сообщите остальным? — отмахнулась Руана от дурацкого предупреждения.

— Ждём момент, — раздражённо оповестил новобрачный, недобро зыркнув на жену.

— А ты? — поинтересовалась Багена, прожигая таарию требовательным взглядом.

— А что я?

— Ты выйдешь за него?

— А ты знаешь, кто он?

— Разумеется.

— Как интересно! — зло восхитился Викрат. — Значит, один я блуждаю в потёмках.

— Я дала слово, — невозмутимо оборвала супруга его моральный шантаж. — А ты мог бы и догадаться.

— А пока нужно отметить ваш ритуал! — воодушевилась Руана, потирая ладошками.

— Хочешь явиться на праздник пьяной? — вкрадчиво уточнила тигрица. — Император до сих пор злится из-за вчерашней прогулки.

Викрат пошлёпал мимо них в гостиную, ворча:

— Можно подумать, это когда-то его останавливало.

— Пьяные женщины нет, — согласилась с ним жена, утаскивая за собой Руану. — А сбежавшие да. Ты что, нарочно? — пихнула она в бок нежную аристократку.

— Не дерись, — попросила та. — И без того всё тело в синяках.

Они расселись в торце массивного стола, где проходили пирушки локального масштаба. Или сверхсекретные заседания избранных гостей верховного советника Таа-Дайбера. Сранья колотившиеся по хозяйству служанки притащили что-то вчерашнее — само собой, холодное, увядшее или подёрнутое застывшим жирком. Но вино было отменным.

Выдув первый стакан, Багена изобразила по-светски резиновую улыбочку и поинтересовалась:

— Кстати, Руана, ты уже придумала, как испортишь платье на этот раз?

— А прежние я испортила? — всплеснула та руками в притворном ужасе.

— Конечно, — со столь же притворной безапелляционностью заявила Багена. — Спроси у придворных дам.

— Лучше у придворных мужчин, — возразила Руана. — Что-то мне подсказывает, что у тех иное мнение.

— Хватит выламываться! — язвительно нагавкал на девушку её успевший окосеть спонсор. — Я привёз тебе платья лучших портных. Их было восемь. За каждое можно купить отличного быка.

— Ну, два я уже надевала, — добросовестно отчиталась неряха. — Одно потеряла, а второе, кажется, убила. Но Урпаха всё заштопает.

— Купить быка, — гундел Викрат, ковыряясь в блюде с объедками. — Отличные платья.

— Сам их носи! — окрысилась Руана. — Они просто безобразны. Хотя мамушка обещала кое-что исправить. Багена, что больше подойдёт для праздника в мою честь? Красное или белое?

В красном невесты этого мира выходили замуж. В белом шли на похороны.

— В красном, — уверенно заявила тигрица. — Увидев тебя в белом, наш единственный отбросит копыта.

— А красное не наведёт его на мысль, что это приглашение? — засомневалась Руана.

— На эту мысль его наведёт любой твой бантик, — заверила Багена. — Что ты теряешь?

Они славно посидели — просто замечательно. Жаль, что недолго. Нужно было подниматься наверх и помогать Урпахе доводить до ума наряд. Фасон они успели обсудить — мамушка обещала взять пару помощниц, ибо фронт работ немалый. А вот с отделкой у Руаны застопорилось.

Так что пришлось распрощаться с молодожёнами и заняться делом.

— Явилась, — проворчала кормилица, когда блудливая воспитанница ввалилась в спальню. — Ещё и надраться где-то успела. Разит, как от скотников. Позорище!

Она восседала в кресле, почти полностью накрытая красным шёлковым платьем. И колбала его иглой.

— Это внизу, — честно призналась Руана, стаскивая башмаки.

— Как они там? — вдруг с ласковым сочувствием поинтересовалась самобытная старуха. — Небось, барахло собирают?

Руана вылезла из рубахи и уставилась на неё неверящим взглядом.

— А ты как думала? — тяжко вздохнула сердобольная кормилица. — Им теперь житья-то не будет. У Багены отец дурной да кичливый. Сговорил её замуж за твоего Радо-Ярку. У того отец не шибко стремился с ним породниться. Да уломали старика. А тут вы с этим придурочным Таа-Дайбером всё и порушили. Он девку увёл, ты жениха. Ох, и шуму будет! Яр-Анат мужик мелочный, но грозный. Выше волка не поднялся, да волк-то матёрый.

Руана слушала её, опустившись в кресло: голая и несчастная. Как же так? Неужели ребята и вправду решили сбежать? Это же ещё хуже. Это уже предательство сюзерена: придворные не имеют право покидать двор без его на то соизволения.

— Мамушка, что же делать?

— А ничего не делать, — невозмутимо ответила просто неописуемо своеобразная старуха. — Я уж всё сделала.

— Что ты сделала? — еле вышептала Руана, предчувствуя приближение катаклизма.

— Нашла того, кто всех разведёт по углам, — разглаживая на колене шитьё, объявила Урпаха. — С ног сбилась, покуда разыскала. Папаша Туран такой же бабник, как и всё его племя. Старик, а враз двум молодкам юбки задрал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты рассказала ему о том, что Викрат с Багеной…

— Конечно, рассказала, — всё так же невозмутимо ошарашила кормилица бедного ребёнка. — Ну, о вас-то с Радо-Яркой и рассказывать не пришлось. Он-то знал, где вы прохлаждаетесь. И чем там занимаетесь. Бесстыдница! — только на этом слове и оживилась она.

— И что? Что он сказал? — застонала Руана, схватившись за голову.

— То и сказал: никуда де молодые не побегут. И никто их не тронет, покуда он жив и в силе. А он, видать, у яранов в большой силе. Так что не волнуйся. Он их прижмёт сапожищем, чтоб не дёргались глупости творить. А ты давай-ка: в ванну лезь. Вода уж подостыла, да ничего, не заледенеешь. Обмойся, и за шитьё. Тебе ещё поспать бы не мешало. Небось, всю ночь колобродить станете.

Руана выдохнула и решила, что Туран Яр-Нат не будет врать старой женщине. Зачем ему? У него репутация — он мелочиться не станет. Значит, пока ребята в безопасности. А она тянет время — спохватилась героиня дня, который ещё нужно пережить.

До полудня Руана шила, не разгибая спины. А в обед к ним в спаленку явилась Багена. Опустилась в кресло и многозначительно посмотрела на занятую по уши таарию.

— Я уже знаю, — предупредила та, не отрываясь от шитья.

— Твоя работа? — глухо осведомилась тигрица.

— Моя, — сухо призналась кормилица. — Что, отругали тебя?

— Туран сказал, что так мне на роду написано, — пожала плечами Багена, о чём-то усиленно раздумывая.

— Не зря он тебя не желал для своего старшенького, — нравоучительно указала молодайке мудрая старуха. — Чуял, что сердце у тебя не лежит. Да и у сына. Вовремя вы одумались.

— Багена, — только тут дошло до Руаны, какой опасности та избежала. — Ты что, на самом деле могла согласиться? Выйти за Радо-Яра. А потом? В землю? Живой?

— Ну, что ты к ней пристала?! — взбеленилась Урпаха, швырнув в болтливую идиотку мотком ниток.

— Не надо, — вяло улыбнулась своей защитнице могучая тигрица. — Она права. Я чуть не прогнулась. Почти сдалась, когда появились вы. И Руана заставила меня встряхнуться. Принять верное решение.

— Ну, это не она тебя заставила, — философски заметила опытная старуха. — Это сердце Радо-Яра за вас за всех порешало. Силён мужик, — уважительно и очень знакомо прокомментировала она. — Теперь, как только у моей девочки с ним сладится, вы вчетвером переполох и учините. Вчетвером, девоньки — это не в одиночку.

— Ага, — хмыкнула Руана, перекусив нитку. — Это уже банда. Багена, ты на праздник идёшь?

— Конечно, — встрепенулась та. — Я тебя одну туда не пущу.

Они переглянулись, и Руана поняла: знает про отравление. И будет её охранять. Она тепло улыбнулась уже почти подруге. Та мягко опустила веки в подтверждение догадки и тут же вытаращилась на кормилицу: